Мобилизованного из Новосибирска Алексея Куляева, которого командиры в конце августа приковали цепью к дереву за то, что он попросил командира обращаться уважительно, отпустили. Он рассказал проекту Сибирь.Реалии, что помогли не заявления его жены в военную прокуратуру и ФСБ, а личные связи с ФСБ другого такого же прикованного мобилизованного.
В конце августа у прибывших под Авдеевку (город в Покровском районе Донецкой области Украины) российских мобилизованных случился конфликт с руководством. В итоге Куляев просидел на цепи почти неделю. Его не кормили, а воду тайком приносили другие мобилизованные.
Историю российского военного рассказал проект Сибирь.Реалии.
"Бьют и угрожают пристрелить"
"Помогите! Пятые сутки на цепи, бьют и угрожают убить" – такие сообщения смог разослать мобилизованный из Новосибирска Алексей Куляев своим друзьям и жене. Изъятый командирами телефон выкрали и передали ему сослуживцы.
"Жрать нельзя, пить тайком приносят пацаны. Бьют и угрожают пристрелить. Помогите, напишите", – шепотом по телефону просит 37-летний ефрейтор Алексей Куляев журналиста Сибирь.Реалий. И присылает свои фотографии на цепи.
По словам Куляева, его после отпуска "насильно вернули на фронт".
"Я ефрейтор, служил с 2022 года, с мобилизации, с большим трудом, чудом я выжил, – говорит Алексей. – Этот год провел под Кременной, там штурмы тоже были "мясными". В декабре 2023-го наконец дали отпуск – я вернулся домой и решил: лучше под суд пойду, чем назад. На меня еще до мобилизации было открыто уголовное дело".
В 2022 году, до мобилизации, Куляева задержали за применение силы против представителя власти.
"Ждал жену из супермаркета, рядом стояла компания знакомых, выпивали. Полицейские приехали, видимо, на вызов по их душу, а прицепились ко мне. Когда объяснил, что я не с ними и не пью, давай цепляться "ты как разговариваешь", потом толкать в машину, я и возмутился. Ну и пошел по 318-й статье", – рассказывает Алексей.
С этой статьей его и мобилизовали, а когда он в июле вернулся домой, ему присудили условный срок и велели отмечаться в отделении полиции и в комендатуре.
"Я это делал, условный срок отбывал по всем правилам, вернулся к работе водителем, – говорит мужчина. – В августе вдруг узнаю, что я в розыске за самовольное оставление части. Оказалось, мой старый полк расформировали, меня прикрепили к новому (239-му полку) и подали на розыск. Им все равно, что я должен отмечаться в полиции, что проблемы со здоровьем (у Куляева, по его словам, паховая киста, порваны мениски, кишечная грыжа и боли в позвоночнике), меня взяли и увели прямиком на фронт".
Как только он и другие мобилизованные (большей частью из самовольно оставивших часть) прибыли под Авдеевку в Донецкой области Украины, у них случился конфликт с пьяным полковником, рассказывает Куляев.
"Я в ужасе от местных порядков – пьют беспробудно, весь полк намешан из мобилизованных, контрактников и завербованных зеков. Командование в пьяном виде ходит и цепляется к солдатам, и к нам, новоприбывшим, отнеслись как к говну, – говорит Алексей. – Я его [полковника Мясникова] сначала вежливо попросил не унижать меня: "Пожалуйста, не оскорбляйте нас". Он как давай в ответ: "Ах, вы гон**ны, п***расы". Его зам за горло меня схватил – и давай душить. И он [полковник Мясников] тут же приказал посадить меня на цепь. Других пацанов, кто пытался вступиться, – тоже".
Ночью, когда Куляев спал прикованный на земле, его обступили со всех сторон и начали пинать: "Считай дни, с**а, до своей смерти. В штурме погибнешь или так пристрелим и спишем на боевые". Я не знаю, за что именно. И не знаю, сколько нас таких прикованных – все из прибывших или нет. Но вижу, что многие побитые мимо ходят", – говорит Алексей.
Куляев успел позвонить жене, и та подала в Новосибирске жалобу в ФСБ на избиение, пытки и угрозы убийством. Но никакого ответа не получила.
"Отправляют на штурм с одним-двумя рожками патронов, какое прикрытие?! Без "броников" [бронежилетов] посылают. Без дронов – тут дрона просто ни одного живого нет! Тут не просто поборы "давайте скинемся на топливо" – требуют скидываться десятками тысяч (один командир роты другого отделения потратил за день 600 тысяч рублей – солдаты деньги выделили на закупку обмундирования, а он спустил на себя). Если под Кременной было жестко, то тут просто ад. Выживаемость – ноль. Из штурмов возвращается никто, – шепотом говорит Куляев и начинает говорить еще тише. – Можно я вам перезвоню? Ходит офицер, нельзя, чтобы телефон увидел".
"Такие порядки: побить человека, посадить на цепь, в яму"
Прикованным цепью к дереву Алексей просидел почти неделю.
"Посрать – в пакетик, поссать – в бутылочку. Жрать нельзя, курить тоже нельзя, – цитирует друг Алексея Сергей (мобилизованный с Дальнего Востока, имя изменено по его просьбе) первые сообщения, полученные от Куляева. По его словам, телефон Алексею принесли на пятый день сослуживцы из числа экс-заключенных. Они сами опасаются оказаться на месте ефрейтора.
"Такие порядки там в норме – побить человека, посадить на цепь, посадить в яму, угрожать тем, что убьют, а твою смерть "спишут на гибель в боевых". Просто от нечего делать. А представляете, если человек отказался воевать? Таких реально убивают, никакая прокуратура не поможет", – говорит Светлана, жена другого мобилизованного из этого же полка. Ее муж не выходит на связь несколько дней.
"Он даже сначала написал в штаб, – говорит Сергей и пересылает первые сообщения Алексея: "Здравия желаю, помогите, пожалуйста, нас хотят сильно избить или убить и списать, как будто мы были на боевой задаче или еще как-нибудь, полк 239, вч 89547, срочно, Куляев А.В".
Сергей говорит, что "Алексей врать не будет".
"Если он сказал, что не сам полез в конфликт, значит, так и есть. Я не удивлен, командование в нашей армии откровенно ненормальное", – пишет Сергей.
Однако в том, что его товарищу поможет обращение в штаб и тем более жалоба в ФСБ, он тоже сомневается.
Сергей знает на собственном опыте, как бьют и угрожают убить в российской армии свои же. Год назад он сам записывал видеообращение к президенту Путину, где рассказывал о том, как вместо нормальных продуктов в часть присылают протухшие фрукты и техническую воду, с которой "все обо**ались".
Для самого Сергея все закончилось тем, что командиры приказали его серьезно избить. С травмами головы и лица (били ногами) мужчину привязали к дереву и угрожали бросить "на линии соприкосновения" или расстрелять. Это был ответ командования на то, что мобилизованный "посмел жаловаться". Позже под угрозой смерти его заставили написать, что якобы он нашел протухшие фрукты с записью "для Путина" на помойке и собрал сам в корзинку. Сейчас Сергей просит не упоминать его фамилию.
А недавно в Кемеровской области похоронили другого мобилизованного – Семена Кискорова, шорца, который летом прошлого года отказывался воевать. За отказ идти на штурм их с братом Геннадием, так же, как и Куляева, приковали цепями к деревьям, лишили еды и угрожали убить. С тех пор Кискоровы не выходили на связь с женами. В декабре Семен погиб – то, что осталось от его тела, привезли в Новокузнецк только в августе. Геннадий числится пропавшим без вести.
Полностью материал опубликован на сайте проекта Сибирь.Реалии.
