В Беларуси продолжаются протесты. Они начались в ночь на 10 августа, сразу после закрытия избирательных участков, и усилились после оглашения предварительных результатов выборов президента, на которых в шестой раз победил Александр Лукашенко. Акции переросли в столкновения силовиком с протестующими.
О том, что происходит в Минске, нам рассказали жительницы белорусской столицы Валерия и Ксения, которые видели, как проходили акции протеста в эти дни.
— Понятное дело, что из тех кадров, которые мы видели, это уже был не мирный протест. Как ситуация дошла до этой точки и что в этой точке происходило. Расскажите про ваш район.
Валерия: В первый вечер понедельника, когда я видела все это лично, начиналось это в восемь часов вечера. По проспекту ехали машины к "Риге". Все было спокойно со стороны людей: просто люди идут по дороге, не пересекая проезжую часть, с детьми, с колясками, аплодируют все либо показывают знак мира. Ничего более, никто никуда не кидается, ни на кого не швыряется. Автомобилисты все спокойно едут, соблюдая скоростной режим, но при этом просто машины сигналят. Никто ни на кого не наезжает, никто никого не провоцирует.
И когда мы уже доехали к самой "Риге", именно по проезжей части было замедлено движение. Но никто никому не мешал. То есть общественный транспорт все равно проезжал, и было именно на "Риге" очень большое скопление людей. Но, опять же, это просто люди обычные, наши люди мирные. То есть если бы это было организовано или, как они говорят, оплачено, эти люди были хотя бы с какой-нибудь защитой. На них элементарно под обычной одеждой были бы жилеты или какое-нибудь оружие в руках. Наши обычные люди, которые стояли, держа на руках детей, кто-то был на самокатах.
Ксения: С грудными детьми.
Валерия: Все в шортах и майках.
— Ксения, я видел, что вы вытерли глаза вот так вот, украдкой. Почему?
Ксения: Я вчера лично была в Серебрянке, и я видела, наблюдала эти моменты, когда они кого-то одного из толпы пытаются, наверное, для того чтобы напугать остальных, и они просто как-то не лезли. Девять или 10 человек, которые вчера уже были одеты совершенно по-другому: на них было больше защиты, у них были шлема, палки, они избивали вот просто толпой на одного человека, до такой степени, что мы понимали, что завтра этот человек, если останется в живых, он будет просто инвалидом. Потому что они с такой агрессией и яростью били его по почкам. Это был просто какой-то кошмар, я буду видеть эту картину перед глазами еще очень долго. Все кричали: "Отпустите, отпустите его!" Это было просто бесполезно.
— Они били человека, когда он уже не мог оказать сопротивление?
Ксения: Нет, он лежал на земле, и они продолжали избивать его ногами и палкой именно по почкам просто до потери сознания. Он уже лежал, в его глазах было понятно, что он уже просто прощается, наверное, с семьей и со всеми, кого он знал. Я созвонилась с подругой, которая находилась в 300 метрах оттуда, я говорю: "Даша, иди домой. Даже если вы просто смотрите на каком-то безопасном расстоянии на этот беспредел, иди домой". Она говорит: "Хорошо, сейчас я своего парня отправлю".
Он живет в Лошице, это буквально один квартал оттуда. Он на такси, каким-то образом вызвал такси, приехал домой. И пока он от такси дошел пять метров до подъезда, из кустов ОМОН просто на него напал. Они избили его по голове, она не могла ночь до него дозвониться. Сегодня в 11 утра он вышел на связь, он говорит: "Я лежу с разбитой головой в больнице, приезжай ко мне". И она просто с таким состоянием, я понимаю, что у нас уже более шести тысяч задержанных, – я не знаю, в каком они вообще состоянии, где они, что с ними делают, до какого состояния они их избивают. До полуприсмерти. И вот она сейчас поехала к нему в больницу. Хотя я просто не понимаю.
— Валерия, скажите, в какой момент ситуация из мирного похода по улице превратилась, во-первых, в милицейское насилие, во-вторых, в то, что люди начали милиции пытаться отвечать? И, кстати, как отвечали?
Валерия: Они отвечают, максимум, который я видела из того, что делают наши люди, – это просто фейерверки, направленные в ноги силовикам, которые закрываются щитами. Это максимум, который я видела. То, что они рассказывают про то, что наш народ ломает плитку и кидает в них, – плитка сломана от гранат. Потому что разрывные гранаты световые вместо того, чтобы кидать в воздух, они кидают в людей, в толпу.
Ксения: Они стреляют по окнам.
Валерия: Да, они стреляют людям этим в лицо в окна домашние.
Ксения: Вчера такое началось, когда люди начали снимать на телефон просто с окна то, что происходит, и кричать: "Позор, позор! Уходите!", они начали стрелять просто по окнам.
— Скажите, на ваш взгляд, истинная причина того, что происходило этой и предыдущей ночью, я имею в виду, в конечном счете причина какая того, что сейчас происходит в Беларуси и в вашем родном городе?
Валерия: Причина того, что людям обидно за откровенное вранье. Просто за вранье.
Ксения: Ложь, ложь.
Валерия: Пускай были бы честные баллы, даже пускай все равно у него больше, пускай было бы в отношении него 30%, у Тихановской – 40%, уже была бы правда. Но это наглое вранье, людям обидно за то, что они пошли сделали выбор, а в итоге их выбор – ничто. Он исчез, он никакой. Огромные очереди стояли на участках, где проходило голосование. Мы все, процентов 80 людей только, были с белыми лентами на руках. И когда мы увидели вот эти цифры, которые совершенно не совпадают с реальностью – 80%, а за нее семь или сколько, это просто мы очевидно своими глазами видели, что нас гораздо больше. И мы понимаем, что эти 80% – это за совершенно другого человека.
— А Александр Лукашенко говорит, что репрессий еще нет, и если будут продолжаться протесты, тогда репрессии начнутся. Что бы вы ответили ему?
Валерия: Я боюсь разговаривать, завтра ко мне придут домой.
— Я вас понял, все. Это более чем красноречивый ответ.
