Село Медное, кресты чугунные. Что происходит с мемориалом памяти польских офицеров под Тверью

— Кто такой Блохин?

— Это человек, который не просто причастен [к расстрелам]: он сам являлся палачом. На его счету, как говорят, тысячи людей, которых он расстрелял.

— И это задокументировано?

— Это задокументировано. Есть даже воспоминания других участников расстрелов, которые видели у Блохина такой специальный чемоданчик, с которым он приезжал на расстрелы. В этом чемоданчике был специальный костюм: кожаный фартук и краги. Этот внешний вид поражал даже других расстрельщиков. Это был его рабочий костюм.

— Чтобы не заляпаться?

— Да.

Этот диалог — из нашумевшего фильма журналиста и видеоблогера Юрия Дудя "Колыма". На вопросы Дудя отвечает директор Музея истории ГУЛАГа Роман Романов, а человек, о котором они говорят — чекист Василий Блохин.

В марте 1940 года начальник комендантского отдела НКВД Блохин приехал из Москвы в Калинин. Вместе с ним прибыли майор госбезопасности Николай Синегубов и начальник конвойных войск НКВД Михаил Кривенко.

Чекисты ехали в штабном вагоне, в том же поезде — десятки тюремных "вагонзаков". В них в Калинин прибыли польские военнопленные, более трехсот человек. Полгода они провели в Осташковском лагере. Теперь их разместили в камерах Управления НКВД в Калинине.

Блохин привез с собой чемодан немецких пистолетов системы "вальтер" и тот самый костюм: фартук, краги, кожаная кепка. Стены одной из комнат в подвале Калининского УНКВД обили войлоком — чтобы приглушить звуки выстрелов.

Заключенных выводили в коридор по одному, вели в "красный уголок", где сверяли данные: фамилия, имя, кем работал. Судей и прокуроров в помещении не было, только сотрудники НКВД. На человека надевали наручники, заводили в обитую войлоком комнату. Стреляли в затылок.

Так, согласно показаниям бывшего начальника УНКВД Калининской области Дмитрия Токарева, в марте-апреле 1940 года в Калинине, этап за этапом, ночь за ночью, расстреляли более 6 тысяч поляков. Трупы, по несколько десятков за раз, вывозили на грузовиках за город и сбрасывали в траншеи, заранее выкопанные экскаваторами, неподалеку от села Медное в тридцати километрах от Калинина.

23 расстрельные ямы — по числу этапов.

Катынь, Калинин, Харьков и так далее

Во время вторжения СССР в Польшу в сентябре 1939 года Красная Армия захватила в плен от 240 до 250 тысяч польских солдат, офицеров и полицейских. Большинство из них вскоре отпустили из-за перегруженности лагерей, 25 тысяч рядовых и унтер-офицеров оставили в плену и использовали в качестве рабочей силы. Еще 15 тысяч армейских офицеров, пограничников и полицейских распределили по трем лагерям: Старобельский в Ворошиловградской области (сейчас — Луганская область Украины), Козельский в Смоленской области (сейчас это территория Калужской области) и Осташковский в Калининской области (сейчас — Тверская).

2 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) выслало семьи пленных поляков в Северный Казахстан, а 5 марта приняло решение на основе предложения наркома внутренних дел Лаврентия Берии — расстрелять "неисправимых и заклятых врагов СССР". Расстрелы заключенных лагерей из "буржуазной Польши" в нескольких лагерях исследователи называют "катынским преступлением". Его жертвами, согласно документам НКВД, стали более 21 тысячи человек:

• 4421 военнопленный из Козельского лагеря (захоронены в Катынском лесу под Смоленском);
• 3820 человек из Старобельского лагеря (захоронены в Харькове);
• 6311 узников Осташковского лагеря (захоронены в Медном);
• 7305 заключенных из тюрем западных областей Украинской и Белорусской ССР (расстреляны в Киеве, Харькове, Херсоне, Минске).

В апреле 1943 года немцы нашли расстрелянных поляков в Катыни, провели эксгумацию вместе с Технической комиссией Польского Красного Креста, обвинили советские власти в этом преступлении и зачитывают фамилии убитых по громкоговорителям. В январе 1944 года, после освобождения Смоленска, специально созданная советская "комиссия Бурденко" заявила, что поляков убили немцы осенью 1941-го.

Эту версию Советский Союз отстаивал до 13 апреля 1990 года: в этот день вышло спецсообщение ТАСС, в котором катынский расстрел был официально назван одним из преступлений сталинизма. Ответственность за него возложили на Берию, его заместителя Всеволода Меркулова и других сотрудников НКВД. Несколько возбужденных по фактам этих расстрелов уголовных дел объединили под номером 159 и передали в Главную военную прокуратуру (ГВП), которую тогда возглавлял майор юстиции Александр Третецкий.

Раскопки в Медном

— Это на опушке небольшого леска. Дорога мимо проходит. Выбирал сам Блохин.

— Это не на территории дач НКВД?

— Вот! Только не доезжая до дач. Сейчас есть эти дачи, нет — я не знаю.

Это — небольшой фрагмент допроса Дмитрия Токарева, который в 1940 году был начальником Калининского УНКВД, а в 1991 году, когда ему задавал вопросы следователь Главной военной прокуратуры Анатолий Яблоков, — глубоко пожилым человеком, пенсионером органов МВД. В 1993 году Токарев умер. Долгое время его показания публиковались только на польском языке, но сейчас в сети доступна полная видеозапись этой двухчасовой беседы.

На вопрос следователя по поводу места захоронения военнопленных из Осташковского лагеря Токарев ответил, что грузовые машины направлялись в сторону Медного, там и нужно искать. Более точно место погребения указали сотрудники Калининского УКГБ. На основании их показаний в августе 1991 года следственная группа ГВП вместе с польскими специалистами провела в Медном частичную эксгумацию около 240 трупов. Их нашли на территории дачных участков сотрудников УКГБ и УМВД Калининской области.

В карманах расстрелянных польских полицейских были обрывки газеты "Пролетарская правда" за 1940 год, у некоторых сохранились значки с номерами, ордена, военные билеты и другие документы.

Следующая эксгумация в Медном прошла в 1995 году по инициативе поляков, которые готовили на тот момент проект мемориального кладбища в рамках российско-польского соглашения 1994 года. На этот раз установили точное число могильных ям и определили личные данные 44 военнопленных — по письмам от жен, личным номерам, визитным карточкам. В большинстве могильных ям останки образовали единую массу, в очень редких случаях удавалось выделить тело отдельного человека.

Позже установить количество расстрелянных и составить их поименные списки удалось на основании транспортных списков и записки председателя КГБ Александра Шелепина к Хрущеву, в которой он в 1959 году предлагал уничтожить все архивные дела, связанные с Катынью.

В 1994 году руководитель следственной группы ГВП Яблоков вынес постановление и признал виновными в расстреле поляков под Калинином Сталина, Молотова, Ворошилова, Микояна, Берию и других сотрудников НКВД. Через три дня его постановление отменили, расследование возобновили и вели еще десять лет.

В 2004 году Главная военная прокуратура вынесла решение: прекратить дело № 159 за смертью виновных — и все ключевые материалы засекретила. В официальных документах все жертвы "катынских расстрелов" — безымянные, и польские родственники погибших не могут добиться их реабилитации. Военная прокуратура ссылается на секретность и отсутствие документов по каждому расстрелянному в отдельности.

Мемориалы и "Мемориал"

6311 табличек с именами, званиями и датами смерти. Стена, покрытая именами и фамилиями снизу доверху, массивный колокол и огромные, почти в рост растущих тут же сосен, чугунные кресты — по числу расстрельных ям.

Так выглядит сегодня польский мемориал в Медном. Здесь же сохранились березовые кресты, которые родственники погибших в Калининской области поляков установили во время раскопок и эксгумаций в 1990-е годы.

Сейчас общество "Мемориал" готовит книгу о раскопках в Медном, судьбах польских военнопленных и расследовании обстоятельств их гибели. "Убиты в Калинине, захоронены в Медном" — так будет называться трехтомник, на который ведется сбор средств. Впервые на русском языке опубликуют биографии расстрелянных поляков, материалы проведенных в 1991 и 1995 годах эксгумаций и тот самый допрос Дмитрия Токарева. Эта книга — результат восьмилетней работы главного специалиста "Мемориала" по катынским преступлениям Александра Гурьянова.

Когда в 1994 году было подписано российско-польское соглашение и начались работы по возведению мемориала, общество "Мемориал", историки и общественные деятели обратили внимание властей, что в Медном захоронены не только поляки. Здесь же, под Калинином, в 1937 −1938 годах — в годы Большого террора — хоронили расстрелянных советских граждан.

В 1996 году Правительство РФ издало постановление "О создании мемориальных комплексов в местах захоронений советских и польских граждан в Катыни и Медном". По данным составителей калининской Книги памяти, в Медном лежат останки около 5 тысяч советских граждан: партийных работников, сотрудников НКВД, крестьян, священников и бывших дворян. В 1999 году здесь провели частичную эксгумацию: пробурили несколько скважин, нашли на двухметровой глубине человеческие останки и обрывки одежды 1930-х годов. Перезахоронений и попыток опознания не проводили, братские могилы остались безымянными. На деревьях тут и там прикреплены фотографии и памятные таблички с именами — их приносят жители Тверской области, которые полагают, что их репрессированные родственники были расстреляны и захоронены здесь.

Мемориальный комплекс "Медное" — совместный, польско-российский, открыли в 2000 году. Он состоит из трех частей: братских могил советских граждан, небольшого музея и польского кладбища. В его центре — памятный знак жертвам войн и репрессий. На "российской" части мемориала установлены мемориальные плиты со знаками четырех конфессий: православия, католичества, иудаизма и ислама.