Утром 26 октября в Беларуси началась общенациональная забастовка. К ней ранее призвала экс-кандидат в президенты Светлана Тихановская, выдвинувшая Александру Лукашенко "народный ультиматум". Она требовала, чтобы силовики прекратили задерживать и избивать протестующих против режима Лукашенко, а власти Беларуси объявили новые выборы президента и провели их максимально честно.
В рамках забастовки уже в понедельник на улицы вышли пенсионеры и студенты, были закрыты многие частные предприятия, магазины и кафе, бастовали работники некоторых государственных заводов и шахт ("Беларуськалия", "Гродно Азота"), транспортники. Белорусские власти в понедельник отправили значительные подразделения силовиков на заводы, чтобы задержать "зачинщиков" забастовки, а вечером вывели ОМОН на улицы, чтобы разогнать протестующих, которые собрались на площади Якуба Коласа, площади Независимости и Октябрьской площади.
Есть ли у белорусской забастовки шансы на успех? Как протестующие могут добиться своего от Лукашенко и как быстро устанут работать в экстремальном режиме белорусские силовики, если их каждый день будут отправлять на разгон протестов? Телеканал Настоящее Время задал эти вопросы белорусскому политологу Игорю Ильяшу, правозащитнику Валентину Стефановичу и старшему вице-президенту EPAM, члену Координационного совета Максиму Богрецову.
— Светлана Тихановская сказала, что ей нравится, как "активно" началась забастовка. Как оцениваете события 25 и 26 октября лично вы?
Стефанович: Да, это похоже по событиям на начало протестов 9-11 августа. Единственное, что, наверное, 9-11 августа это носило все-таки [более] массовый характер. Объяснить это можно тем, что Лукашенко дал распоряжение любыми путями прекратить протесты и навести порядок по крайней мере в Минске и желательно до Нового года. И силовики этот "порядок" наводят.
Богрецов: Много людей вчера и сегодня готовились к забастовке. Много бизнесов временно закрылись, чтобы показать свою солидарность со всеми белорусскими людьми. Я думаю, стоит обратить внимание на то, насколько большой уровень поддержки забастовки со стороны народа. Власти в выходные пытались провести провластный митинг, было очень много слухов про предоставленные средства, транспорт, выплаты и все остальное. Но в результате они, конечно, не смогли сделать такой уровень поддержки. А здесь достаточно простые заявления приводят к такой ответной реакции со стороны народа.
— Как вы думаете, во что эта общенациональная забастовка выльется, сколько она продлится? И чего вы от нее ждете?
Ильяш: Мы видим, что главным результатом "народного ультиматума" Тихановской стал всплеск протестной активности. Его интенсивность, очевидно, выросла – мы видим это по последним двум дням. Впервые с августа начались реальные волнения на заводах, и интенсивность протестов, безусловно, выросла. Это главный результат. Марши пенсионеров – с точки зрения пиара для власти тоже это очень плохо. Мы часто видели и в течение избирательной кампании, когда Лукашенко ездил, где-то встречался [с людьми] и непосредственно большинство людей, которые окружали его на этих встречах, были люди пенсионного возраста. И вот мы видим, что эта пропагандистская картинка рушится на глазах: пенсионеры, люди пожилого возраста оказываются наиболее стойкими группами, которые, несмотря на то, что против них применялось насилие, все равно выходят теперь каждую неделю протестовать.
"За наших детей до победы". В Минске прошел Марш пенсионеров. ФОТО
Все объективно оценивающие ситуацию аналитики говорили именно об этом, что именно к этому и приведет ультиматум Тихановской. Фактически она таким образом перехватила инициативу у властей, заняв более активную позицию. Сейчас властям нужно реагировать на этот новый вызов, новый всплеск протестной активности. Но то, что этот всплеск не приведет к какому-то резкому падению режима, – это также было очевидно для всех объективно оценивающих ситуацию людей.
Богрецов: Сложно сказать конкретно, но я думаю, что здесь есть несколько моментов, на которые мы рассчитываем. Рано или поздно это осознание, фокус на насилии со стороны властей должен будет уйти. Силовые задержания людей, которые вы сейчас показываете, приводят только к тому, что еще больше людей вовлекаются в протест. И еще больше друзей, родственников, знакомых страдают от этого, еще больше люди ненавидят, к сожалению, какую-то часть белорусского общества, которая сейчас при власти.
Проблема в том, что рано или поздно нам вместе придется с этим разбираться и каким-то образом двигаться и жить дальше. Насилие в данном случае приводит только к обратной реакции. Произойдет это на следующей неделе или произойдет это позже – сложно сказать. Но мы здесь, и мы будем продолжать высказывать свое негативное отношение к нарушению закона, к нарушению нашего права на выражение своего мнения и к насилию.
— Две недели, которые прошли с момента объявления Тихановской ультиматума Лукашенко до начала забастовки: власть их использовала как-то с умом, или они вообще ничего не придумывали и не делали?
Ильяш: Мы видели какие-то странные движения по поводу возможной организации огромного массового митинга в Минске в поддержку Лукашенко, но за несколько дней до дня икс от этой идеи власти отказались. По факту все, что мы видели на протяжении этих двух недель, – это только насилие и террор, которые в Беларуси превратились в рутину. Когда наступил сегодняшний день и начались волнения на заводах, власть отреагировала снова тем же образом – это насилие, которое наиболее брутальное мы видели в Гродно сегодня на предприятии "Гродно Азот", и запугивание протестующих. В принципе, точка в этом народном ультиматуме не поставлена. Импульс, который предан протестному движению, еще действует.
В течение двух с половиной месяцев этих бесконечных массовых протестов в Беларуси фактически главным стимулятором этих протестов была сама власть, точнее ее брутальные и зачастую террористические действия. И люди реагируют, снова и снова вспыхивают, это снова и снова придает им силы выходить – именно та несправедливость, именно то беззаконие, на которое решается власть.
Возвращаясь к истории с "Гродно Азотом", мы видели сегодня очень брутальные действия властей в отношении рабочих. Во что они выльются конкретно на предприятии? Вполне возможно, что это как раз простимулирует рабочих к тому, чтобы превратить эти локальные выступления в долгосрочную забастовку. Очень много будет зависеть от того, как снова и снова будет действовать власть.
— За два с половиной месяца мы видели жесткие разгоны первых митингов, протесты женщин, потом пенсионеров, потом студентов. Как вы думаете, чем власть была больше всего удивлена или разочарована, когда какая из категорий, которую они считали своей, вдруг проявила свое несогласие?
Ильяш: Я думаю, что наиболее шокирующим для власти была, конечно, ситуация с выступлением рабочих еще в августе. Мы все помним эту историю, когда Лукашенко освистали на заводе "МЗКТ", когда рабочие скандировали: "Уходи!"
Я думаю, что действительно он просто не предполагал, что такое возможно. Он всегда считал, что рабочие – это тот электорат, который точно его понимает, точно за него. И когда он с этим столкнулся, для него это был, конечно, шок. Сейчас то, что тема рабочих протестов вернулась в повестку дня, – это, безусловно, очень болезненный момент для власти, даже несмотря на то, как я уже говорил, что фактически общенациональной забастовки, когда останавливаются все крупные заводы, не произошло.
— А вы думаете, силовики уже устали от того, что им приходится делать в течение двух с половиной месяцев с разной степенью интенсивности?
Богрецов: Как вы думаете, если бы вы познакомились с молодым человеком сейчас в Минске и он бы вам сказал: "Я работаю в ОМОНе". Как бы вы на это среагировали?
Я думаю, что уже у многих уровень усталости силовиков на бытовом уровне достаточно высокий. Можно как угодно отгородиться от всего остального народа какими-то казармами, какими-то специальными квартирами и чем-то еще, но протесты в Беларуси происходят уже больше двух месяцев. Я думаю, они очень устали.
Стефанович: Я думаю, что если в стране действительно начнется общенациональная забастовка, когда все выйдут на улицы и никто не пойдет на работу, то, мне кажется, что никаких сил у правоохранителей уже больше просто не будет.
— Есть ли среди людей, которые сейчас окружают Александра Лукашенко, те, кто может ему подсказать какие-то другие дипломатические способы решения кризиса? Или там все-таки больше так называемых силовиков?
Богрецов: Наверное, это лучше спросить у них. Но по действиям, по тому, что происходит, я думаю, голоса тех людей, которые могли бы подсказать Лукашенко адекватный мирный современный выход из ситуации, сейчас не слышны. Пока, судя по действиям, происходит такое метание силовых структур: то в одну сторону, то в другую, то ослабить давление, то увеличить, то еще что-то.
— Есть ли у вас какие-то последние цифры по людям, которые были задержаны в понедельник?
Стефанович: В понедельник задержано уже более 200 человек, задержания продолжаются прямо сейчас, продолжаются в центре города. Я думаю, что к концу дня 26 октября или к утру вторника картина будет более полная, и я не удивлюсь, [если] там будет более 300 задержанных.
