Президент США Джо Байден прокомментировал утечку секретных документов Пентагона и поручил министерству юстиции разобраться, почему подозреваемый в утечке Джек Тейшейра вообще имел доступ к секретной информации, а также установить масштабы утечки.
Джек Тейшейра, арестованный по делу об утечке секретных документов Пентагона, был работником по кибернетическим транспортным системам в военно-воздушных силах Нацгвардии США. Судя по описанию вакансии на сайте американских ВВС, обязанности Тейшейры сводились к технической поддержке систем связи.
О том, почему 21-летний американец имел доступ к секретным документам, Настоящему Времени рассказал капитан первого ранга ВМС США в отставке, бывший начальник военной миссии связи НАТО в России Гарри Табах.
– Это очень удивительно, что арестованному по обвинению в утечке сотни секретных документов 21 год. В США учиться заканчивают только к 30. Можете объяснить, как этот человек получил все эти документы?
– Во-первых, он рядовой. Рядовым можно идти на службу сразу после школы – это в 18 лет. То есть у нас рядовой состав – от 18 до 20 лет. Поэтому его возраст абсолютно нормальный. Но если мы можем в 18 лет дать человеку оружие, пулемет, танк, чтобы управлять и убивать других людей, то почему нельзя ему дать доступ к секретной информации? Дело не в этом, не в его звании и не в его возрасте. Таких ребят очень много. Дело в том, что это не в первый раз. У нас был капрал Лоунтри в посольстве США в начале 80-х годов, и наше посольство было нашпиговано жучками. Он ответил за это, опять же, ему тоже было лет 20. Хотя многие высокопоставленные люди предупреждали об этих жучках в нашем посольстве.
Точно так же у нас был такой Брэдли Мэннинг, а сейчас это Челси Мэннинг, потому что в тюрьме он стал женщиной. А до этого это тоже был рядовой или капрал, который слил все Ассанжу. Никого за это не наказали, никто за это не ответил. Мы знаем, что произошло в Бенгази, где за это тоже никто не ответил. Мы не извлекли из этого урок.
– Получается, есть некая брешь в системе доступа к разведданным?
– Да. Почему никто за это не отвечает? Отвечают капралы, рядовые. Где начальство, командиры или политики, которые устанавливают стандарты, как у нас проходят секретные документы? У меня несколько вопросов.
Первый вопрос. Опять же, эксперты этого не объясняют: что такое Нацгвардия? Они просто переводят с английского языка: National Guard. И они переводят это дословно, не понимая. Отношение к российскому и украинскому понятию Нацгвардии это имеет очень отдаленное. Наша National Guard – не часть армии, не часть вооруженных сил. Они не отвечают президенту – они отвечают губернатору, они на службе у губернатора. Да, у них такие же звания. Но это такая смесь между МЧС и штатной армией. Это резервисты. Зачем резервной армии штата Массачусетс нужен был доступ к документам о том, как идут боевые действия в Украине, о расположении войск и о военной помощи, я не понимаю. Я проходил точно такую же проверку, как и этот рядовой. Мы все проходили эти проверки, они довольно-таки доскональные.
Второй вопрос: почему это происходит в течение года? Что интересно, что Байден поблагодарил за быструю реакцию наши контрразведывательные органы, что они сразу взяли это в оборот. Он с начала войны в Украине все эти документы выкладывал на этой своей игре, в которую он играл. Но почему первый, кто об этом объявил, – это была The New York Times? Это карманный рупор Белого дома, президента Байдена, Демократической партии. Я боюсь, что здесь опять сыграла политика. Год он скидывает это. И через год наши контрразведывательные органы узнают об этом, и сразу же это выливается в The New York Times.
Поэтому вопросов тут очень много, на которые должен быть ответ. Но результат в том, что это может стоить жизни украинских воинов и что это может сорвать какую-то операцию в Украине. Процент этого очень высок.
– А как вы можете оценить правдивость этих документов? В частности, там говорилось о потерях России и Украины в этой войне: Россия потеряла убитыми 44 тысяч человек, а Украина – 17,5 тысяч человек. При этом там же были данные о том, что ФСБ критикует Минобороны России за сокрытие масштабов реальных потерь ранеными и убитыми, которые составляют уже 110 тысяч. В том же "сливе" были и данные о том, что "Моссад" поддерживал протесты против Нетаньяху. Как так вышло, что все данные про такие разные темы оказались в одном "сливе"? Насколько это все правдиво?
– Вам, журналистам, об этом лучше знать, чем каким-либо разведчикам, потому что очень часто выдается где-то 70% правдивой информации, чтобы люди поверили в это, и в то же время выдается 10-30% лжи, чтобы вы тоже на это купились. И это очень часто мы видим в СМИ, где лучше всех об этом знают.
Мы явно видим, что есть вмешательство в эти протесты в Израиле, что там тоже участвует политически заряженный контингент. Вы там не видите ни одного человека моего возраста. Это все молодые университетские революционеры. Точно так же, как это было в России в 1915-1916 году. Это не были матросы и крестьяне – это были студенты, профессора, журналисты – Ленин, Троцкий, – которые имели левые настроения, чтобы свергнуть ненавистную власть и построить равенство и братство всех народов.
Но это не имеет отношения к тому, что сейчас происходит. Те цифры, которые были названы убитыми, – это очень спорные вещи. Потому что надо же учитывать гражданское население, которое погибло в Украине.
– Надо понимать, что там речь шла именно о военных.
– Опять же, этими цифрами можно манипулировать. Ранеными, тяжелоранеными, легкоранеными, те, которые вернулись в строй, те, которые не вернулись, убитыми. Дело не в этом. Я считаю, что главное – это то, что в процентном отношении украинцев погибло больше.
– То есть вы оцениваете эти данные как соответствующие реальности?
– Нет. Я знаю, как манипулируются такие цифры, как они преподносятся. Я говорю о том, что, если в Израиле погибнет 10 солдат, это огромное количество, потому что их мало, это маленькая нация. Когда у тебя такая большая страна, как Россия, где погибло миллион человек, то они даже не заметят. Поэтому переводить на цифры – это неправильно. У украинцев нет столько населения, сколько у россиян.
Конечно же, вопрос – могли ли этот документ как-то подделать. Но есть главный вопрос: как мы это починим? Как сделать так, чтобы после Афганистана, после Бенгази наши союзники, наши военные доверяли нашим властям, если одно и то же случается каждый раз?
