На следующий день после обращения Владимира Путина к россиянам, в котором он говорил о расширении губернаторских полномочий в связи с коронавирусом, в отставку подали главы сразу трех регионов. Сергей Гапликов – глава Коми – объявил о своей отставке на следующий день после того, как республика стала самым инфицированным регионом России, не считая Москвы и Санкт-Петербурга, – 56 случаев заражения. В тот же день полномочия сложил глава Архангельской области – Игорь Орлов, один из самых непопулярных губернаторов в России – в частности, из-за массовых протестов против строительства мусорного полигона в Шиесе. Третьим губернатором, подавшим в отставку, стал глава Камчатки Владимир Илюхин.
Связаны ли отставки с коронавирусом и кто заменит уволенных – на эти вопросы в прямом эфире Настоящего Времени ответил политолог Александр Кынев.
"Все до одного – варяги". Почему произошли отставки
— Объясните, пожалуйста, как вы думаете, это коронавирус подкосил губернаторские карьеры?
— Нет, коронавирус в данном случае абсолютно ни при чем. На самом деле регионов, где поменяли [губернаторов],не три, а четыре. Почему четыре? Потому что архангельский губернатор, господин Цыбульский, до вчерашнего дня был губернатором Ненецкого округа. За счет перемещения Цыбульского у нас поменялось четыре губернатора. И уже во всех четырех регионах есть новые назначения.
Все четыре до одного – варяги, это те самые молодые технократы, которых у нас посылают по регионам последние три года. Так что практика продолжается. Кризис кризисом, а проблемы коммуникации с населением остаются. В целом продолжают посылать в регионы людей, которые там никто и звать никак, – их там никто не знает.
— Понимаете, когда в такой момент в стране переходят перестановки… В другое время в России губернаторов увольняли пачками – особо уже никто не обращал внимания. Но сейчас, конечно, в регионах есть вопросы, поэтому и вопрос у меня возник: а что тогда? Или это просто текучка?
— Все уволенные обсуждались достаточно давно. По Дальнему Востоку Илюхина тоже обсуждали с осени. Там обсуждалось два региона: Еврейская автономная область и Камчатка. В Еврейской поменяли под Новый год – назначили Гольдштейна вместо Левинталя. Камчатка в этот момент усидела. И в этот момент вроде как предполагалось, что, может быть, он все-таки сможет пойти на выборы в этом году.
Почему так затянули? Действительно, время для замены они выбрали крайне неудачное. Но я думаю, что это такая история, когда они с января были полностью погружены в конституционные поправки, им было не до губернаторов. Потом они надеялись, что 22 апреля протащат все это через псевдореферендум, а менять губернатора и всю команду, которая организует выборы, в ходе подготовки к голосованию не логично. Одни ушли, те пришли – с кого спрашивать? А тут это все отменили, и так получилось, что это все совпало с посланием президента. Если бы они уволились за сутки – можно было бы сказать, что это наведение порядка. А так – да, это выглядит таким образом, что президент заявил, что губернаторы за все отвечают, они должны решать.
"Президент фактически отказывается от образа сильного лидера". Губернаторы и коронавирус
— Губернаторы за все отвечают, а что это такие за чрезвычайные полномочия, которые им теперь раздают? И значит ли это, что они стали теперь уже действительно мальчиками для битья?
— Тут ситуация очень неоднозначная. На мой взгляд, эта история с попыткой переложить всю ответственность на глав регионов, она очень рискованная с самых разных точек зрения. Во-первых, не принимая решения сам, а перекладывая все на регионы, президент фактически отказывается от образа сильного лидера, который все эти годы был основой его имиджа. И в той ситуации, когда у нас самый жесткий кризис за последние 30 лет, президент говорит: "Я тут сбоку посижу, а губернаторы пускай решают, что хотят". Выглядит это очень странно, это такой когнитивный диссонанс с точки зрения его образа и всей риторики за 20 лет, что они укрепляли, укрепляли, а в этой ситуации – хрясь, и в кусты.
Что касается глав регионов, если исходить из тех публичных заявлений, которые сделаны самим Путиным и господином Песковым, там речь идет о том, что именно губернаторам поручается, поскольку страна разная, разная плотность, разное количество заражений, принимать конкретные меры по территориям: что закрыть, что открыть, когда, где снимать какие ограничения. Получается, ситуация такова. Благодаря этому решению, во-первых, президент теряет образ сильного лидера. Второе – за счет того, что решение о продлении так называемых нерабочих дней – когда работать запрещено, и за это штрафуют – принимает президент. Таким образом, виновник всего зла для всех, кто остался без работы, без денег, без ничего, – это президент. А губернаторам дают возможность в зависимости от ситуации на местах или ужесточать, или смягчать все это дело. Допустим, губернатор говорит: "Сегодня в регионе хорошо, я считаю, что можно открыть магазины, фитнес-центры, бассейны или что-то еще".
— Если будет вспышка коронавируса, то с губернатора потом и спросят.
— Да, в результате получается такая ситуация. С одной стороны, губернатор будет под жесточайшим давлением граждан, местного бизнеса, у кого ситуация зачастую безвыходная. С другой стороны, он в ситуации, когда он отвечает, если появятся зараженные.
— Но у него же денег нет на то, чтобы держать карантин.
— Нет, но у него есть возможность не вводить идиотских запретов. Мы понимаем, что львиная доля запретов, которые сейчас введены в России, они абсолютно идиотские. Самый яркий пример идиотизма – это Саратов, где вводят пропуска. И самая большая очередь сегодня в Саратове – за пропусками.
— Идея хорошая, но организовано криво.
— А все организовано криво. Если мы сейчас посмотрим статистику регионов, какое-то ощущение, что это новости с утренников в доме сумасшедших. Такое ощущение, что они все белены объелись, придумывают, у кого бредятина будет покрасочнее. В Краснодаре вводят разноцветные талоны в зависимости от категории. Сразу вспоминается цветовая дифференциация штанов в фильме "Кин-дза-дза!". Видимо, они в детстве ее насмотрелись. И получается такая ситуация. Если у губернатора плохая ситуация, начинается заражение – его снимают. Но если вдруг выяснится, что у него все хорошо и он по-умному себя ведет – начинает снимать запреты там, где они не нужны, – у него начинает расти рейтинг. Вы думаете, что хороший популярный губернатор, у которого все получается, нужен Москве?
— Но Собянину же можно?
— Сильные и авторитетные губернаторы федеральному центру не нужны. Все истории губернаторов, у которых высокий рейтинг, кончались плохо. Вы знаете, у кого сегодня из губернаторов самый высокий рейтинг на своей территории, не считая Чечню, – мы не знаем, какая там социология? [Бывший губернатор Хабаровского края Вячеслав] Шпорт. Это [была] одна из главных мишеней. Сильный губернатор воспринимается Москвой как абсолютное зло. Сейчас не 90-е годы.
Получается, что губернатору и плохо себя показать нельзя, потому что снимут, но и слишком хорошо – тоже нельзя. Не высовывайся – открутят голову, потому что больно ты умный и больно ты выпендриваешься.
— Правильно ли я понимаю, что председатель профсоюза губернаторов России сейчас Сергей Собянин, который сказал, что всем россиянам из региональных бюджетов нельзя помочь – бюджеты треснут. И сказал бизнесу: давай помогай. Он сейчас выражает мнение всех, от имени всех говорит. Да или нет?
— Нет, Собянин говорит от имени себя. Дело в том, что как раз та ситуация в условиях, когда никто [ничего] не делает, а Собянин выпускает ошибочные решения, но, во всяком случае, берет на себя ответственность публично что-то заявлять, делает его лидером де-факто. То, что вы сейчас говорите, – вы тиражируете тот стереотип, который формируется именно за счет бездействия самого президента и бездействия власти.
— Когда все молчат, тот, кто говорит, кажется лидером.
— Это создает общекризисную ситуацию, потому что слухи про Собянина как преемника, они моментально, как мы понимаем, могут иметь самые разные последствия.
