ЦИК опубликовал первые итоги выборов в Госдуму (без учета одномандатных округов). Согласно им, правящая партия "Единая Россия" набирает около 45% голосов, а КПРФ – более 20%, что почти на треть больше, чем она получила по итогам предыдущих выборов.
Можно ли отнести успех КПРФ на счет "Умного голосования", так как именно за представителей этой партии в основном рекомендовали голосовать сторонники Алексея Навального? Политолог Андрей Колесников считает, что это верно лишь отчасти, и думает, что основную прибавку голосов КПРФ дали голоса протестного электората. То есть людей, которые в обычных условиях проголосовали бы "против всех" или которые хотят показать партии власти, что нынешнее положение дел их не устраивает.
– Вы согласны, что основная интрига – это сколько на выборах в России коммунисты получили за счет "Умного голосования"?
– Очень трудно будет выделить долю технологии Навального в победе коммунистов. До какой степени люди проголосовали за коммунистов как за коммунистов, будучи их сторонниками и с их, как мы называем это, ценностями? И где здесь собственно политтехнологическая доля, которую получили коммунисты за счет Навального?
Важнее то, что коммунистам невыгодно получать очень много голосов, потому что им тогда придется отчитываться в Администрации президента за свое "хулиганство". Но в принципе, наверное, 20% им простят. А вот если они получат 25-30% – то это уже ни в какие ворота не полезет. В этом случае придется Геннадию Андреевичу Зюганову, так сказать, приспосабливаться к новой реальности и свою увеличивающуюся фракцию призывать постоянно к порядку.
– Вы сказали фразу "придется отчитываться в Администрации президента". В наших эфирах представители Коммунистической партии убеждали, что они реальная оппозиция Путину, "Единой России" и вообще вся эта кампания "Единой России" в федеральных СМИ строилась как борьба с КПРФ. Коммунисты могут стать реальной оппозицией для "Единой России"?
– Ну какой они могут стать оппозицией? Дискуссии с участием коммунистов в Московской городской думе никоим образом не повлияли на то, что происходило в городе Москве с точки зрения политического и административного управления. Абсолютно никак. Эти дискуссии – вещь в себе абсолютно. То же самое будет и здесь, в Госдуме, даже если фракция окажется большего размера. Просто Зюганову придется больше работать, чтобы эта фракция не выходила из-под контроля Кремля. В этом смысле, конечно, ничего не изменится.
Единственный как бы позитивный результат этих выборов – это демонстрация власти, что есть технологии, которые позволяют немножко ее подвинуть. Что есть технологии, которые показывают недовольство людей тем, как управляется страна Путиным, его командой и одним из механизмов этой команды – "Единой Россией".
– Я только что посмотрела результаты прошлых выборов, и если я не ошибаюсь, у КПРФ было 13,34% на прошлых выборах. И если официальные результаты будут такими же, как уже объявлены, то это означает, что партия значительно нарастила свой результат, свой успех. За счет чего? За счет "Умного голосования" или вообще за счет растущих протестных настроений?
– Я думаю, что в первую очередь за счет протестного голосования. Это та доля голосов, которая должна была бы уйти в нормальных обстоятельствах в графу "против всех". Но этой графы, как мы помним, давно уже нет.
В представлении людей, при Советском Союзе было лучше, и недовольство сегодняшним положением дел выражается в том числе в голосовании за коммунистов. А Зюганов – это человек абсолютно из Советского Союза, он воплощает в себе как бы эти представления о СССР.
Какую-то часть прибавки, безусловно, дало "Умное голосование". Но мы не должны себя чувствовать в эхокамере, когда нам кажется, что вокруг нас все используют "Умное голосование" и что это реально влияет на итоговый результат. Я думаю, доля "Умного голосования" в успехе КПРФ есть, но она в реальности невелика. Это, знаете, как вокруг нас все в 2003 году голосовали за СПС, но СПС в Думу не прошла, и даже если там и были фальсификации, все равно их процент был невелик.
То же самое происходит и сейчас. Есть практически истерия вокруг "Умного голосования", но нужно спокойнее это анализировать. Да, эта технология эффективна, да, она, возможно, сработала. Но нет, она не имеет никакого отношения к тому, что будет в стране после этих самых выборов. Она не поможет стране выбраться из той депрессивной ямы, в которой мы находимся.
– Что-то после этих выборов изменится в России?
– В России не изменится ровным счетом ничего. Стратегическая линия на большую репрессивность, на больший авторитаризм, не связана с выборами. Это курс, который взят больше года назад после "обнуления" сроков Путина, после отравления Навального. Выборы немножечко, может быть, помогли более выпукло увидеть этот самый курс. Но предположение отдельных наблюдателей, что после выборов как-то власть станет мягче, – я думаю, что нет.
Новой Думе придется показывать свою эффективность своему начальству. И вот эта новая эффективность депутата, его KPI – это значит еще больше придуманных репрессивных законов, больше придуманных идиотских законов. Именно так эта система и продолжит работать. Так что нужно готовиться, собственно, к довольно тяжелому периоду – притом что год уже был чрезвычайно тяжелым.
– Каким, по вашему мнению, будет уровень доверия к результатам выборов в массовом сознании россиян? Вообще доверяют ли им?
– Социология показывает, что россияне в большинстве своем доверяют результатам выборов. Здесь, конечно, может быть частично лукавство и как бы желание показать, что "окей, мы вот говорим, что выборы честные, только отстаньте от нас". Но, собственно, так люди и голосуют за "Единую Россию": вот вам голос, отстаньте от меня. Вы меня привезли на автобусе, я проголосовал, а теперь дайте мне жить спокойно моей частной жизнью. Вот ровно так люди и отвечают.
Но есть еще один момент: люди стараются не задумываться о том, что в реальности происходит в политической жизни. Они не хотят верить в плохое. Это тоже такой психологический эффект, и он на самом деле очень серьезный. Например, когда мы говорим о том, верят ли россияне в то, что малайзийский "Боинг" в 2014 году сбили российской ракетой, всего 3% отвечают, что это так и было. А большинство не хотят верить, что мы плохие, не хотят верить в плохое. То же самое и здесь.
– Может, еще у людей в России недостаточно информации?
– Информации, может быть, и недостаточно, но человек, который умеет работать с информацией, ее как бы имеет. Информации навалом. Вопрос в том, хочется ли с этой информацией работать или нет.
– Одно еще из моих личных удивлений этих выборов – это предварительная победа врио губернатора Михаила Дегтярева в Хабаровском крае. Согласно данным экзитпола фонда "Общественное мнение", он набирает почти 62% голосов. И это тот же Хабаровск, который протестовал в поддержку бывшего губернатора Сергея Фургала, арестованного, который выступал против нынешнего врио. Как так вышло, по вашему мнению?
– Я думаю, что здесь, конечно, возможны фальсификации. Но они не объясняют масштаб бедствия. Это означает, что население региона сдалось. Они защищали свой выбор: плохой выбор, хороший – это был их выбор. Они почувствовали, что это был выбор именно их, их губернатором был человек не из партии власти.
Но сейчас, после того, что произошло, когда власть выждала паузу, когда власть настояла на том, чтобы в крае был именно этот губернатор, я думаю, что массовые настроения такие: "Может быть, в силу того, что он ответственен перед Москвой, он постарается работать лучше, он постарается выражать наши интересы, но бог с ним, давайте проголосуем". Альтернатива Дегтяреву, очевидно, оказалась не слишком убедительной.
И опять же: одно дело протесты, когда выходили действительно активные граждане, действительно возмущенные граждане. Но они не составляют подавляющее большинство. А выборы в России – это прежде всего голосование за власть, и здесь эта модель подтвердилась.
