Ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук ("Шанинки") Сергея Зуева отправили под домашний арест.
Ректора обвинили в хищении 21 миллиона рублей. Сергей Зуев был задержан 11 октября в больнице, куда был госпитализирован до этого с гипертоническим кризом.
До позднего вечера у здания Тверского суда Москвы стояли сторонники и коллеги Зуева, выступавшие против заключения ректора под стражу.
Профессор "Шанинки" Григорий Юдин рассказал Настоящему Времени, как в вузе воспринимают новости о деле и почему считают действия следствия необоснованными.
— Вы вчера до позднего вечера были в Тверском суде Москвы. Расскажите, как собравшиеся восприняли домашний арест? Я правильно понимаю, что домашний арест для Сергея Зуева восприняли как победу?
— В этом конкретном случае есть просто конкретные обстоятельства, связанные с тем, что у Сергея в последнее время до всех последних событий есть проблемы со здоровьем. Поэтому мы всерьез беспокоились за его здоровье. В этих обстоятельствах, что он ночь провел дома и ближайшее время будет дома, может общаться с врачами и лечиться – это хорошая новость сама по себе.
А в остальном понятно, что это варварские методы: арестовывать человека, в том числе на уровне домашнего ареста, в условиях, когда университет полностью кооперативен со следствием, – это, конечно, давление.
— Что вам известно о том, как его допрашивали в течение 30 часов? Он рассказывал что-то родственникам?
— Сказал, что пришлось вспомнить старые техники работы с собой.
— Например?
— Спросите у Сергея, когда будет возможность. Слушайте, это серьезное испытание, конечно, когда тебя в течение полутора суток допрашивают. Это способ давления.
— Вообще МВД сообщило о проверке в "Шанинке" 30 сентября, и вы тоже рассказывали, что в течение двух недель знали про эту проверку. Что это было? Это были обыски в университете?
— Я, честно говоря, не был в университете в этот момент. Следствие туда приходило, и искали конкретные документы. Собственно, там и искать-то не пришлось. "Шанинка" немедленно предоставила все документы, которые следствие искало, поэтому университет все время сотрудничал со следствием и предоставил всю необходимую информацию.
— Если говорить о сути дела, то созданный при участии замминистра Минпросвещения Раковой фонд оплатил "Шанинке" выполнение неких работ, и следствие утверждает, что обязательства по контракту не были выполнены надлежащим образом. Вы можете объяснить, о каких конкретно обязательствах со стороны "Шанинки" идет здесь речь?
— Нет, я не знаю ситуацию с конкретным контрактом, я просто не имел никакого отношения. "Шанинка" не очень большой вуз, но нужно понимать, что не все занимаются этими контрактами. Там все-таки достаточно большое количество людей. Я обратил внимание, что следствие повторяет эту странную историю, но мы пока вообще ничего не видели по поводу того, на чем эта история обосновывается. Известно, что есть какая-то экспертиза и что-то в этой экспертизе написано. Кто-то какую-то экспертизу написал, и мы после этого считаем, что работы не были выполнены. Кроме этого, вообще пока больше ничего нет.
— Следствие утверждает, что университет выполнил работу по программе "Учитель будущего" некачественно. Как вообще можно оценивать эту работу, кого привлекать к этой оценке?
— Я не имею отношения к этому контракту. В принципе, когда речь идет об уголовных делах, какая-то презумпция невиновности должна быть. Следствие должно что-то доказывать, по идее. Наверное, оно доказывает, но в публичном поле мы пока видим то, что мы видим, – это странная атака, которая базируется на том, что просто следствие считает, что работа была выполнена некачественно. Никаких доказательств этого нет, вообще ничего нет. Это странная ситуация, когда вы нас спрашиваете: "Откуда вы знаете, что она была выполнена качественно?" А откуда они знают, что она была выполнена некачественно? Почему здесь кто-то что-то должен доказывать?
Я не знаю деталей дела, мне просто кажется, что с публичной точки зрения следствие как-то странно себя ведет. Ничего фактически не показывая, не демонстрируя. Какая-то у них есть там экспертиза. Что за экспертиза? Почему эта экспертиза расходится с оценкой "Шанинки", которая считает, что работы были выполнены, – я не знаю.
— Екатерина Шульман считает, что это атака на один из негосударственных последних либеральных прозападных вузов в России. Вы согласны с этой оценкой?
— Я не согласен с тем, что это либеральный и прозападный вуз. Это просто какие-то странные ярлыки, в которых я не вижу никакого смысла. Теодор Шанин в свое время говорил, что задача "Шанинки" состоит в том, чтобы комбинировать лучшее из того, что есть в отечественном образовании и в британском образовании. "Шанинка" – это не прозападный вуз, "Шанинка" – это университет, который стремится работать по передовым международным стандартам, в котором управление университетом осуществляется вместе с профессорами, студентами, администрацией, в котором есть академическая свобода. В этом нет ничего ни прозападного, ни провосточного.
Что касается вопроса про атаку, то, конечно, когда ректора в условиях отсутствия всякой необходимости хватают и пытаются заключить в камеру, а в итоге заключают под домашний арест, мы сильно беспокоимся по этому поводу. Да, мы беспокоимся, что это может быть атака на университет.
