В Беларуси Лукашенко 15 сентября подписал указ о помиловании 13 человек, признанных правозащитниками политзаключенными. Все они уже вышли на свободу.
Почему это произошло именно сейчас, могут ли больше людей выйти на свободу и кто мог повлиять на решение Лукашенко, Настоящему Времени рассказал белорусский политолог Валерий Карбалевич.
— Ожидалось, что Лукашенко помилует политзаключенных ко Дню независимости, но ничего не произошло. И кажется, что оттягивали буквально до последнего. Анонсировали помилования же еще в начале августа, а помиловали аж через полтора месяца. Такое впечатление, что Лукашенко чего-то ожидал, или я не прав?
— Сложно сказать. Я думаю, что шла какая-то закулисная возня, долго обсуждали возможные варианты. А в итоге получился, конечно, совершенный "пшик". Во всяком случае та информационная кампания, которая была развернута Юрием Воскресенским, сам проект имени Воскресенского получился неудачным. Это немножко даже дискредитировало и сам так называемый праздник День народного единства. И вообще дискредитировало саму идею просить помилования. По словам Воскресенского, писали прошения о помиловании около 200 человек, а освободили 13. То есть возникает вопрос – какой смысл писать?
Власти сегодня просто не готовы к серьезному проявлению гуманизма, к серьезному повороту в политике, к курсу на либерализацию. Я могу подчеркнуть, что одновременно с этим освобождением продолжаются репрессии. Каждый день приходит информация о новых задержаниях, новых обысках, новых приговорах. То есть мы имеем тенденцию на продолжение репрессий, а амнистия, освобождение, помилование – это какие-то отдельные точечные действия, которые не ломают этот тренд.
— Как вы считаете, есть ли на результат помилования влияние российской стороны? Например, Лукашенко едет к Путину, Путин деньги не дает, и тогда Лукашенко будет думать: "Нужно снимать санкции Запада – буду отпускать политзаключенных". Или вообще нет никакого российского влияния в этом вопросе?
— Я думаю, что тут влияет, конечно, фактор России. То есть какой-то достаточно благоприятный фон появился после визита Лукашенко в Москву, ожидается визит Путина в Минск в октябре на саммит СНГ, потом должно быть заседание Высшего госсовета Союзного государства. Поскольку с Россией хороший политический фон, то нет необходимости играть в гуманизм и тем более идти на уступки Западу.
Но я хочу обратить внимание, что в белорусских тюрьмах сидит несколько российских граждан. И даже российских граждан не коснулась амнистия. То есть Москва не сильно настаивает на освобождении своих собственных граждан из белорусских тюрем.
— Воскресенский говорит о том, что около 200 человек написали прошение о помиловании. Стоит ли вообще ожидать в ближайшее время следующих освобождений?
— Я думаю, что какие-то точечные освобождения будут, особенно тех, кто пошел на сотрудничество со следствием, кто написал прошение о помиловании. Скажем, топ-менеджеры "Белгазпромбанка", которые дали показания против Виктора Бабарико, – странно, что они до сих пор еще сидят, потому что логично было бы их отпустить и показать всем, что тех, кто идет на сотрудничество со следствием, ожидает амнистия. Но даже на это власти не готовы.
Поэтому отдельные точечные освобождения наверняка будут, тем более что у некоторых уже и сроки заканчиваются. Но это не меняет тенденцию на продолжение репрессий – вот в чем проблема.
— А если говорить о самом процессе прошения помиловать, насколько принципиально для Лукашенко прочитать эти покаятельные слова политзаключенных, которых он посадил часто по надуманным статьям?
— Да, для Лукашенко психологически это очень важно. Во-первых, люди, которые пишут прошения о помиловании, де-факто и де-юре признают его как президента Республики Беларусь, что для него очень важно, потому что его оппоненты вроде бы не признают его президентом.
Второй момент – для Лукашенко очень важно видеть морально сломленным политического оппонента. А, по его представлению, прошение о помиловании – это моральная уступка, готовность идти на сотрудничество, готовность сдаться на милость власти. Поэтому для него это психологически очень важный момент.
— Как вы думаете, если представить, что будет масштабное освобождение политзаключенных, это может склонить Запад к диалогу, снять санкции с Беларуси? Вообще это возможно с режимом Лукашенко сейчас?
— Если будет действительно масштабное освобождение политзаключенных, какой-то диалог на каком-то уровне, я думаю, что начнется, да.
