В село Горенка, которое находится под Киевом, российская армия не дошла. Но сильно его обстреляла. Около 600 домов нуждаются в ремонте. Жителям с поврежденными домами помогает волонтер Лариса Безкаравайная.
Из своей машины она достает папку с документами и прячет очередную коробку конфет. Лариса не госчиновник. Она – волонтер. Фиксирует повреждения местных домов.
"Добровольно, потому что не хватает людей, другого варианта нет, иначе это затянется на длительный период. И зима скоро", – говорит она.
Во время боев Лариса не выезжала, работала волонтером. Поэтому, когда речь зашла о государственной компенсации за разбитые жилища, местные власти обратилась к ней.
"У нас в телеграме создана группа, и они все в группе в телеграме пишут, на какой адрес", – рассказывает Лариса.
Другая жительница села, Ольга Григорьевна, показывает дом снаружи: "Вот это наш сарай, гараж и летняя кухня, снесло всю крышу". Потом внутри. Лариса все это фиксирует. Хозяйка аккуратно протирает стол, чтобы белые бумаги Ларисы не запачкались.
"Дальше эти акты передаем в Гостомельский сельсовет, они их должны утвердить. И люди по поврежденным окнам и дверям должны получить компенсации", – говорит Лариса.
Чуть позже Ольга Григорьевна подарит Ларисе коробку конфет. Потому что та скажет: "На таких, как Ольга Григорьевна, хозяек с мелким послевоенным ремонтом, деньги есть. Компенсация придет уже скоро".
"Вы знаете, я считаю, что я счастливая. Я думаю, что слава богу, что остались стены. Потому что когда мне говорят: "Ну, тебе не повезло". Нет, мне повезло!" – говорит Ольга.
Алле и ее семье повезло меньше. У Аллы теперь нет дома вовсе. На третий месяц войны они с мужем и сестрой готовят завтрак и обед на улице. С ужином как-то полегче, говорит Алла.
"Мы здесь целый день, а вечером ходим то к одним соседям, то к другим. [Когда началась война], я вышла, жду маршрутку, звонит муж. Говорит: Алла, война", – вспоминает со слезами она.
Уже через пару дней возле ее хаты встали украинские танки. Говорит, на них она не обижалась – война ведь. Но сразу поняла: дома не будет. Это уже не впервые, говорит женщина. Во время Второй мировой на тех же позициях стояли танки советские, защищая Киев от нацистов.
"Я смирилась. У нас когда-то мама рассказывала, во время Великой Отечественной тут тоже шла линия обороны. И в войну нашей хаты не было. Тоже сгорела", – рассказывает Алла.
Таким жителям Лариса помочь не может. Деньги на капитальный ремонт пока не предусмотрены. В украинской Верховной Раде есть законопроект, гарантирующий выплаты людям, потерявшим все. Законопроект прошел первое чтение, но есть нюансы.
"Предварительно там предполагали компенсацию в виде 350 тысяч гривен. Мы все понимаем, что 350 тысяч гривен, если перевести в доллары, учитывая стоимость стройматериалов на сегодняшний день и те условия, в которых мы находимся, – это нереально отстроиться за эти деньги", – говорит Лариса.
Есть локальные инициативы – людей поселяют в модульные дома. Но пока это редкость. Можно ждать Гаагского трибунала и в его рамках взымать деньги на восстановление инфраструктуры. Но это процесс длительный. В поисках быстрого решения местные власти предлагают селянам переехать в другой район Киевской области – там даже могут дать временное жилье. Но местные переезжать не хотят.
"Дальше? Дальше... хм... Дальше... Будем строиться. Нужно отстраиваться. Я родился. Этот двор – это все моей бабушки. Детство мое прошло все на этих грядках", – говорит житель Горенки Михаил.
На пепелище своего дома он повторяет популярный здесь тезис. Даже двое его сыновей думают не об игрушках.
– Игрушки были. Были игрушки мягкие... И машинки мои.
– Машинки были, сгорело?
– Да.
– Папа же что-то новое купил?
– Да нет, надо отстраиваться!
Как и за какие деньги – этот вопрос местным пока не до конца ясен. Именно поэтому в поисках надежды уже на четвертом месяце войны они цепляются за любые возможности. Михаил – показывает виноград.
"Подает надежду виноград. Который выгорел весь, а сейчас уже начал отходить, пустил вот такой росток. Он дает надежду самую-самую-самую сильную", – говорит он.
Ольга Григорьевна – показывает ракету, которую съел свежий куст фиалок. А Алла в единственном уцелевшем здании – в хлеву – мечтает о внуках.
"Самый первый план – найти работу. И жить дальше. И внуков хочу. У сестры есть, а у меня нет!" – говорит она.
"Характерная черта [местных]? Это только вперед. Они не собираются оставлять село, – рассказывает Лариса. – Родная хата, родное село, они никогда этому не изменяли. Их невозможно остановить".
