На фоне тревожной информации о возможном вторжении России в Украину из украинской экономики выведено более 12,5 млрд, сообщил президент страны Владимир Зеленский. Также офис президента сообщил, что Европейский союз принял решение о представлении Украине макрофинансовой поддержки на 1,2 млрд евро. При этом первый транш в размере 600 млн евро будет выплачен без дополнительных условий.
Действительно ли новости о военной угрозе со стороны России оказали столь сильное влияние на украинскую экономику и как сейчас инвесторы оценивают украинский рынок, в эфире Настоящего Времени рассказал инвестиционный банкир Сергей Фурса.
— Эти цифры, которые назвал Зеленский, эти цифры называл премьер-министр Украины Денис Шмыгаль, он прогнозировал приток иностранных инвестиций в 6,5 миллиардов долларов в Украину, теперь Зеленский говорит, что из Украины вывели 12,5 миллиардов. Вы согласны с этой оценкой?
— Во-первых, мы не знаем, что имел в виду Зеленский. Когда он говорил про 12,5 миллиардов, скорее всего, он имел в виду гривен, а не долларов – это надо понимать.
— Как вы заметили такую ошибку?
— Потому что он не сказал ни "гривен", ни "долларов", но у нас не выводилось из страны 12,5 миллиардов долларов. Если бы у нас вывелось 12,5 миллиардов долларов, то у нас бы тут все уже накрылось медным тазом. Скорее всего, речь идет об ОВГЗ – это государственные облигации, аналог ОФЗ в России, – которые были проданы иностранцами за последние пару недель. Возможно, это имел в виду президент.
Пока что потери украинской экономики очень минимальны. Мы видели давление на валютный рынок, гривна девальвировала. Например, вчера она уже отыграла большую часть потерь, и закрыт доступ к внешним рынкам для государства. Это, наверное, самая долгоиграющая история. Именно поэтому нам нужна та же поддержка Европейского союза, например, потому что в этом году Украина как государство, скорее всего, не сможет выходить на внешние рынки и брать в долг. А для любой страны это критически важно.
— А почему не сможет этого делать?
— Мы видим, что сейчас инвесторы перепуганы, инвесторы ожидают российскую агрессию. И вряд ли они быстро отойдут от этого стресса. Условно говоря, даже когда распродажа закончится, когда инвесторы выдохнут и скажут: "Ну вроде ничего не случилось", – это не означает, что на следующий день для Украины откроется внешний рынок. По крайней мере полгода, может быть дольше, рынки для Украины будут закрыты просто из-за этого сильного стресса, который сейчас испытывают. И это мы говорим про позитивный сценарий, если сейчас Путин отползет, получив ответ на ультиматум. Если он продолжит вербально эскалировать, тогда тем более ситуация будет усугубляться.
— Вы ранее говорили, что влияние слухов о войне на украинскую экономику ограниченно. Сейчас вы остаетесь при том же мнении?
— Абсолютно ограниченно. Украинский бизнес не чувствует какой-то суперопасности. Украинцы в принципе не напуганы, если можно так сказать, оптимизм украинцев сохраняется. И то, что мы видим, что даже сейчас, когда иностранцы продают украинские еврооблигации, их очень часто откупают украинские игроки, которые не верят в полномасштабную российскую агрессию и пытаются купить то, что подешевело.
— Вы говорите про инвесторов внутри Украины? А у западных паника?
— Да.
— Почему сигналы изнутри рынка, изнутри Украины никак не успокаивают инвесторов на Западе?
— Потому что инвесторам на Западе вообще-то по барабану, что происходит в Украине. Они читают западную прессу, они слушают МИ-6, ЦРУ, Пентагон и так далее. Они очень мало обращают внимание на то, что говорят украинцы или украинские политики.
— Пресс-конференция Владимира Зеленского, которую, наверное, не без идеи влияния на информационное пространство за рубежом давал Зеленский для иностранных журналистов, – это как-то повлияло на настроение инвесторов?
— Конечно, это вообще не повлияло на настроение инвесторов.
— Вы разобрались, этот миллиард и 200 миллионов евро, которые получит Украина, – это деньги, которые Украине придется возвращать?
— Да, все формы макрофинансовой помощи – это кредит. Но надо понимать, что это кредит лет на 30 под примерно 0,1%. Фактически это дармовые деньги. Через 30 лет, учитывая процесс инфляции, условная стоимость этих денег будет гораздо меньше. Поэтому это кредитные деньги, их надо возвращать, но их надо будет возвращать уже в следующей жизни.
— Как влияет предоставление этих денег на экономическое настроение в стране?
— Не знаю, сильно ли влияет, но в принципе это важно, потому что эти деньги поддержат макрофинансовую стабильность. Я не верю, что настроение так прямо зависит от того, что выделили деньги. Но настроение точно зависит от макрофинансовой стабильности. И поскольку эти деньги призваны ее сохранить, то долгосрочно это, конечно, позитивно влияет на настроение внутри страны и, наверное, на настроение инвесторов.
— Может ли Украина сейчас, по-вашему, рассчитывать еще и на помощь от МВФ?
— Украина, конечно, может рассчитывать на помощь, но Украине надо выполнить домашнее задание, потому что пока что украинские власти, к сожалению, саботируют выполнение программы МВФ, саботируют реформы, и это не помогает нам получить следующий транш.
— А понимают ли это в офисе президента? Потому что когда Владимир Зеленский говорит: "Денег нам выделили недостаточно, нужно еще", – помнит ли он о том, что вы говорите?
— Вы задаете самый сакральный вопрос – что в голове у Владимира Зеленского? Я думаю, по сакральности этот вопрос может сейчас сравниться с тем – что в голове у Владимира Путина? Мало людей понимает, что думает Зеленский, почему он говорит те или иные вещи.
— Объясните.
— Я думаю, что тут дальше сложно что-то объяснять. Прогнозируемость слов и действий Зеленского очень низкая.
— Вообще если все-таки оценивать экономический эффект от падения гривны, которое произошло в последнее время, гривна, как вы сейчас говорите, отыгралась обратно, но устоит ли она на том уровне, на который вернулась?
— С начала года гривна потеряла приблизительно 3% – это вообще ни о чем. И среднемесячный курс в январе 2022 года сильнее, чем среднемесячный курс в январе 2021 года. Поэтому говорить о каких-то значительных экономических потерях или значительном эффекте от падения курса [не имеет смысла], потому что и падения значительного нет.
В дальнейшем ситуация на валютном рынке полностью зависит от того, что в голове у Путина. А это, как мы знаем, предмет темный и исследованию не подлежит.
