Прошло уже больше суток с момента публикации новых сведений о покушении на Алексея Навального. Кремль на расследование никак не отреагировал, а пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков отменил во вторник и среду телефонный брифинг с журналистами, который обычно проводит каждый день. Отмену объяснили тем, что Песков очень занят перед ежегодной пресс-конференцией Владимира Путина в четверг.
Тем временем Алексей Навальный решил обратиться в Следственный комитет и ФСБ с сообщением о преступлении: "Вы можете смеяться сколько угодно, но другой процедуры здесь не существует", – говорит оппозиционер, ссылаясь на то, что на журналистские и общественные расследования власти в России не реагируют.
В соцсетях гадают, какие санкции ждут рассекреченных сотрудников ФСБ, фотографии которых показали всему миру, и опасаются ли спецслужбы такого рода разоблачений. О внутреннем устройстве ФСБ и уровне профессионализма ее сотрудников мы спросили адвоката Ивана Павлова, который защищает обвиняемых, дела против которых расследует Федеральная служба безопасности.
— Когда вы смотрите на отравление Навального, вам верится, что это сотрудники ФСБ?
— Все выглядит достаточно правдоподобно. Все те данные, которые приведены, действительно приводят нас к выводу, что здесь причастны те лица, которые указаны в качестве сотрудников ФСБ. И теперь, как говорится, мяч на другой стороне поля. В юриспруденции есть такая вещь: прежде чем сделать какие-то выводы, надо все-таки выслушать другую сторону спора. Я сейчас не говорю про пропагандистов, которые будут устраивать истерику на центральных телеканалах, это их работа, они за это получают свои гонорары. Я сейчас говорю об официальных лицах.
Я так понимаю, что Алексей Навальный обратился сегодня в ФСБ России и в Следственный комитет по тем фактам, которые установлены в его расследовании и расследовании его коллег. И конечно, очень интересна реакция этих официальных инстанций на то, что мы все видели и слышали. Теперь важно, чтобы они сформулировали свою позицию, и после этого уже можно будет делать какие-то выводы. Но если они не сформулируют позицию, и это молчание, скажем так, продлится более-менее долго, то мы будем понимать, что молчание – это знак согласия.
— Как вам кажется, дождемся ли мы?
— Время покажет.
— Судя по тем делам, с которыми вы сталкиваетесь, и глядя на те расследования про Навального, о которых мы узнали, как бы вы вообще оценили работу российских спецслужб за последние годы?
— Я так понимаю, что речь идет именно о ФСБ?
— Да, в первую очередь.
— Понимаете, ФСБ – это замкнутая структура, самовоспроизводящаяся система. Весь этот негатив из-за этих характеристик мы сейчас и наблюдаем: низкая дисциплина, страдает профессиональная подготовка. Но прежде всего – дисциплина, которая тоже зависит от профессиональной подготовки.
В большинстве случаев я имею дело, конечно, со следователями. Это не самая уважаемая каста в системе ФСБ. Это такие господа-оформители. В основном всю работу делают оперативники, а следователи должны грамотно это все оформить и представить суду. Так вот работа следователей, конечно, страдает всякими профессиональными пороками, прежде всего связанными с тем, что у них всех не такая большая практика. Их много, а дел все-таки пока еще не так много. И если следователь в системе Министерства внутренних дел или в системе Следственного комитета – у него все-таки есть определенная нагрузка, есть практика, которую он разрабатывает каждый месяц, каждый год, – то у следователя Следственного управления ФСБ в среднем одно-два дела в год. О чем можно говорить, если человек работает спустя рукава и ему все ошибки сходят с рук? Он не несет никакой ответственности, суд практически готов закрыть глаза на все недочеты, которые есть. Профессиональный уровень от этого, конечно, никак не растет.
Я думаю, что такое же положение есть и среди оперативных сотрудников. Что называется: сильный, но не очень умный. Вот чем страдает наша спецслужба, между прочим, могущественная и с большим потенциалом. Но для них сейчас закон на втором плане, им важно обеспечить безопасность режима, а не безопасность государства. И от этого будет, конечно, страдать и государство.
— В России тратятся колоссальные бюджетные средства на силовиков. Почему они так работают?
— Если дают много средств и мало спрашивают, то в наших реалиях это приводит к тому, что люди менее ответственно подходят к исполнению своих служебных обязанностей, начинают понимать свои обязанности какими-то ложными целями. И это, конечно, отражается на качестве работы, на результатах этой работы. Поэтому мы видим то, что происходит в России сейчас, и расследование Навального, мне кажется, яркое тому подтверждение.
