ВОЗ объявила о пандемии коронавируса и призвала страны к жестким мерам против распространения COVID-19. Число заболевших в мире превысило 119 тысяч человек, умерли более 4200 человек. Что такое пандемия, готова ли к росту случаев коронавируса Россия и когда распространение инфекции пойдет на спад – на эти вопросы в эфире Настоящего Времени ответил президент Общества доказательной медицины, доктор медицинских наук Василий Власов.
— Сегодня ВОЗ объявляет пандемию. Что-то изменилось после этого объявления?
— Нет, ничего не изменилось. В принципе, можно было объявить пандемию и неделю назад, и даже две недели назад. Пандемия – всего-навсего эпидемия, которая захватывает достаточно большое количество стран. Сейчас ее формально объявили. Это принципиально ничего не меняет.
— Какие еще пандемии существуют параллельно с этой? Или пока никаких? Грипп как пандемия распространяется в этом году или нет?
— Грипп почти каждый год распространяется как пандемия. Но поскольку это сезонное заболевание, относительно легкое, пандемию объявляют только тогда, когда эта эпидемия носит особенно большие размеры. Применительно к гриппу существуют соответствующие специальные последствия принятия решения о том, что это пандемия. Применительно к этой инфекции никаких определенных последствий объявление пандемии не несет.
— Явно власти Москвы стараются, но пока до конца не могут наладить какой-то логичный процесс изолирования потенциальных пациентов. Будет ли у них время, чтобы отработать технологию? Имею в виду, будет ли коронавирус продолжать развиваться и летом, и осенью следующего года? Или в какой-то момент все-таки врачи ожидают, что это все прекратится?
— Мы, к сожалению, этого не знаем. В середине февраля были надежды на то, что эпидемия окажется локализованной в Китае, а за пределы Китая выйдут только отдельные случаи. Но теперь достаточно очевидно, что эпидемия будет продолжительной. Насколько продолжительной – никто не знает. Какая часть населения Земли будет инфицирована – никто не знает.
Мы можем только гадать о том, насколько меры по сдерживанию будут эффективными и насколько пострадает экономика стран. Чем более активны будут действия систем здравоохранения, тем больший будет вред для экономики. Но если не быть достаточно активными, то тогда будет много людей болеть, много умирать. И, в конце концов, опять наступит большой вред для экономики.
— Трудный баланс. Что делать: защищаться от эпидемии или защищаться от потери денег? Что дешевле, в конце концов?
— Каждая страна, каждое правительство выбирает различные способы действий. В России традиционно преобладает имитация. В некоторых странах – в таких как Израиль – преобладает очень сильная реакция, избыточная реакция. В Италии, например, достаточно очевидный пофигизм. То есть в зависимости от культуры страны и состояния системы здравоохранения, состояния экономики и работоспособности правительства ситуация складывается по-разному.
— То есть Италия, вам кажется, имеет то, что имеет, потому что национальные особенности характера такие?
— Вряд ли можно говорить об особенностях характера. Я и в русский менталитет не верю. Но то, что для политических деятелей и в конечном счете в реакции на эту пандемию были характерны несколько неадекватные действия – это факт. Подчеркнем, что по-настоящему адекватных действий, по-настоящему правильной готовности не показала ни одна страна.
— А вы знаете, какие правильные по-настоящему? Или это только методом проб и ошибок станет известно?
— В этой области все делается методом проб и ошибок, потому что каждый раз появляется новый вирус. 15 лет назад, когда ожидали убийственного птичьего гриппа, в развитых странах вполне убедительно ставился вопрос о том, что каждая страна должна иметь план готовности на случай появления эпидемии опасной инфекции. К сожалению, в большинстве стран этого не было сделано. А сегодня Россия находится в этом отношении в очень уязвимом положении, потому что наши инфекционные больницы, инфекционные отделения в больницах находятся просто в жалком положении. Даже в Москве.
— То есть не готова российская медицина к настоящей пандемии, не дай бог случись она? В России хватит аппаратов искусственной вентиляции легких, если заболеет много человек?
— Нет, конечно, не хватит. У нас, к сожалению, и средства для изоляции в больницах очень ограничены, и средства интенсивной терапии тоже очень ограничены.
— Смотрю на реакцию людей, которые оказываются в карантине, и у меня создается ощущение, что у них чувство вины появляется перед своими коллегами, они скрывают это и прочее. Чувство вины мешает, заставляет людей скрывать возможные симптомы до какого-то момента. Сколько должно людей заболеть, чтобы люди перестали стесняться и относились к своему и чужому здоровью ответственно?
— Этого никогда не произойдет, но я очень надеюсь, что эта эпидемия даст людям урок. По крайней мере, до сих пор мы сталкивались с тем, что и в России, и в Бангладеш – везде люди сморкались и ходили на работу. Вот эта привычка – работать, будучи заразным больным, – она, может быть, после этой эпидемии уже перестанет иметь место.
— У вас есть ваш личный прогноз, когда это все завершится? Хотя бы когда пандемия завершится?
— Я думаю, что потребуются еще многие месяцы для того, чтобы можно было с облегчением вздохнуть.
