Глава Всемирной организации здравоохранения Тедрос Аданом Гебреисус объявил 15 июля, что мир находится на "ранней стадии третьей волны COVID-19". Заявление вызвало у многих недоумение: в той же Европе "третья волна" уже прошла весной, а во многих регионах нынешний всплеск считается вторым по счету, а не третьим. Однако Гебреисус настаивает на том, что есть общемировой тренд, связанный с конкретным штаммом вируса: "Вариант "дельта" присутствует сейчас в 111 странах, и мы ожидаем, что вскоре он станет доминирующим штаммом во всем мире, если уже не стал", – сказал глава ВОЗ.
Настоящее Время попросило прокомментировать заявление ВОЗ эпидемиолога Ирину Якутенко. Она отметила особенности штамма "дельта" – то, что "быстрее удваивается количество заболевших, быстрее растет количество людей в больницах, количество людей в реанимациях", – и прогнозирует, что все больше стран мира будут вводить у себя обязательную вакцинацию от COVID-19.
– ВОЗ официально объявила о "третьей волне" коронавируса, основываясь на том, что она связана с широким распространением вируса "дельта". Кое-что мы уже про этот вирус знаем. Какие отличительные особенности будут у этой волны: она более смертельно опасная? Будут более быстрые пики, что уже можно сказать?
– Одно мы можем совершенно точно сказать: что третья волна уже закончилась во многих странах, например, в Европе. Сейчас в Европе довольно большой процент населения охвачен вакцинацией, плюс в Европе во многих странах долго соблюдали карантин, поэтому в Европе если и будет "дельта", то это будет "четвертая волна".
Если же мы говорим просто про волну, вызванную "дельтой", то разница будет именно в этом: принципиальная разница заключается в том, как все будет протекать в странах, где много привитых, и в странах, где мало привитых.
"Дельта" – гораздо более заразный штамм, чем другие штаммы. Это означает, что быстрее будет удваиваться количество заболевших. Соответственно, быстрее будет расти количество людей в больницах, количество людей в реанимациях.
И если в Европе благодаря вакцинации мы видим, что увеличение числа случаев не коррелирует с увеличением количества людей в больнице и реанимации, то в других странах, где не так много вакцинированных, мы видим классическую картину – когда чем больше случаев, тем больше людей в больницах. Именно в этом будет принципиальная разница. Привитые практически никогда не попадают в больницу. А если попадают, то течение их болезни все равно легче, чем у непривитых, и обычно попадают в больницу люди с какими-то сопутствующими заболеваниями. То есть мы видим для системы здравоохранения гораздо меньшую тяжесть волны, вызванной "дельтой", в странах, где высокий уровень вакцинации.
В странах, где он низок, как в России, наоборот, эта волна может быть более разрушительной, чем предыдущие, – из-за повышенной заразности, и, возможно, повышенной патогенности. У нас пока есть небольшое количество данных, которые говорят о том, что люди чаще попадают в больницу, если они заражаются штаммом "дельта", а не предыдущими вариантами коронавируса.
– Насчет смертности. В исследовании Associated Press отмечается, что 99% умерших от коронавируса – это люди, которые не были привиты. Это каким-то образом совпадает с той информацией, которая есть у вас?
– Мне надо посмотреть, за какой период эти данные собраны: с начала пандемии или в последние месяцы после того, как была начата вакцинная кампания. Потому что если с начала пандемии, то это не очень показательно. В любом случае людей существенно больше заразилось с начала пандемии, до момента начала активной вакцинной кампании, чем после. Даже, наверное, с учетом волны в Индии, хотя, возможно, она немножко это сгладит.
Но если мы будем смотреть не в целом, а по странам, то это совершенно точно так. Те данные, которые есть (не в целом по больнице, а взятые путем наблюдения за людьми сейчас и за людьми, которые заражались предыдущими штаммами), однозначно указывают ровно на это: что люди, которые умирают от коронавируса, – это прежде всего неимунные. Это те, у кого организм не был защищен, не был подготовлен ко встрече с вирусом, когда они заразились.
Вирус очень старается, чтобы все процессы в иммунной системе пошли не совсем так, как они в норме должны идти. Плюс есть индивидуальные особенности, и поэтому у людей развивается такая патологическая реакция.
У людей, которые вакцинированы, или тех, которые на самом деле переболели, у них немножко менее выражен эффект, и он менее стабильный. У них уже наготове, так сказать, антитела и Т-клетки, которые быстро узнают патоген и его атакуют. Поэтому, конечно, вероятность тяжелого течения и смерти для привитых существенно ниже. Собственно, в этом и смысл всех прививок. Просто к обычным прививкам мы как-то привыкли: люди уже давно не умирают массово от полиомиелита или от оспы, которую мы вообще истребили. Люди как-то позабыли, каков эффект прививок, а сейчас мы прямо в прямом эфире его наблюдаем.
– Когда Россия ввела так называемую принудительную вакцинацию, это вызвало достаточно большое возмущение среди граждан. Многие говорили, что это очень недемократично и неконституционно. Несколько дней назад такие же меры для определенных категорий населения ввела Франция. Греция также объявила о том, что она тоже будет это делать. Из этого я могу сделать вывод, который в общем подтверждает заявление ВОЗ: "Мы не достигли нужного объема вакцинации, не столько людей получили прививки, чтобы каким-то образом сдерживать следующие волны коронавируса". С чем, по вашему мнению, это связано: не хватает препаратов, препараты неравномерно распределяются по регионам или отношение людей не удалось за это время изменить именно к этой вакцинации?
– Я начну с первого. Было относительно много криков, что принудительная вакцинация неконституционна. Но это не так. Многие категории граждан давно должны иметь прививки, прежде всего это медицинские работники, сотрудники детских садов, домов престарелых. Во многих странах, и в России в том числе, они должны обязательно иметь прививки от определенных возбудителей. Плюс есть обязательная вакцинация от болезней из списка тех самых "детских прививок", которые мы получаем.
В Европе все больше стран приходят к мысли об обязательной вакцинации. Потому что в последние годы во всех странах многие люди перестали делать своим детям прививки. И мы видим, что это приводит к вспышкам болезни, которые мы истребили десятки лет назад: они вдруг опять появляются. Это очень опасно, особенно учитывая, что во многих развивающихся странах у нас до сих пор есть источники всех этих заболеваний. И поэтому они могут вернуться. Просто все забыли, что такое эти болезни, потому что прививками эти заболевания были истреблены. Но источники-то остались! Поэтому, если много людей не будут иметь иммунитета, у нас вернутся детские смерти.
Вообще, до введения вакцинации примерно 60% детей умирало, не достигнув пятилетнего возраста. Мы хотим вернуться к этой ситуации? Наверное, не очень хотим. Поэтому идея об обязательной вакцинации или, по крайней мере, об усложнении жизни тем, кто прививки не делает, я думаю, будет возникать во все большем количестве стран. Потому что мы видим возвращение старых болезней.
Что касается того, что ВОЗ говорит, что недостаточно вакцин, – разумеется. На Земле живет 7 миллиардов человек, за такой короткий срок произвести, развезти и распределить такое количество вакцин невозможно. Тем более что большинство из них требует двухдозового режима, две дозы необходимо ввести. Это чисто логистически очень сложно. У нас не возникают сами по себе заводы по производству вакцин, их надо строить заново или как-то радикально переоборудовать существующие производства.
Поэтому, конечно, вакцинация всего человечества требует времени и денег в первую очередь. И мы это видим по неравномерности распределения вакцин по миру. Мы видим, что "золотой миллиард" озаботился вакцинами, начал эффективно прививать всех. Конечно, в разных странах идет по-разному, но тем не менее есть общий тренд, что в богатых странах вакцинация идет существенно быстрее, чем в бедных, он совершенно очевиден. Поэтому неравный доступ к вакцинам – это просто еще одно отражение тех проблем, которые уже много лет существуют в мире.
– Хотела спросить отдельно про Россию. Это очень большая страна. Москва всегда начинает эти "волны" заболеваний, видимо, из-за того, что там находится несколько аэропортов, это большой город-хаб. Можно ли каким-то образом предположить, как дальше будут развиваться события с коронавирусом в России? Можно ли как-то предсказывать и высчитывать, как Россия будет переживать ту волну, которая идет в стране прямо сейчас?
– Невозможно сделать какое-предсказание. Потому что то, как будет развиваться эпидемия, зависит от тех мер по сдерживанию эпидемии, которые будут принимать власти, как федеральные, так и региональные. То есть, условно говоря, если все регионы сейчас возьмут и введут карантин, то эпидемия не будет распространяться. Потому что люди будут сидеть дома, не будет возникать новых цепочек заражения, соответственно, заболеваемость быстро пойдет на спад.
Но этого, скорее всего, не будет введено. В период отпусков – я сильно сомневаюсь, что это будет введено и что вообще какие-то там серьезные ограничения де-факто будут иметь место. А какие-то локальные ограничения – где-то будут, где-то нет, это сейчас отдано на откуп регионам.
Мы видим, что в каких-то российских регионах более строгие ограничения, а где-то их вообще практически не вводят. Поэтому можно предположить только общую тенденцию: что в тех регионах, где ограничений нет и где высок процент людей, которые еще не переболели в первые волны, не вакцинировались, будет существенный всплеск заболеваемости из-за варианта "дельта". Разве что его не будет где-то в отдаленных регионах, куда его могут просто не завезти, например в условной Якутии. Хотя люди все равно путешествуют, поэтому и туда вирус тоже может добраться.
А в регионах, где более ли менее нормальный охват вакцинации, все будет лучше. Хотя в России, просто я так понимаю, нет ни городов, ни регионов, где был бы хороший охват вакцинации. Недавно я читала про одно исключение – Белгородскую область. Белгородская область придумала хитрый трюк. Просто предлагать людям деньги за вакцинацию оказалось не очень эффективным: ведь если люди боятся вакцинироваться, они все равно не идут, даже за деньги. Но оказалось эффективным предложить денег врачам за вакцинацию. Тогда они, в общем, сами проводят просветительскую кампанию среди своих пациентов и убеждают людей вакцинироваться.
Поэтому в России у нас есть такое исключение в виде Белгородской области. Но даже в Москве темпы вакцинации пока недостаточные для того, чтобы сбить волну, что мы, собственно, и видим. Мы уже видим превышение всех рекордов по смертности. Но оказалось, что, помимо принудительной вакцинации, других эффективных способов нет. Она гораздо более эффективна, чем все остальное. Это грустная истина: добровольно люди никак не хотели вакцинироваться, но когда им пригрозили, они, в общем, пошли, и поэтому темпы вакцинации увеличились.
