Журналистам Настоящего Времени удалось выйти на связь с друзьями Дмитрия Рылова – это муж задержанной по делу об убийстве Татарского Дарьи Треповой. Через друзей Дмитрий Рылов сообщил, что сейчас по настоянию адвокатов он отказывается общаться с прессой из соображений безопасности.
Однако Рылов успел дать комментарий изданию The Insider, где рассказал, что задержали еще одного знакомого Дарьи – Дмитрия Касинцева. "Дарья говорила, что ее подставили, и я полностью согласен: никто такого не ожидал. Насколько я знаю, необходимо было передать вот этот вот бюст, в котором что-то было. Я думал, что это электронное устройство, не знаю какое, но это точно была не взрывчатка. Мы об этом говорили минимум два раза. Дарья не смогла бы на такое пойти", – сказал Рылов.
Трепова и Рылов ранее уже задерживались полицией – 24 февраля 2022 года за участие в антивоенном митинге в Петербурге. И оба тогда получили по десять суток ареста.
О том, кто может быть причастен к убийству блогера Татарского, рассказали Настоящему Времени автор телеграм-канала "Занимательная конспирология" Сергей Ковальченко и директор Фонда борьбы с коррупцией Иван Жданов.
– Сергей, вы понимаете, как так? В Санкт-Петербурге в кафе Пригожина, в месте, которое буквально напичкано камерами видеонаблюдения, взрыв. Как это вообще возможно?
Сергей Ковальченко: Судя по всему, люди хорошо готовились. Сразу было понятно, что исполнение довольно профессиональное. Профессионально-демонстративное. Причем люди готовились именно к такому варианту развития событий, потому что если ты просто хочешь убить Владлена Татарского, предположим, или другого военного корреспондента, то это можно сделать по-тихому где-нибудь в подъезде или в прифронтовой полосе, где он постоянно бывает. Но ты выбираешь именно такое место: спортбар, который принадлежит Евгению Пригожину, в нескольких десятках метров от резиденции Евгения Пригожина на площади Трезини. То есть если брать кафе, то справа резиденция Пригожина, а если пройти примерно 200 метров направо и завернуть на вторую линию, то там будет петербургская квартира Владимира Путина. Люди, которые это все планировали, конечно, рассчитывали на информационный эффект. Потому что именно в этом месте именно в это время именно в этом городе и в этой локации взрыв произведет не только эффект, убивающий Владлена Татарского, но и эффект информационной бомбы.
– Получается, что так легко в Санкт-Петербурге пронести взрывчатку?
Сергей Ковальченко: Я не думаю, что так легко. Просто если бы я поставил себя на место Владимира Путина, я бы задал, конечно, несколько неприятных вопросов силовикам: "Слушайте, ребята, вас так много – ФСБ, МВД, борьба с экстремистами, антитеррор – а результат-то какой?" Органов расплодилось как при товарище Сталине, а результат именно такой получается. Люди, которые охотятся за оставшимися оппозиционными активистами, бросили на это все силы вместо того, чтобы предотвращать реальные террористические акты. Собственно, это показатель "два с минусом" работы российской правоохранительной системы, которая разрослась по стране как раковая опухоль.
– Иван, российские власти в первый же день выдвинули предположение, что этот теракт организовали украинские спецслужбы при содействии Фонда борьбы с коррупцией Навального. Как вы вообще можете взаимодействовать с украинскими спецслужбами?
Иван Жданов: Вчера я уже написал, что это какой-то полный идиотизм, и комментировать это даже странно. Естественно, мы не занимаемся ничем подобным, как взрывы в Санкт-Петербурге или где бы то ни было. Естественно, Фонд борьбы с коррупцией вообще никогда этим не занимался. Но ты комментируешь, отрицаешь эту полную ерунду, поэтому вовлекаешься в это покушение, в этот теракт.
На самом деле я совершенно, полностью согласен, что если бы это делали украинцы, они бы выбрали другой способ. Есть линия фронта, где постоянно бывает этот корреспондент-пропагандист. Отследить там гораздо легче, чем засылать какую-то диверсионную группу. Мне кажется, что уровень и сложность исполнения этого покушения, использование втемную человека говорит о том, что это, скорее всего, все-таки российские спецслужбы сами и устраняют друг друга, потому что это же должен был быть еще какой-то наблюдатель, который увидел, что статуэтку взяли в руку, передать радиосигнал, изготовить это устройство. Это очень сложный процесс.
И то, что они сразу приплели сюда Фонд борьбы с коррупцией, понятно же, что у ФСБ есть несколько врагов, среди которых Украина, все украинцы и внутренние враги – это все оппозиционеры, и ФБК прежде всего. Поэтому, конечно же: "Кого мы обвиним в этом? Ну давайте возьмем ФБК". Нам уже не раз говорили, что нас готовятся внести в списки террористов, уже возбуждали дела по каналу "Популярная политика" о призывах к террористической деятельности. Им жутко не нравится наша сеть штабов, которая продолжает заниматься волонтерской активностью. Навального скоро будут опять судить, и будут опять судить в том числе и за терроризм. И это очень удобно для них вписывается в картину: "А вот смотрите, они еще и теракты организовывают".
Мне даже нечего сказать, кроме того, что это идиотизм спецслужб.
– Но все-таки ФБК в России пока обвиняют еще не во всех грехах. Разные были события за последние два года в России, и в школах расстреливали учеников. Как вы считаете, почему именно в этом убийстве обвиняют ФБК?
Иван Жданов: Когда были расстрелы в школах, сразу же писали, что этот человек подписан на соцсети Фонда борьбы с коррупцией. Такое уже было. Скоро очередной суд по Навальному. Ему там будет грозить до 35 лет тюремного заключения. Там есть статьи, которые они вписали специально, чтобы его судил военный суд по терроризму. Поэтому как дополнительное обвинение для того, чтобы показать, что Навальный – еще и террорист, поэтому мы даем такой огромный срок, для того, чтобы усилить репрессии в отношении всех других людей, которые находятся внутри России и сопротивляются власти, всех активистов, которые выходят на митинги и прочее, чтобы для них повысить риски выхода на улицу или какого-либо сопротивления. Для того, чтобы преследовать. Я не удивлюсь, если они начнут отправлять какие-то группы реальных убийц. Даже в нормальных, цивилизованных государствах есть списки террористов. И это такой "красный лист" на преследования и в том числе убийства. Поэтому не удивлюсь, что и такое может случиться. Навальный, активисты и продолжающая работать команда из-за рубежа – это основные цели.
– Сергей, украинские власти отреклись от причастности к этому убийству Татарского. Но я так понимаю, что вы считаете, что эту версию не следует исключать?
Сергей Ковальченко: Я согласен с Иваном в одном – ФБК тут, конечно, совершенно ни при чем. Это смешно даже обсуждать. Люди никогда этим не занимались, люди пытались заниматься легальной политикой. Когда российские силовики, Национальный антитеррористический комитет всерьез говорит, что это украинские спецслужбы и ФБК, адресат этого заявления – это Путин: "Мы не зря едим хлеб, мы не зря с ними все время боремся. Они и тут уже отличились".
По поводу того, кому это выгодно. Конечно, российским спецслужбам глобально это совершенно не выгодно, потому что это показатель их слабости. Они показали на весь мир – эти все квазиогромные органы, – что они просто неспособны даже обеспечить безопасность в квартале, где все просматривается камерами, где прописан Владимир Путин и где два здания, которые занимает пригожинский "Конкорд".
Во-вторых, мы помним, что произошло с Дарьей Дугиной. Ровно один в один. Выбрана такая же локация, как и здесь, чтобы максимально опубличить это дело. То есть это Рублево-Успенское шоссе, где живет вся российская элита. Взорван дорогой автомобиль с дорогим пассажиром. Дарья Дугина получает орден Мужества, Владлен Татарский получает орден Мужества.
На востоке Украины – на Донбассе – на оккупированных территориях постоянно происходят террористические акты, причем это в основном демонстративные взрывы. В некоторых городах они происходят довольно часто. Взрывают пророссийских чиновников – коллаборантов, полицейских. И это на 100 из 100 практически всегда такие демонстративные взрывы, чтобы запугать людей и сделать так, чтобы они не работали в этих органах власти, коллаборирующихся с Россией. Поэтому это все очень и очень похоже.
Это не похоже на российские спецслужбы, которые действуют всякими ядами и в основном стараются сделать так, чтобы смерть была не очень заметна. Плюс здесь еще реакция Пригожина, который через два часа после того, как это все произошло, поскакал водружать флаг на какое-то здание в Бахмуте и поспешил заявить, что город формально освобожден. Но это же ерунда какая-то. Все так боялись реакции Владимира Путина, что боялись ему показать: "Смотрите, конечно, в Петербурге мы прокололись, но у нас есть вот такая история успеха". Фээсбэшники к нему пришли с ФБК, а Пригожин пришел со "взятым" Бахмутом. И смотрится это так, как будто люди абсолютно беспомощны перед этим событием. Они его не ожидали, мне кажется. И никому из российских силовиков вот эта история в этой локации не может быть выгодна.
Конечно, можно говорить, что это какие-то разборки между собой. Но понимаете, не надо думать, что они все идиоты. У них есть своя людоедская, но логика. И это далеко не глупые люди. Они, может быть, сейчас уже потеряли некоторые профессиональные навыки: вместо борьбы с реальным терроризмом спецслужбы занимаются борьбой с ФБК, например. Сегодня ночью в патриотических телеграм-каналах появился взрыв: "Срочно надо всех этих либералов к ногтю, создавать народные дружины из патриотов, которые будут выявлять этих последних либералов. Никакой пощады", – и все такое.
Но надо понимать, что российская система действует по своей определенной логике. И эти действия не должны касаться святого: президента Российской Федерации. Они не должны касаться его любимого города, за судьбой которого он постоянно наблюдает. Здесь, по моей версии, все показывает на то, что это сделали украинские спецслужбы.
– Иван, как вы думаете, это выгодно российским спецслужбам, кроме того, что они уже сейчас черпают выгоду из того, что случилось?
Иван Жданов: Конечно, они с 2014 года дружно все взрывают друг друга, травят, убивают. И не все случаи убийств, в том числе каких-то полевых их местных генералов, публично известны. Но есть и прямо публичные случаи. Кто у них выжил-то? Бородай остался в живых, Стрелков вон еще бегает со своим каналом. А всех остальных они переубивали, перетравили.
Все-таки это достаточно сложный теракт. Им нужно создавать напряжение. Как будто нет других участников, но они же где-то есть наверняка внутри России, кто это организовывал, кто непосредственно изготовил статуэтку, кто ее как-то активировал, кто наблюдал со стороны. Это говорит о большой сложности. Это, конечно же, все – конспирология или спекуляция. Никто пока точно не знает, как это все происходило. Мне кажется, что это вполне в их стиле: организовать какой-то теракт, который будет пугать, как это было с "рязанским сахаром", будет всех запугивать и готовить к большим репрессиям и еще каким-то действиям – еще большему призыву, пропагандистскому угару, напряжению. Поэтому, мне кажется, эту теорию сбрасывать со счетов точно нельзя.
– Сергей, насколько Владлен Татарский был известен в Петербурге в среде российских сотрудников телевидения, которые вдруг очень активно проявили свою позицию? Там вдруг создается мемориал с цветами.
Сергей Ковальченко: В Петербурге сразу губернатор сказал, что он этим занимается. Поэтому я думаю, что этот мемориал с цветами сделан с подачи властей. Потому что Владимир Владимирович сказал: "Ай-яй-яй, это плохо", – и они считывают эти сигналы.
Что касается всего остального. Я не так давно приехал из России, и я вам могу сказать, что российские власти за весь первый год войны делали так: "Крупные города, развлекайтесь. Для вас войны нет. Ни для Питера, ни для Москвы. Концерты, общественные пространства, велодорожки, скейтборды – делайте все что угодно, только чтобы в крупных городах, где могут произойти бунты, не было войны". Так вот этот взрыв ломает сценарий – война пришла прямо в центр Петербурга. Это просто ломает сценарий российских властей, это против их инстинкта самосохранения. Они считают, что война не должна прийти в крупные города, а она пришла.
