В России 17 августа выходит в прокат пропагандистский фильм "Свидетель", снятый Давидом Дадунашвили на деньги российского Минкультуры. Он рассказывает вымышленную историю о бельгийском скрипаче, который приезжает в Киев дать концерты в феврале 2022 года и ранним утром 24 февраля просыпается от взрывов из-за начала войны, которую якобы начала Украина на Донбассе. Музыкант бежит в маленький поселок под Киевом, где становится свидетелем ужасных преступлений и, как сказано в анонсе, "пытается не просто выжить, но и донести правду о происходящем до всего мира".
Как и зачем Минкультуры РФ снимает подобную пропаганду, на кого она рассчитана, ходят ли на такие фильмы зрители в России и на каком художественном и техническом уровне сделаны "Свидетель" и похожие на него фильмы? Настоящее Время подробно поговорило об этом с кинокритиком Иваном Филипповым.
– Знаю, что вы не хотели бы говорить о художественных достоинствах картины, пока ее не посмотрели. Но давайте поговорим об идеологическом посыле фильма "Свидетель". Что это такое? Какую мысль несет эта картина?
– Это чистая пропаганда. Можно сказать совсем просто: если вы за последние полтора года хотя бы раз включали любой российский телеканал, то вы более-менее представляете себе, что такое фильм "Свидетель". Это "укронацисты", украинские военные с нацистской символикой, трагедия в Краматорске, в которой виновата только Украина, это хаос первых дней "специальной военной операции" в Киеве, где якобы нету никакой угрозы и на город не падают никакие ракеты. Зато там якобы есть мародеры и ужасные киевляне, которые ищут всюду российских предателей. Вот это все там есть.
В синопсисе, который я читал, есть сцена, которая задает тон всему фильму: главный герой, бельгийский скрипач, приезжает играть концерт для украинского бомонда. И он так увлечен музыкой, что он не обращает внимания на разговоры, которые вокруг ведутся о грядущей наступательной операции ВСУ на Донбассе. То есть мы видим весь этот нарратив про то, что Украина собиралась напасть первой, что Украина собиралась провести военную операцию на Донбассе. Это все там есть.
– Вам не кажется, что этот фильм немного запоздал? Может быть, его надо было выпускать раньше? Что за последние полтора года выходило на тему войны в Украине в российском кинематографе?
– Мы считали, что за последние восемь лет в России вышло аж целых 13 фильмов, связанных с Донбассом и, собственно, войной, начатой в 2014 году. При этом фильмов в год в России выпускается порядка 200 – это если мы говорим только про художественное кино, которое, не все, кстати, добирается до проката: в нем было порядка 170 фильмов в прошлом году.
Недавно за счет Фонда кино был снят фильм "Миссия Ганг". Это тот же "Свидетель", та же драматургическая конструкция, только там вместо бельгийского скрипача – индийские студенты, которые застряли в городе Сумы после начала войны и которых спасают. Есть еще фильм "Ополченец" с Антоном Шагиным – это экранизация Проханова, который, как я понимаю, не совсем про эту войну, но про Донбасс. И из больших фильмов, значимых все, я больше ничего не знаю. У "Миссии Ганг" бюджет что-то там 500 миллионов рублей, это, в общем, довольно много.
О малом количестве пропагандистских фильмов бесконечно страдает Захар Прилепин и компания околокультурных Z-деятелей: они пишут, что российская культура "игнорирует запрос государства на военную пропаганду". Игнорировала, игнорирует и игнорировать будет! В этом, честно говоря, я уверен. Потому что для российской культуры это не вопрос, она в массе своей в это не верит. То есть людей, которые искренне зигуют, типа как актер Машков, – их не то чтобы сильно много. Я имею в виду тех, кто не молчит. Не делает какие-то там формальные телодвижения типа там "я съездил на Донбасс один раз, не произнес там ни слова, но отвез какую-нибудь невоенную гуманитарную помощь", а именно вот всерьез поддерживает. Их мало, нету этой необходимости.
А второе, самое важное: российское кино прекрасно выживет без войны, потому что можно очень много зарабатывать на других жанрах, что показал опыт "Чебурашки": этот фильм почти 7 миллиардов рублей собрал. Чтобы вы могли понять, что эта цифра означает для людей внутри индустрии: это примерно как если бы на Красной площади натурально высадились инопланетяне!
Конкуренции с западным кинематографом в России сейчас нет. Российский зритель устал от окружающей его реальности, российский зритель категорически устал от войны. И он с огромным удовольствием пойдет смотреть любые развлекательные эскапистские фильмы, которые позволят ему сделать вид, что войны нет, что ничего не изменилось, что он все еще находится в дне 23 февраля 2022 года.
— Тем не менее если мы посмотрим на решение Минкульта: в нем определены 17 приоритетных тем господдержки кино в России на этот год. И среди них – "Популяризация героизма российских воинов в ходе СВО", "Единение общества вокруг поддержки армии" и "Неоколониальная политика стран англосаксонского мира". Насколько эффективно это решение воплощается в жизнь и почему именно эти темы выбраны, как вам кажется? И есть ли запрос на "патриотизм" в российском обществе? Или это попытка такой запрос создать?
— Я не считаю военную пропаганду "патриотизмом", давайте не использовать это слово.
В российском обществе нет и никогда не было запроса на военную пропаганду. В российском обществе нет и никогда не было запроса на пропаганду, на самом деле, любую.
Когда речь идет про вещи, которые подразумевают, что человек делает сознательный выбор и отдает за что-то свои собственные деньги, российское общество становится устроенным категорически не так, как о нем принято иногда говорить. И точно оно устроено не так, как это представляется в эфире телеканала "Россия-1". Люди свои собственные деньги и свое собственное время (а это два ценнейших ресурса, по-настоящему ценных, особенно сейчас) готовы тратить только на то, что они действительно хотят увидеть. Это очень важно.
Если бы кинофильм "Свидетель" выпускали для телеканала "Россия-1", он не предполагал бы кинотеатрального проката, то есть покупки билетов за свои собственные деньги, и, наверное, я бы про него говорил иначе. И может быть, если он выйдет на той же "России-1" и его можно будет посмотреть бесплатно, может быть, у него будут даже большие цифры, абсолютно нельзя этого исключать. Но вот в коммерческий успех этого фильма я не верю.
Минкульт делает это "для галочки". Им сказали из администрации президента: нужно военное кино. Минкульт сказал: мы дадим денег на военное кино. Но эти три темы, которые вы назвали, – это же не единственные темы для фильмов? Там же еще миллион всего, и там огромное количество денег. И это значит, что, если ты делаешь кино, ты можешь не замараться – и это очень важный момент.
Сейчас люди, которые связаны с фильмом "Свидетель", ставят на карту свои репутации. Ты уже обратно это никогда не отмотаешь, чем бы ни кончилась война – а я честно признаю, что не вижу ситуации, в которой Россия выходит из войны победителем. Так вот: люди, которые этот выбор сделают, которые замараются в крови и запачкаются в пропагандистском кино, – они в будущее не поедут, это довольно просто. И вот это вот понимание того, что это – ставка на всю жизнь, оно точно очень их останавливает, я на самом деле могу об этом говорить совершенно уверенно, потому что я просто знаю конкретные примеры.
— Если мы вернемся к финансированию: не могли бы вы нам назвать цифры: какие госструктуры следят за созданием подобного рода кино, кто его финансирует и о каких вообще суммах идет речь?
— На рынке существует три структуры, которые дают, поддерживают кино и сериалы: Институт развития интернета, Министерство культуры и Фонд кино. На этот год у них больше 30 миллиардов рублей, которые они готовы отдать. Такого не было никогда в истории. Это гигантский мешок денег, просто гигантский.
Если мы посмотрим на результаты питчинга, то, думаю, что на войну и на военное кино они дают гораздо легче, чем на любое другое. Но при этом вот та же "Миссия Ганг", я смотрю презентацию, пишу в общий чат с коллегами и говорю: ребята, а что за режиссер? И все про него первый раз слышат! Потому что он снимал какое-то абсолютно третьесортное телевизионное кино и какие-то телевизионные сериалы, про которые ни я, ни вы ничего не знаете.
Сейчас время посредственностей. Сейчас люди, которые носили свои сценарии, предлагали себя режиссерами, были не востребованы как актеры – они сейчас получили возможность… Им нечего терять, у них нет никаких карьер. Прекрасный пример – Юлия Чичерина. Недавно, несколько месяцев назад, кто-то из изданий выкладывал прайс за выступления: сколько Юлия Чичерина брала до начала войны и сколько после. Множитель там был три, кажется. Кто помнит, кто такая Юлия Чичерина в музыке? Даже Захар Прилепин, мне кажется, с трудом вспомнит. А сейчас она зарабатывает огромные деньги. Это способ заработка посредственных, малоинтересных и, главное, невостребованных в профессиональном сообществе людей.
— Если мы посмотрим анонсы этих "патриотических" фильмов, то окажется, что многие из них написаны как под копирку: "одаренный скрипач", "одаренный художник", "одаренный студент", который ВНЕЗАПНО узнает некую правду и становится фактически Z-патриотом. Про "простой народ" в этих анонсах ни слова нет. Не складывается ли у вас впечатление, что у сценаристов было задание показать именно "перековавшуюся" интеллигенцию?
— Я очень люблю пропаганду, потому что ее очень интересно изучать. Можно много всего интересного узнать, прочитать между строк. И вы сейчас в вопросе затронули две темы, которые просто фундаментально важные для российской пропаганды.
Первое – это валидация собственного мнения через точку зрения иностранца. Потому что "что думают о нас иностранцы" – это самое важное, что есть и было в пропаганде в последние 20 лет. Если вы зайдете сейчас на сайт РИА Новости и наберете там "чехи возмутились", "китайцы похвалили", "болгары удивились", то обнаружите целый поджанр. Его авторы идут в секцию комментариев какой-нибудь иностранной газеты, не важно, на самом деле, откуда, и находят там пять или шесть комментариев, оставленных анонимными людьми, которые очень комплиментарно пишут о России. И делают из этого новостной материал! И это очень важно. Мнение иностранцев важно Путину, мнение иностранцев важно всем.
Поэтому вот мы видим "бельгийского музыканта", "индийских студентов". Это очень важно – нужно, чтобы иностранец обязательно понял нашу сермяжную правду и оценил масштабы "преступлений киевского режима". Потому что мы сами-то про себя типа все знаем. Это раз.
Два – вы совершенно правы: образ раскаявшегося интеллигента – это вторая важная вещь. Мнение перековавшегося либерала стоит (если мы представим себе, что это курс валют), как один к тысяче. Потому что те, кто на зарплате, и даже те, кто с тобой и так уже и разделяют эти убеждения, – их похвала ничего не стоит, она идет по рублю пучок. А вот те, кто имеет вес, те, кто имеет значимость, но при этом с тобой был не согласен, – вот да, если они похвалят, признают, это будет действительно достижение.
А третье обстоятельство – оно, на самом деле, мне кажется, за пределами индустрии не очень известно. Просто сценарии пишут плохие сценаристы, потому что хорошие сценаристы таких сценариев писать не хотят. И это тоже очень просто. Хороших сценаристов в России не очень много. И ни про одного хорошего из топ-десяти сценаристов я не знаю, чтобы он поддержал войну. Зато много знаю про уехавших: лучших сценаристов, режиссеров, актеров и даже продюсеров.
— Тогда я вас не буду спрашивать о том, насколько хороши сценарии новых "патриотических" фильмов. Но спрошу вот о чем: мы разобрались с типичными героями, а кому в современном "патриотическом" кино отведена роль типичных злодеев? И насколько хорошо прописаны эти образы?
— В расширенном синопсисе фильма "Свидетель" это украинские военные. Это абсолютные злодеи, карикатурные, как из худших фильмов. Подозреваю, что в фильме "Миссия Ганг" будет то же самое, и в фильме "Ополченец" будет то же самое.
— В какой момент, как вам кажется, кино в путинской России стало инструментом государственной пропаганды? Можно ли проследить этапы этого процесса и какие темы из истории, из спорта, из еще какого-то прошлого ли настоящего использовались для достижения такой задачи?
— Я знаю, что со мной многие, я знаю, не согласятся, но я считаю, что ни в какой. Кино как было, так и осталось не зараженным вот этой чудовищной пропагандистской бациллой.
Можно пытаться сделать вид, что фильм "Т-34" – пропагандистский. Это не так. Можно сделать вид, что "Легенда-17" – пропагандистский фильм. Это тоже не так. Конкретно пропагандистский фильм – это, например "Крымский мост" или "Зоя" про Зою Космодемьянскую, военный фильм авторства Мединского. И то и другое – абсолютно пропагандистское кино. И оно не просто "умерло" в прокате, а показало отрицательные результаты, потому что оно никому не было интересно.
Я думаю, что у этого явления есть простое объяснение. Представьте себе, что вы живете в стране, в которой круглые сутки пропаганда льется из каждого утюга. В телевизоре – пропаганда, на радио – пропаганда, в интернете, если не заходить осмотрительно, – тоже пропаганда, она окружает вас всюду. И вот вы нашли два часа времени, вы приходите в кино, и вам нужно заплатить тысячу рублей за два билета. И вы что, пойдете смотреть пропагандистское кино? Конечно, нет! Поэтому пропагандистское кино существовало как способ заработка с бюджета, очень продуктивно. Но я подозреваю, что мы даже фильмов этих не знаем, потому что бОльшая их часть просто не вышла в прокат.
Существует два типа заработка в кино. Есть заработок у настоящих профессионалов, у людей, которые действительно любят, понимают и умеют. Это заработок, что называется, "с дохода". Когда ты выпускаешь фильм, фильм пользуется огромной популярностью, зарабатывает много денег, ты покрываешь свои расходы и получаешь какую-то прибыль.
А есть другой заработок, тип заработка – это заработок с бюджета. Когда ты, понимая, что фильм ничего не заработает в прокате, свою маржу аккуратно размазываешь по всему бюджету. Эта маржа зависит от наглости. Делается так, чтобы фильм, который стоил 200 миллионов рублей, стоил 500 на самом деле. Или фильм, который стоил 500, стоил 550, если ты более скромно как-то себя оцениваешь или более осторожно себя ведешь.
Так вот: фильмы, которые мы обсуждаем, – это не фильмы, которые ориентируются на заработок с проката. Это фильмы для людей, которые хотят себе дачу. Это, в общем, такое простое понятное человеческое желание. И для того, чтобы они эту дачу купили, им не нужно ставить никаких прокатных рекордов.
— Мы в августе отмечаем трагическую дату: 15 лет российско-грузинской войны 2008 года. И вот вы наверное помните, что был фильм "5 дней в августе", это же тоже чистой воды пропагандистское кино, и оно снималось уже тогда? То есть мы видим на протяжении многих лет, что этот жанр очень активно используется в российской киноиндустрии?
— Он невостребованный. Что такое эффективная пропаганда? Вот есть режиссер Майкл Бэй. Один из лучших американских режиссеров, который снимает самые красочные, насыщенные, дорогие, не очень хорошие, но тем не менее невероятно популярные и востребованные, дико крутые фильмы. Это – не искусство кино, но это очень эффективное, первоклассное ремесло. Его фильмы имеют успех в прокате, его знают, любят и так далее. Майкл Бэй – не то чтобы республиканец, но как бы скорее в сторону республиканцев. И он любит, например, армию, и его фильмы – это очень часто милитари-порн. Это такой поджанр, когда армия снята так круто, что это практически порнография, просто с танчиками.
Так вот: выходит фильм "Трансформеры", и Пентагон регистрирует рост количества желающих служить в американской армии на 17%. Они приходят после "Трансформеров", потому что они увидели, какой крутой бывает армия. Вот это вот – настоящая, рабочая эффективная пропаганда. Во-первых, это фильм, который имеет сам по себе художественную и развлекательную ценность. Во-вторых, это фильм, в котором нигде тебе прямым текстом с экрана никто из героев не говорит каких-то прописных истин и не учит тебя жизни. Это кино, в котором и герои, и злодеи – одинаково крутые. Это герой и фильм, в котором есть самоирония и юмор.
И вот я сейчас перечисляю довольно много вещей, которых категорически, просто категорически не умеет делать российская пропаганда, когда она пытается делать кинематограф. Она не умеет уходить в самоиронию. Она не понимает, что побеждать нужно крутых врагов. Потому что если ты побеждаешь не крутых врагов, то ты сам не крутой. Это отрицательно работает на твоего главного героя. Враги должны быть крутыми, и должны быть герои из "17 мгновений весны", тогда Штирлиц — ого! А если это карикатурные хоккеисты из "Легенды-17", то это сразу убивает как бы героизм всего остального.
Поэтому делать пропагандистское кино – это огромное искусство. И, в общем, я не вижу ни одного человека в России, который сейчас им бы владел и который мог бы сделать гигантскую военную постановку про Бахмут, если не на уровне Спилберга, то хотя бы Майкла Бэя или Питера Берга, это такой Майкл Бэй лайт. Нет таких людей. А те, которые есть, которые умеют, – они никогда под это не подпишутся. Потому что это для них означает поставить жизнь на карту.
— А как бы вы тогда охарактеризовали вот эти все фильмы, начиная с кино про события в Грузии, про 28 панфиловцев, Т-34, "Легенду-17"? Это целая вереница фильмов о былом советском величии, об уникальности, о "русском мире"...
— Я бы не ставил их все в один ряд. "Легенда-17" – несомненно, фильм ностальгии по СССР, но это не пропаганда. Это убедительная история, в которой есть герой, у героя есть любовь, у героя есть какие-то вызовы, он их преодолевает… Это интересно смотреть. Я люблю фильм "Легенда-17", у меня к нему есть претензия с карикатурными канадскими хоккеистами, но кино это хорошее. Это – не пропаганда.
"Т-34" – это чистый аттракцион абсолютно. Связан ли он с Великой Отечественной войной? Конечно, связан. Является ли он пропагандистским? Нет. Потому что пропагандистское кино, настоящее пропагандистское кино – это "Крымский мост". Это фильм, который приглашает зрителя восхититься величием Крымского моста. В нем нету никакого другого содержания, никакого другого развлечения, ничего интересного: ни смешных шуток, ни увлекательной истории, ни объемных персонажей – ни-че-го. Вот это – чистейшая пропаганда, и очень плохая. Она заслуженно чудовищно провалилась в прокате, но, опять-таки, некоторые люди благодаря ей дачи себе построили.
— Но ведь все фильмы, которые взывали к советскому прошлому, к ностальгии, в результате стали той базой, на которой сформировалась идеология "русского мира"? И эта идеология привела к трагедии, которую мы наблюдаем последние полтора года. Политики уже даже и не скрывают желание восстановить Советский Союз – 2, и так далее и переписывают в этом ключе учебники истории.
— С этим, несомненно, нельзя спорить. Тоска по совку и эта ностальгия бесконечная, и сталинисты 13-летние, которые появились в России, – это все, конечно, примерно оттуда. Но для меня это скорее история про курицу и яйцо: непонятно, что появляется раньше, запрос или то, как его используют в кино. Я не уверен, что можно точно на этот вопрос ответить.
Мы точно знаем, что запрос на ностальгию по Советскому Союзу в России был. Мы это сами видели. Был бы он более или менее выражен без фильма "Легенда-17" или "Т-34" – я не уверен.
Но можно посмотреть на вопрос с другой стороны. Вот есть Голливуд. Есть Америка, которая в лучших произведениях кинематографа рефлексирует все трагедии и все преступления, совершенные американскими солдатами. Мы знаем блистательные, потрясающие, оставшиеся навсегда в истории антивоенные фильмы о Вьетнаме, об Ираке, об Афганистане. В этих фильмах честно совершенно говорится: да, мы преступники, да, мы действительно, делали ужасные вещи. О том же нынешний "Оппенгеймер".
Но уберегли ли фильмы, которые снимали великие кинематографисты во Вьетнаме, от Абу-Грейба и Ирака? Нет. И лежит ли на них за это ответственность? Тоже, наверное, нет. Не нужно, мне кажется, преувеличивать влияние кино на общество. Общество и общественные взгляды формируются сложнее. И конечно, кино может быть одним из винтиков для их формирования, но не главным. Владимир Ильич когда-то для своего времени был прав, говоря о "важнейшем из искусств", но сейчас это уже устроено сложнее.
— Вы уже сказали, что "патриотические" фильмы обычно проваливаются в прокате в России. Есть ли вообще у такого жанра, как "патриотическое" кино, в этом смысле возможность по-настоящему стать массовым в России?
— Не нужно ставить знак равенства между пропагандистским, провоенным и патриотическим кино. Это три большие разницы.
Патриотическое кино в прокате себя чувствовало порой довольно неплохо. Тот же кинофильм "Сталинград", к которому я имел отношение, был чемпионом сборов, и, в общем, он вполне себе подпадает под определение патриотического кино.
— А сейчас вообще возможно, после начавшейся войны, и тех событий, которые развиваются, и того состояния общества, которое есть в России, говорить о том, что патриотическое кино в России не будет равно пропаганде?
— Я думаю, да. Но я также думаю, что это будет делать сильно сложнее. Вот прям СИЛЬНО сложнее. Потому что времена изменились. Я думаю, что скорее это будет попытка всех, кто может и хочет придумать любой способ, как бы сделать что-то, что даже под понятие "патриотическое" не подпадает, чтоб, не дай бог, тебя ни в чем не заподозрили.
