В середине ноября талибы официально ввели в Афганистане шариатский суд: лидер талибов Хайбатулла Ахундзада приказал афганским судьям при вынесении приговоров руководствоваться именно законами шариата, а не действовавшими ранее в стране уголовными нормами. Судам разрешили приговаривать обвиняемых к публичным казням и жестоким наказаниям: побиваниям камнями, порке и отсечению конечностей.
Афганские суды уже начали выносить приговоры "по шариату". На востоке страны в провинции Логар публично, на глазах у тысяч зрителей, выпороли 12 человек – за "преступления против нравственности" (прелюбодеяние и грабеж). Подобным же образом были наказаны и 19 человек в провинции Тахар на севере страны.
В 90-е годы, впервые придя к власти в Афганистане, "Талибан" также практиковал "шариатские" суды. Тогда, помимо публичных порок, в стране тоже проводили публичные казни и отрезали конечности людям, обвиненным в воровстве.
Бывший министр юстиции Афганистана Фазлья Ахмад Манави резко отрицательно относится к "шариатским судам", которые ввели талибы, и считает, что они не имеют ничего общего с традиционной системой правосудия. Он рассказал Настоящему Времени, что у талибов фактически нет следственных органов, которые работают по закону, зато их функции, по сути, присваивают себе судьи-кади, которые могут выносить приговоры, не опираясь на гражданский или уголовный кодексы. "Компетентного полицейского органа для ведения расследования у талибов просто нет. О защите обвиняемого вообще и речи не идет. Нет там даже официальной формы приговора: все пишется на чистый лист бумаги, кто и сколько должен получить наказания", – подчеркнул афганский правовед в разговоре с журналисткой Настоящего Времени Лизой Карими.
– Талибы официально объявили о введении в Афганистане законов шариата. Чем отличается их вариант шариатских сводов закона, например, от шариата в Саудовской Аравии?
– Начнем с того, что то законодательство, которое действовало до талибов, тоже считалось исламским или как минимум не противоречило основам ислама. В Конституции Афганистана, которая действовала последние 20 лет, говорилось, что не может быть принят никакой закон, который не соответствует требованиям религии. А вот то законодательство, которое талибы называют "шариатом", является спорным и может привести к анархизму.
Когда мы говорим о шариате, то имеем в виду очень сложную и обширную систему, которая опирается на различные решения и целые комплексы законотворчества. Это может ввести их в заблуждение и противоречия. К примеру, один судья может вынести приговор, опираясь на один комплекс законов, а второй судья – на другой. В итоге это может привести к притеснению и несправедливости в отношении людей.
Сейчас у талибов просто нет альтернативы тому законодательству, которое им досталось от прежнего государства. До своего прихода они попытались провести ревизию законодательства Афганистана на соответствие исламским нормам. По моим сведениям, талибы, кроме одного закона, который регулировал производство и реализацию алкоголя, ничего не нашли.
– На какую законодательную базу вообще опираются талибы при рассмотрении гражданских и уголовных дел? Как вообще проводится следствие и разбирательство в шариатских судах?
– Сейчас при талибах такого понятия, как "следствие", в Афганистане практически не существует. Суды имеют лишь показательный характер.
Раньше ведь как было? Расследованием дел занималась полиция. Потом дело передавалось прокуратуре, и после тщательного изучения гособвинитель шел к судье. Также обвиняемый имел право на защиту. Ко всему прочему, решение или приговор судья выносил, опираясь на гражданский или уголовный кодексы.
Но, как известно, талибы упразднили функцию прокуратуры. А компетентного полицейского органа для ведения расследования у талибов просто нет. Там есть только кади – судья, который сам себе следствие, и судья, и исполнитель наказания. А о защите обвиняемого вообще и речи не идет. Там даже нет официальной формы приговора: все пишется на чистый лист бумаги, кто и сколько должен получить наказания. Также у них в приговорах нет отсылок на нормы шариата, ни на какой прецедент, ни на какое решение какой-либо правовой школы или вердикта какого-либо авторитетного муфтия.
В шариате, к примеру, есть решения, которые выносились предшествующими учеными, но потом последующие ученые их отменяли. Сам законотворческий процесс в исламе подвергается непрерывному совершенствованию.
– То есть введение шариата для судов – очень трудный процесс?
– Нет, это не трудно, но если не будет единого подхода, то возникнет много противоречий.
К примеру, нет единого подхода к современной банковской системе. Наши предки не сталкивались с этим вопросом, и они не оставили нам его решения. Но, несмотря на это, мы же не можем обойтись без современной банковской системы? И поэтому в связи с этим вопросом мы волей-неволей должны обратиться к современным ученым.
Кроме того, большинство решений шариата относятся к регулированию межличностных отношений и социальных вопросов. По части уголовного наказания там ограниченный вариант решений. Например, за то или иное нарушение какое по степени строгости наказание надо применить? Как его определить? Как оспаривать назначенное наказание? Насколько это будет легитимным? (Взять хотя бы самих талибов, само их управление страной сегодня, полученное силовым путем, нелегитимно.)
И вот когда они не находят решение в вопросе наказания, они переходят к экзекуции. И здесь талибы допускают чрезмерность. Ученые, юристы рекомендуют применять минимально допустимое наказание. Но талибы назначают максимальное, а иногда переусердствуют в наказании!
Возникает вопрос: если они при малейшем затруднении будут переходить к применению экзекуции, наказаний, то кто будет за ними следить и кто будет регулировать минимально и максимально допустимую степень наказания? Их "шариатские" судьи? Так они некомпетентны в юридических вопросах!
Поэтому в этой юридической сфере все надо конкретизировать, прийти к единым решениям – чтобы не допустить несправедливость. Чтобы кади-судьи не занимались самоуправством и не переусердствовали.
В свое время, когда в Афганистане еще не было войны, наши юристы тщательно исследовали этот вопрос и не смогли самостоятельно разработать соответствующее законодательство. Тогда они пришли к выводу, что надо позаимствовать гражданский и уголовный кодекс у Египта, а египтяне, в свою очередь, использовали французскую методику. И те кодексы Дауд Хана работали в Афганистане полвека. И мы, когда разрабатывали новое законодательство, за исключением подпунктов, оставили их в том же виде. Я не думаю, что талибы способны что-то подобное разработать и предложить Афганистану.
– Вы считаете, что все те решения, что вынесли талибы в течение больше года, сомнительны и нелегитимны?
– Талибы официально заявляют, что руководствовались шариатом. Но на деле, во многих случаях, когда они не находят решения, они опираются на законодательство, действовавшее при предыдущем строе. В управлении страной они тоже руководствуются правилами и законодательством предыдущего правительства, хотя официально это не признают.
Но для того чтобы сделать видимость, что у них введен шариат, они проводят публичные порки, отрубают руки. При этом я с уверенностью могу сказать, что в шариате такого рода наказания существуют для устрашения и профилактики, а не для широкого применения.
– С момента захвата власти в Афганистане талибы проводили массовые задержания бывших офицеров правительственной армии и сотрудников правоохранительных органов. По данным ООН, за год правления талибы казнили более ста офицеров и сотрудников полиции. Вы знаете, по каким законам их судили и судили ли их вообще?
– По сведениям, которые у меня есть, дела бывших сотрудников безопасности и армии вообще не рассматривались никакими судами. С ними просто сводили личные счеты отдельные полевые командиры "Талибана". И приговоры в отношении них тоже выносились боевиками и приводились в исполнение самими боевиками. Знаю, что в отношении задержанных применялись пытки: признания из них просто выбивались. Многие выжившие остались инвалидами и потеряли здоровье после этого.
– Также за прошедший год талибы под разными предлогами выселяли представителей этнических меньшинств из их домов: выселяли целые деревни. Есть ли у вас сведения, кто выносил решения о выселении этих людей? И есть ли у представителей меньшинств какой-нибудь шанс добиться справедливости в шариатских судах?
– Талибы не скованы сейчас никакими законами. С их стороны идет элементарный захват собственности, не только собственности обычных людей, но и государственного имущества. Многое из того, что они захватили, они вывезли и продали за рубежом. Это, конечно, является преступлением, которое совершается талибами. И они ответят перед историей и народом Афганистана. Их деяниям нет оправдания. На данный момент мой личный дом тоже под их контролем. Тысячи граждан в нашей провинции находятся в такой же ситуации.
