Владимир Путин и Александр Лукашенко в Сочи договорились о втором транше кредита для Беларуси – Минск получит от Москвы еще $500 млн, – а также об увеличении количества рейсов "Белавиа" в российские города.
По данным на 1 мая 2021 года, государственный долг Беларуси составляет 58 млрд белорусских рублей (почти $23 млрд). Что известно о внутреннем и внешнем долге страны, как Лукашенко потратит полмиллиарда долларов и грозит ли Беларуси банкротство – мы спросили об этом научного сотрудника Центра экономических исследований BEROC Льва Львовского.
— Лев, экономическая часть переговоров Путина и Лукашенко, как вам кажется, принесла ожидаемый результат для Лукашенко?
— Тут зависит от ваших ожиданий, от ожиданий Александра Лукашенко. Вообще результаты встречи в Сочи я бы подавал под заголовком "В Сочи ничего не произошло". Нам рассказали о том, что будет перечислен этот второй, он же последний транш из полутора миллиардов долларов, [о которых договорились в декабре 2020 года].
Эти деньги, как вы уже отметили, были обещаны давно, соответственно, они уже были учтены во всех финансовых и бухгалтерских книгах Беларуси. Ну а расширение рейсов "Белавии" – я не думаю, что это действительно спасет "Белавию", действительно заменит ей полеты в Европу, в Украину, в Грузию. Насколько это действительно поможет им облегчить свое теперь уже действительно довольно грустное положение?
— А на что пойдут эти $500 миллионов, уже понятно?
— Да. Еще когда выделялись полтора миллиарда долларов, сразу было оговорено, что основная цель этого кредита, этого рефинансирования состоит в том, чтобы Беларусь вовремя расплачивалась перед российскими компаниями. Условно, есть один долг – Беларуси перед Россией, государственный долг. И есть совсем другой долг – белорусских компаний, чаще всего государственных компаний, перед российскими компаниями: например, долг за газ, за поставляемую нефть и так далее. Собственно, цель выдачи этого кредита изначально оговаривалась российскими властями, российскими финансовыми властями как то, чтобы Минск был платежеспособным перед конкретными российскими компаниями.
— Судя по кадрам со встречи, складывается ощущение, что Лукашенко вполне себе ею доволен. А вам как показалось?
— Купаться в море – это действительно всегда хорошо. Я бы и сам не прочь искупаться. Не знаю, уж насколько теплая вода, насколько она действительно прогрелась в Сочи, но быть недовольным здесь не стоит. Но это уже вопрос не экономический.
— Тогда экономический вопрос. Под нашей трансляцией в ютубе зрители пишут [о белорусском госдолге]: "Это что нужно делать для того, чтобы создать такие долги?" Вы можете ответить нашим зрителям?
— Сначала провести модернизацию предприятий, потратить очень много денег на новое оборудование. Это увеличит ваш долг, это увеличит долг предприятий. При этом не нужно обучать работников, рабочих, чтобы пользоваться этим оборудованием, не нужно изучать рынок, чтобы упустить свою нишу. И тогда вы окажетесь в ситуации, когда у вас висят огромные, чаще всего валютные долги, при этом с довольно низкой операционной рентабельностью.
— Беларусь сейчас настолько закредитована. По факту можно ли говорить, что это государство-банкрот или нет?
— Нет, по факту, конечно же, говорить такое нельзя. Мы видим, что Беларусь не объявляет дефолт, Беларусь расплачивается по своим долгам. Те долги, которые выглядят проблематично, пока что Беларусь успешно или средне успешно как-то согласовывает с Россией, Россия помогает рефинансировать эти выплаты. Сейчас, если говорить чисто финансовым языком, речи о дефолте в Беларуси не идет.
Находится ли Беларусь в каком-то очень хорошем финансовом положении? Видим ли мы перспективы серьезного роста? Это другой вопрос. Здесь все гораздо проблематичнее. Есть ли серьезные риски, связанные с внутренней конъюнктурой и с внешней, – это тоже важный вопрос. Но является ли Беларусь государством-банкротом – тут ответ четкий: на данный момент нет.
— А будет хуже? В преддверии европейских секторальных санкций.
— В теории – да. Совсем недавно вышли цифры о том, что за первые четыре месяца 2021 года белорусский ВВП вырос на 2,5% по отношению к первым четырем месяцам 2020 года. Этого удалось достичь в основном за счет обрабатывающей промышленности, за счет очень благоприятной конъюнктуры на внешних рынках: калий стоит много, лес стоит много, нефть тоже радует своими ценами. Но это все внешняя конъюнктура, которая не зависит от Беларуси, – такое везение может закончиться в любой момент. То, что мы можем экспортировать условный калий, обеспечивается еще и тем, что никакие серьезные санкции не были наложены на Беларусь.
Пока что первые три европейских пакета – это были в основном точечные санкции, они касались отдельных индивидов и нескольких компаний, но не очень крупных. В теории какие-то масштабные секторальные санкции действительно могут сделать так, что Беларусь больше не сможет пользоваться этими очень удачными мировыми высокими ценами.
Но произойдет ли это или нет – посмотрим. Мы видим, что Европейский союз и США не очень-то в прошлом спешили вводить крупные санкции. Эта возможность сохраняется, эта возможность зависит от поведения Александра Лукашенко. Думаю, что каждый посаженный в Минске самолет с участием ХАМАСа и МиГов приближает нас к таким серьезным санкциям, но это вопрос сугубо политический, и стоит его задавать европейским партнерам.
