Один из крупнейших потребителей российского угля на Тайване – "Тайваньская цементная корпорация" (Taiwan Cement Corporation) – перестанет покупать уголь в России. Об этом она сама сообщила в пресс-релизе. Последняя партия российского топлива поступит в октябре, после чего компания планирует закупать топливо в других местах.
За это решение боролись нескольких экологических организаций из разных стран. В том числе и российская "Экозащита!". Ее сопредседатель Владимир Сливяк рассказал Настоящему Времени, как именно они убеждали тайваньскую компанию и что это решение значит для российской угольной отрасли.
– Правительство Тайваня еще в 2022 году, вскоре после начала войны в Украине, приняло решение ничего у России не покупать. И государственные компании перестали это делать. А в 2024 году мы увидели по статистике, что вместо снижения поставок угля произошел рост на 30% за последние 12 месяцев. Выяснилось, что это все компенсировано и даже увеличено частными компаниями. Мы решили поехать с ними и поговорить. Говорили о том, что неправильно финансировать войну Путину в Украине, что каждая тонна угля – это деньги в российский бюджет, это люди, которые умирают, это новые ракеты и новые танки, которые поедут кого-то убивать в Украине.
По российскому экспорту сейчас даже малейший отказ в небольших объемах будет очень сильно бить. В 2022 году Европа ввела полное эмбарго на российский уголь. Но мы не видели значимых последствий для российской угольной отрасли до этого года. В 2024-м произошел обвал: более половины компаний в угольном секторе в России работают в убыток, падение прибыли на несколько сотен процентов. Экономически угольная индустрия в России разваливается, и это в большой степени следствие санкций 2022 года.
Тайвань за последние 12 месяцев импортировал около 10 миллионов тонн. Это солидное количество. За год произошел рост примерно на треть закупок. И если ничего не сделать, то он шел бы и дальше. Очень здорово, что удалось убедить человеческими совершенно аргументами, которые не всегда работают с большим бизнесом и чаще не работают. Мы много пытались такого делать в Европе за последние два года. Я могу сказать, что мы часто сталкивались с большими компаниями, где менеджмент говорил: "Пока нам напрямую правительство не запретит что-то делать, мы ничего сами не будем делать". А здесь вот хорошее исключение.
