Раз в месяц дети арестованных крымских татар собираются вместе – педагоги проводят для них экскурсии, кружки и уроки. Этот проект "Крымское детство" придумала Мумине Салиева. У нее четверо детей, младшая дочь родилась уже после ареста ее мужа Сейрана Салиева. Он – один из 55 крымских татар, которых российские власти обвиняют в причастности к исламской политической организации "Хизб ут-Тахрир", – в России она признана террористической и запрещена.
"Именно в тот момент, когда за супругом закрылась дверь в день его ареста, вы не поверите, именно в этот момент, глядя на своих детей, я поняла, что что-то нужно делать, – рассказывает Мумине Салиева. – В этот день были аресты у нас дома и еще у пяти соотечественников, в совокупности была цифра – 100 детей политзаключенных. Более 30 семей, более 100 детей, которые сегодня нуждаются в том, чтобы скрасились их краски детства".
Чужих детей не бывает, говорит Салиева: "У нас испокон веков уже традиционно в народе так заложено".
На момент съемок этого сюжета в тюрьме находились отцы 111 детей. 27 марта российские силовики арестовали еще 23 человека. В "Крымском детстве" стало на 55 детей больше – всего 166 человек.
"Когда приходят к крымским татарам с обыском, они уже приходят с приговором. Для детей это не просто шок – это ужасное потрясение. Кажется, что дальше станет легче, но дальше становится только сложнее", – признается Мерьем Куку, супруга Эмира-Усейна Куку.
Ее муж – один из самых известных крымских татар, отец двоих детей. Эмир-Усейн Куку еще до аннексии Крыма занимался на полуострове правозащитой. Его арестовали в феврале 2016 года: российские власти обвиняют активиста в участии в террористической организации и попытке насильственного захвата власти. Правозащитный центр "Мемориал" признал Куку политзаключенным, а правозащитная организация Amnesty International назвала его узником совести.
Два года аннексии Крыма: крымские татары – изгои
Летом 2018-го кабинет министров Великобритании призвал освободить Эмира-Усейна – наряду с Олегом Сенцовым и Владимиром Балухом.
Обвинения, предъявленные ее мужу, Мерьем считает абсурдом. "Это просто разговоры людей. Экспертиза, сделанная на основе этих разговоров, выдала заключение, что они являются террористами и готовили захват власти. Очень многие слова там просто поменяли смысл: если человек говорит: "Я иду на намаз", в экспертизе это звучит как "Я иду в ХАМАС", – говорит Мерьем Куку.
Задерживать людей по делу "Хизб-ут-Тахрир" в Крыму российские власти начали сразу после аннексии полуострова – в мае 2014 года. Адвокат большинства обвиняемых Эмиль Курбединов сам дважды оказывался под арестом из-за публикаций в фейсбуке. Он считает, что дела на крымских татар начали заводить, потому что они не поддержали аннексию полуострова Россией.
"Это всего лишь инструмент борьбы с инакомыслием, с неугодными. И тому пример я как "адвокат-экстремист", тому пример крымские татары, которые обвиняются в террористических статьях. Репрессии и преследования по политическим мотивам вообще не останавливаются", – говорит Курбединов.
По словам адвоката, на процессах по делу "Хизб ут-Тахрир" судьи отказывают крымским татарам в привлечении переводчиков с русского, несмотря на официальный статус крымскотатарского языка в аннексированном Крыму. В школах на полуострове в последние пять лет закрывают крымскотатарские классы.
В "Крымском детстве", чтобы заменить школу, решили проводить уроки по крымскотатарскому языку. Сервер Чолакчик, педагог проекта, вспоминает, что еще в 2013 году учебники по математике и информатике были на крымскотатарском. "Государственная программа была направлена на то, чтобы с пятого класса преподавать дисциплины на родном языке. Сейчас я не знаю, чтобы такое было, чтобы предметы преподавались на крымскотатарском языке. Сейчас такого нет".
Проект "Крымское детство" финансируют волонтеры. Традиция собирать с миру по нитке помогала крымским татарам и 70 лет назад, в годы депортации. Сейчас аресты, обыски и задержания последних пяти лет крымские татары тоже называют депортацией – депортацией в российские тюрьмы.
КОММЕНТАРИИ