В Европе в минувшие выходные протестовали против коронавирусных ограничений. Во Франции полицейские использовали дымовые шашки, в Великобритании люди дрались с полицией, в Греции силовики применяли слезоточивый газ. В Тунисе жители протестуют по другому поводу: власти не смогли защитить их во время эпидемии и провалили вакцинацию – и протестующим удалось добиться отставки правительства и снятия неприкосновенности с депутатов парламента.
Изменил ли коронавирус политическую ситуацию в России, Украине, Латвии и Грузии? И если да – то как? Мы спросили о политических последствиях пандемии экспертов-политологов из этих стран: Андрея Колесникова, Олега Саакяна, Филиппа Раевского и Корнелия Какачия.
— Изменил ли коронавирус баланс политических сил в вашей стране?
Андрей Колесников (Россия): Коронавирус не изменил отношения россиян к власти, потому что это было не политическое событие и оно не политизировало массовые настроения. Хотя рейтинг одобрения деятельности Путина упал, но это не было связано с изменением политического отношения среднего россиянина к власти. Это было просто недовольство тем, что происходит вокруг этого самого среднего россиянина. Это было скорее чувство растерянности, которое, собственно, было спроецировано на власть. Это не было даже похоже на пенсионную реформу, которая повлияла на массовые настроения. Когда летом казалось, что коронавирус ушел, настроения вернулись к нормальным своим значениям.
Коммунисты пытаются эксплуатировать эту тему, но она едва ли поможет им в политической борьбе во время парламентских выборов. Она, безусловно, находится в центре внимания россиян, и, безусловно, россияне могут быть недовольны какими-то действиями властей в тех или иных регионах или, наоборот, довольны. Но это не превращается в политические настроения. Здесь россияне не видят политики.
Олег Саакян (Украина): Интерес здесь в том, что в Украине ни одна из политических сил, в отличие, например, от Германии или других европейских стран, не смогла подчинить себе эту повестку и выиграть на ней электорально. Конечно, коронавирус серьезно ударил по политическому процессу. Власть сначала начала терять, потом отыгрывать свои баллы: в частности, это было связано с действиями премьер-министра. Понятное дело, что "Батькивщина" пыталась на этой теме достаточно активно играть. Ольга Владимировна устраивала туры по стране, посещала больницы, где ситуация была не очень хорошей. Также и другие политики не отставали от этого.
Скорее это изменило дискурс и политическую повестку, на которую были вынуждены реагировать все. Но навязывать ее и выиграть ее единолично никому в Украине не удалось – ни власти, ни оппозиции. Скорее недоверие общества к институтам власти и к власти в целом вылилось в такую плюральность даже вокруг этой темы.
Филипп Раевский (Латвия): В самом начале – в начале прошлого года весной – правительство очень удачно в Латвии действовало, была большая поддержка общества, потому что была черно-белая ситуация. Они быстро закрыли страну, у нас были очень хорошие статистические показатели – и все были удовлетворены, несмотря на то, что сидели дома при серьезных ограничениях.
Осенью была совсем другая ситуация. [Власти] опоздали с решением и допустили волну болезни, которая захлестнула Латвию. И что самое плохое – еще и опоздали с началом вакцинации. Тут был скандал с покупкой вакцин: не использовали возможность получить достаточное количество, чтобы наравне со всеми остальными начать широкую вакцинацию. И в этой ситуации правительство потеряло ту поддержку, которая очень важна, когда ситуация становится не настолько простой, как весной прошлого года: когда она не черно-белая, а когда ситуация становится серой – много оттенков серого.
Корнелий Какачия (Грузия): Разумеется, коронавирус изменил политический баланс и в целом ситуацию, особенно если посмотреть на предвыборный период – я имею в виду прошедшие парламентские выборы. Те выборы в условиях коронавируса кроме того, что вызвали некоторую ограниченность как для избирателей, так и для политических партий, с точки зрения проведения предвыборных кампаний, но также дали некую фору правящей силе.
Из-за коронавируса в стране возникла ситуация, которая называется "объединением вокруг флага": люди в кризисной ситуации, так или иначе, объединяются вокруг власти, несмотря на то, нравится она им или нет. Именно это случилось в Грузии, и это в определенной степени отразилось на выборах.
— Может ли коронавирус спровоцировать протесты в вашей стране?
Андрей Колесников: По окончанию первой волны пандемии в России происходило голосование за Конституцию. И для власти оно прошло более-менее в штатном режиме, более-менее спокойно, никто даже не пытался эксплуатировать тему пандемии. Так устроено политическое зрение россиян, что пандемия не относится к политической теме или к теме, которая может вывести из на улицы, которая может привести к массовым протестам. В этом смысле Россия не похожа на существенную часть остального мира.
Олег Саакян: Коронавирус в Украине экономической своей составляющей присутствовал менее, чем в Европе, менее, чем в том же Тунисе, например, где это действительно сподвигло к политическому кризису. Но отдельно взятые и распределенные по стране протесты, конечно, присутствовали: и аграриев, и отельеров, и мелких предпринимателей. И тут власти приходилось реагировать и принимать меры, в частности, по поддержке, которые назвать достаточными очень сложно. Но, по крайней мере, некое снижение давления социального это производило.
Во-первых, украинцам непривычно выходить на улицы из-за финансовых вопросов. Во-вторых, низкая база для сравнения. В Украине не жили так богато, как в Швейцарии, например, для того чтобы это вызвало сейчас резкое падение уровня жизни. И третье – значительная часть экономики находится в тени, поэтому и коронавирус в том числе ударил мягче по украинцам, нежели, например, по более налогопослушным и законопослушным представителям Западной Европы.
Филипп Раевский: Те, кто выступает против вакцинации, кто выступает против ограничений, – это достаточно маргинальные группы, которые не пользуются поддержкой. Если мы серьезно смотрим аналитически, мы видим, что достаточно много фейковых аккаунтов в фейсбуке этим занимаются – и, я думаю, это просто проскакивает через фильтр фейсбука, потому что это на латышском языке. Фейсбук до конца не понимает латышского языка.
Но я думаю, что та волна негодования – это псевдоволна. Мы не можем говорить о таком количестве людей и такой поддержке общества тех людей, которые реально против вакцинации, против ограничений, чтобы они могли поднять реально общество на протест.
Корнелий Какачия: Определенные протесты даже имели место – преимущественно со стороны малого бизнеса и бизнеса, связанного с туризмом. Многие люди лишились рабочих мест, где-то эти места сократились, особенно в сфере, связанной с обслуживанием. Но чтобы взять и представить какой-то бунт в связи с коронавирусом – это мало ожидаемо, особенно на том фоне, когда сегодняшние власти, как мы видим, вообще не собираются, по крайней мере сейчас, вводить новый локдаун. Поэтому, наверное, возможность протестов маловероятна.
