Президент Украины Владимир Зеленский поручил правительству до конца января 2023 года внести законопроект о запрете религиозных организаций, связанных с центрами влияния в России.
Фактически речь идет именно об Украинской православной церкви, которая раньше подчинялась Москве. Официально в украинском реестре юридических лиц зарегистрировано около девяти тысяч религиозных общин бывшей УПЦ Московского патриархата. Всего же Русская православная церковь имеет в мире от 38 до 40 тысяч приходов. Если законопроект поддержит Верховная Рада Украины, РПЦ лишится примерно четверти своих приходов. Кроме того, УПЦ владеет примерно пятью тысячами зданий в Украине. Также священнослужители примерно в половине приходов УПЦ проводят службы в зданиях, которые признаны памятниками архитектуры и находятся в собственности государства. В частности, три лавры – Киево-Печерская, Почаевская и Святогорская.
Почему так много украинских церквей до сих пор подчинялись Москве и что изменит в жизни прихожан окончательный разрыв с Московским патриархатом – Настоящему Времени рассказал профессор Стокгольмской школы теологии Кирилл Говорун.
– Лично меня удивило, что девять тысяч церквей в Украине все эти годы, как мы привыкли говорить, все эти восемь лет подчинялись Москве. Так ли это? Если это так, то почему так происходило?
– Во-первых, их больше, чем девять тысяч. Их юридически зарегистрировано девять тысяч, но, по крайней мере согласно отчетам Украинской православной церкви, их около 12 тысяч.
Во-вторых, можно говорить о подчинении Москве в некотором смысле. Речь не идет, конечно, о прямом подчинении, о какой-то прямой зависимости или даже о прямых связях между этими приходами и Москвой. Но речь идет об экономической связи этих приходов с Русской православной церковью через Киевскую митрополию. И эта связь остается до сих пор, даже после собора, который был проведен Украинской православной церковью 27 мая, когда эта церковь заявила о разрыве отношений с Москвой. Но, несмотря на эти заявления, в документах этой церкви остались непрямые упоминания о связи с Русской православной церковью. Более того, с точки зрения глобального православия Украинская православная церковь остается частью, просто епархией Русской православной церкви в Украине. И в этом смысле мало что поменялось.
– Что эти связи предполагают?
– Формально эти связи выражаются в упоминании имени патриарха Московского. И во многих приходах Украинской православной церкви по-прежнему упоминается патриарх Кирилл.
– Даже сейчас, в 2022 году?
– Даже сейчас, да. И решение этого вопроса оставлено на усмотрение самих общин, самих приходов. И многие приходы выбрали продолжать поминать патриарха.
– А как прихожане на это реагируют?
– В основном это ответ на запрос со стороны прихожан. Прихожане этого хотят. Но хочет меньшинство прихожан, я бы так сказал. Именно под давлением со стороны большинства прихожан Украинской православной церкви священноначалие приняло решение прекратить поминание патриарха. Хотя до последнего сопротивлялось, чтобы эту практику не изменять. Именно под давлением общин прихожан эта практика была изменена. И под давлением общин Украинская православная церковь провела свой собор в пригороде Киева, в Феофании, в мае и приняла некоторые достаточно радикальные, хотя неокончательные решения по поводу отношений с Русской православной церковью.
– Те церкви, где продолжают поминать Кирилла, вы тоже говорите, что это продолжается по требованию прихожан. А вы можете объяснить мне это религиозное сознание – как люди увязывают войну против Украины, которую поддерживает патриарх Кирилл, с упоминанием его в молитвах?
– Вы очень точно сказали, что это связано с особенностями религиозного сознания этих людей, для которых то, что происходит вокруг них во внешнем мире, не совсем реально. Реально то, во что они верят. И войны, может быть, для многих из них не существует, или они отказываются ее признавать, как-то регистрировать для себя. Но для них более важно то, что является предметом их веры, а именно связь с русской церковью. Но это, конечно, такая искаженная вера в том смысле, что люди часто верят не в Христа, не в православие, а именно в какую-то юрисдикцию, в данном случае – в юрисдикцию Русской православной церкви. Но тем не менее для них эта вера очень важна, и они готовы ради нее пожертвовать даже очевидной реальностью, даже той угрозой, теми рисками, которые окружают их лично и их семьи.
– Если говорить про более материальные сущности, я вас спрашивал о том, как выглядят эти связи между украинскими церквями, которые территориально находятся в Украине, и Московским патриархатом. Объясните, эти отношения предполагали какие-то денежные отношения? Если я правильно понимаю устройство церквей, каждая церковь, каждый приход собирает какие-то деньги и по цепочке передает их наверх. Во всяком случае, я знаю, что в России так это было устроено и устроено: деньги передаются из церкви в епархию, из епархии в патриархат. А в данном случае это так же работало?
– В Украине работают подобные цепочки, когда деньги передаются от приходов в епархию, от епархии в митрополию. Но дальше этого они не идут. Я думаю, что где-то с начала 90-х годов поток финансовых сборов в Москву из Украины прекратился. Но финансовые отношения, которые были и, наверное, отчасти продолжаются, в основном имеют товарно-денежный характер. В России существует такое предприятие "Софрино".
– Да, "Софрино" под Москвой, огромное предприятие.
– Оно производит церковную утварь и в некотором смысле является монополистом. То есть все приходы в России обязаны покупать все, вплоть до свечей, на этом предприятии. И многие украинские приходы, епархии жили тоже за счет продукции "Софрино". Но все эти годы Украина пыталась разрушить эту монополию и начать производство своих собственных товаров на территории Украины и во многом диверсифицировала эти поставки "Софрина". Они по-прежнему продолжаются, но "Софрино" не имеет монополии в Украине. И единственный поток денег, который может идти в Россию, – за счет продукции "Софрино". Я не знаю, можно ли сейчас провезти что-то из "Софрина" в Украину или нет, но если можно, то тогда этот поток есть, но это просто купля-продажа.
– В "Софрине" делают буквально всю церковную утварь. Там делают свечи, которые люди ставят, там делают различные книги, церковные одеяния, иконы. Удивительно, но, получается, сейчас украинцы через церковь тоже продолжают отправлять деньги в Россию, как вы предполагаете?
– Покупая товары "Софрина". Но я не знаю, насколько сейчас, после февраля этого года, это стало возможно. Но до февраля 2022 года что-то в "Софрина" покупали. Еще раз хочу подчеркнуть, что в Украине пытались диверсифицировать монополию "Софрина" и создавать свои собственные предприятия по производству утвари. И, в общем-то, довольно успешно, что во многом избавило зависимость Украины от церковной утвари из Москвы.
Еще один пункт возможных транзакций – это книги. Литература, которую очень активно сейчас ищет СБУ, как мы знаем, по епархиям и по монастырям. Это книги, которые, как правило, издавались в России. И чтобы покупать эти книги, из Украины перечислялись деньги этим издательствам. То есть это еще один канал поступления средств. Опять-таки, это не просто перечисление средств в Москву, а это закупка каких-то товаров.
– Что изменят требования Зеленского? УПЦ окончательно порвет с РПЦ? Это как-то изменит религиозную жизнь украинцев в этих приходах?
– Это большой знак вопроса. Я не знаю, что изменится. Возможно, что-то поменяется, возможно, ничего не поменяется. Нам надо еще подождать, чтобы увидеть такой законопроект. Во-вторых, нужно посмотреть, какие будут реальные меры применены по отношению к УПЦ.
– Вы думаете, говорить о том, что что-то изменится радикально, нельзя?
– Можно говорить, но нам пока неизвестно. Непонятно, будут ли эти изменения.
