Богачи в особняках и рабочие районы с панельными многоэтажками. Неравенство и коррупция, несмотря на шанс на перемены в 1990-е. Правящая партия у власти десятки лет. Это не Россия, а Южноафриканская Республика. Две разных страны, два разных полушария – но такие похожие проблемы. Именно о них рассказывает специальный репортаж Антона Бенедиктова:
В экономике доминирует Африканский национальный конгресс, как в России – "Единая Россия". Чемпионат мира пролетел быстро, как вспышка. Изменения были лет на пять, а потом как будто ничего и не было. Жить в Москве более напряженно, чем в Африке: не очень много солнца, хмурые люди, в метро особенно. Навального можно сравнить с южноафриканскими заключенными времен апартеида. Жестокие методы репрессий похожи.
Мандела и Навальный
1999 год. Нельсона Манделу встречает в Москве Борис Ельцин. Оба политика в течение года перестанут быть президентами своих стран. Мандела не пойдет на второй срок в ЮАР. Ельцин оставит преемником Владимира Путина, который правит Россией до сих пор.
В российском Екатеринбурге построили "Ельцин-центр" – как напоминание о первом президенте и наследии 1990-х. В Йоханнесбурге первому президенту посвящена выставка в Музее апартеида. Ведь Нельсон Мандела в первую очередь – борец с расовой сегрегацией.
Посетителей на входе случайным образом делят на две группы. Одна пройдет через вход для белых, другая – для цветного населения. Как во времена апартеида, когда такое разделение в ЮАР было повсюду.
Куратор музея называет борца с апартеидом Нельсона Манделу самым уважаемым и культовым политзаключенным всех времен. Но говорит: его историю можно сравнить с другими.
"К примеру, такой узник, как Навальный: пережил отравление, а теперь фактически приговорен пожизненно. Его можно сравнить со многими южноафриканскими заключенными времен апартеида", – уверена Эмилия Потенза, куратор музея апартеида.
Часть экспозиции – реконструкция камеры, в которой Нельсон Мандела провел 18 лет своего заключения. Как и у российского оппозиционера Алексея Навального, у него было минимальное количество контактов с внешним миром: два свидания по полчаса в год. Но все же есть разница в масштабах: если в штрафном изоляторе Навального площадь – 6 квадратных метров, то эта камера была площадью 5 квадратных метров.
Первый приговор по делу "Кировлеса" Навальному вынесли в день рождения Манделы. С тех пор журналисты и эксперты не раз сравнивали двух политиков.
Десять лет спустя российский оппозиционер назовет свое заключение пожизненным, мол, оно продлится, пока жив он сам или политический режим. Нельсон Мандела из своего пожизненного срока отсидел 27 лет.
И к нему в тюрьму власти тоже водили журналистов, чтобы доказать: якобы условия для узников в 1977 году были не такими уж страшными.
"Мандела был в бешенстве от этого визита: это видно по выражению его лица на этой фотографии, – рассказывает Эмилия Потенза. – На нем презрение и злость от того, как используют его и других заключенных. Эту фотографию нашли в архивах ЮАР. На обороте было написано: заключенный в саду. Ирония подписи в том, что Мандела был не просто заключенным, а самым известным политзаключенным в мире. И это был не сад, а Роббенэйланд – тюрьма максимально строгого режима в стране".
Мандела возглавил страну в 1994-м, после освобождения и первых демократических выборов. За тридцать лет в кресле президента ЮАР побывали шесть человек: это в два раза больше, чем в России.
Чемпионат мира по футболу
В 2010 году в Южноафриканской Республике проходил финал чемпионата мира по футболу и гудели знаменитые южноафриканские вувузелы. По официальным данным, Южная Африка потратила на проведение мундиаля три с половиной миллиарда евро. В России чемпионат мира прошел восемь лет спустя. И потратили на него в три раза больше. Обе страны подозревают во взятках за право проведения соревнований. Чиновники в обеих странах это отрицают.
В ЮАР на построенных или модернизированных 13 лет назад аренах теперь играют не только в футбол, но и в регби, проводят концерты, митинги политических партий и даже свадьбы. Но многие из этих сооружений, как и в России, в итоге не окупились. Они приносят местным властям убытки и понемногу разрушаются. В Дурбане протекает крыша, а в Кейптауне даже ходили разговоры: не снести ли стадион?
Бенни играет в футбольной команде "Опопо" в четвертой лиге Южной Африки. По его словам, у людей в его сообществе "больше нет смелости, чтобы выбраться отсюда": "Они думают, что чемпионат мира стал кульминацией, но пролетел для них быстро, как вспышка. Изменения были лет на пять, а потом как будто ничего и не было".
Владелец команды Фердинанд Нди при этом уверяет: в ЮАР и стадионы заполнены, и качество газонов прекрасное. А его футболисты тренируются в парке – просто потому, что тут не нужно платить за аренду поля.
"В одном Йоханнесбурге у нас восемь стадионов, которые соответствуют стандартам ФИФА, – говорит Нди. – В этом отличие от того, что случилось в России: все стадионы, на которых проходил чемпионат мира, до сих пор используются. Правительство решило, что часть команд из Йоханнесбурга будет играть в других провинциях, где нет своего футбольного клуба, чтобы стадионы выжили и продолжили работать".
Чемпионат мира на какое-то время помог привлечь в Южную Африку инвестиции и туристов. О создании своей футбольной академии Фердинанд Нди тоже задумался после турнира. Сейчас в ней бесплатно занимаются 150 молодых футболистов, большинство – из неблагополучных семей.
"Пытаемся забрать мальчишек с улиц, – рассказывает владелец футбольного клуба. – Многие ходят там в школу, а у нас есть транспорт, который подвозит их. Чтобы не оставлять их в тауншипе – учитывая уровень преступности, наркотики, проституцию. Это наш способ помочь молодежи: использовать футбол как инструмент, чтобы дать им шанс в жизни. Например, в прошлом году два наших игрока уехали в Польшу, теперь играют там".
Уехать из ЮАР мечтает и Бенни. Он живет в Хилброу – это один из самых опасных районов Йоханнесбурга. Говорит, футбол для него – способ справиться с ежедневным стрессом. Мечта Бенедикта – карьера за рубежом, "даже если это будет третий дивизион Англии".
Неравенство и дискриминация
Йоханнесбург – город контрастов. Совсем неподалеку могут быть богатые особняки и резиденции за высокими заборами, а в тауншипах – жесть. То есть буквально: жестяные крыши. И бедность.
Уязвимым положением жителей таких неформальных поселений пользуются местные банды, которые часто их контролируют. Все это тоже наследие апартеида. Темнокожее население могло владеть землей и жить только в определенных районах. А после падения режима люди хлынули в города в поисках работы. Селились там, где было свободное место.
"Большинство населения не получило никаких преимуществ, не получало достаточного обеспечения и оставалось очень, очень бедным, – рассказывает Шенилла Мохамед, директор Amnesty International в ЮАР. – Мы по-прежнему видим разделение в городском пространстве. Во время апартеида людей выталкивали на окраины, где почти не было услуг. И это продолжает происходить. Южной Африке далеко до решения проблемы неравенства. И, честно сказать, не думаю, что у государства есть политическая воля, чтобы разобраться с этим решительно и детально".
Правительство ЮАР построило миллионы домов, но социальное жилье появлялось тоже только на окраинах – там, где еще не было застройки. И в том числе поэтому разделение сохранилось.
Больше 3000 школ в ЮАР – обычно в бедных и сельских районах – до сих пор пользуются выгребными ямами в качестве туалета. Кстати, в России несколько лет назад теплых туалетов не было тоже примерно в 3000 учебных заведений. Школ в России, конечно, больше, но и климат холоднее.
В богатых районах Йоханнесбурга за забором могут быть целые комплексы. Въезд по пропускам. Внутри – бассейны, тренажерные залы, кинотеатры. Можно вообще не выходить за пределы охраняемой зоны. Снаружи – шипы и колючая проволока, провода под напряжением. В России это назвали бы элитным поселком.
Историк Ирина Филатова считает, что положение чернокожего большинства, даже при тех уровнях богатства и бедности, которые есть в России, несравнимо с тем, что делается в ЮАР. По ее мнению, это результат не столько апартеида, сколько неграмотной политики южноафриканского правительства.
Россиянин Саша вместе со своим партнером Костей переехал в Южную Африку в том числе из-за климата. Еще одной причиной стало то, что в Южной Африке, в отличие от России, разрешены однополые браки. И после переезда пара смогла зарегистрировать свои отношения.
Костя говорит, что на их памяти не было ни одной ситуации, где они столкнулись бы с каким-то гомофобным отношением.
"Единственный момент – это мой работодатель, – говорит россиянин. – Который, собственно говоря, по моему мнению, и уволил меня с работы из-за моей ориентации, когда узнал об этом. Эта женщина приехала из России и жила очень долгое время в России. Возможно, это как-то сказалось на ней".
В ЮАР россияне разводят кроликов. Но становиться фермерами они не планировали. Костя – танцор и приехал преподавать в балетной школе. После увольнения пришлось искать другие способы заработка. Парни начали в срочном порядке на оставшиеся деньги покупать поросят, коз, индюков, гусей.
Кроме того, Костя и Саша открыли питомник сфинксов. Возят своих питомцев на выставки, продают породистых котят. Когда перевозили первую из России, столкнулись со знакомой проблемой – бюрократией. Рассказывают: нужные документы в ЮАР получить непросто – и для животных, и для людей.
"Бюрократическая составляющая присутствует везде: что в России, что в ЮАР. Но в ЮАР гораздо больше, на мой взгляд, хоть у меня и нет статистических данных. Здесь все зависит от бюрократии: если у тебя нет каких-то знакомых, нет адвокатов хороших или людей, которые могут продвинуть твои бумажки за определенные деньги, то ты будешь ждать очень долго, а может быть, вообще не дождешься", – рассказывают россияне.
О том, что променяли мегаполис на тихую деревенскую жизнь в Африке, они не жалеют. Саша мечтает расширить перепелиную ферму, Костя – открыть свою балетную школу.
Но есть у них и еще одна мечта: "Так как мы не можем завести своих детей, сказали, что здесь сложностей вообще никаких нету. Главное – прожить пять лет и чтобы была какая-то официальная работа. И тогда, возможно, нам удастся усыновить ребенка".
Равенство и отказ от дискриминации прописаны в южноафриканской конституции. Но правозащитники подчеркивают: насилие в обществе по-прежнему существует. И прописанные в законах нормы могут отличаться от реальности.
Шенилла Мохамед, директор Amnesty International в ЮАР, подчеркивает, что в стране по-прежнему существует много предрассудков: "Людей из ЛГБТИ-сообщества насилуют, лесбиянок убивают, есть попытки исправить сексуальный статус. Конституция страны в этом вопросе опережает население. Стигма остается. Положение лучше, чем в других африканских странах, чем во многих других странах, но проблемы еще есть".
Церковь
Березки, звон колоколов, золотые купола прямо между Преторией и Йоханнесбургом. Это храм преподобного Сергия Радонежского. И относится он к Южноафриканской епархии Русской православной церкви.
На парковке – машины с георгиевскими ленточками. А среди недавних гостей – глава МИД России Сергей Лавров. К визитам российских дипломатов в приходе, похоже, привыкли: спрашивают, не из посольства ли мы. Настоятель храма, отец Даниил, рассказывает о пастве: из ста прихожан человек 10-15 – местные.
"Русскоязычные люди почти из всех бывших республик Советского Союза. Приехали сюда в разное время, в разных обстоятельствах. Большинство приехали сюда в 1990-х годах. Есть местные люди, которые здесь, в Южной Африке родились. И они в свое время, кто раньше, кто позже, приняли решение перейти в православную церковь", – говорит настоятель храма.
Укрепляет их в этом решении воскресная школа – в храме Сергия Радонежского ее ведут не только на русском, но и на английском. А еще прихожане помогают местным детским домам, устраивают благотворительные обеды, говорит отец Даниил.
Во время литургии молятся здесь и за патриарха РПЦ Кирилла. В своих проповедях он оправдывал российское полномасштабное вторжение в Украину. Екатерину из Киева это не смущает. Она переехала в ЮАР 17 лет назад и ходит в этот храм с тех пор, как ей исполнилось восемь.
"Политические разногласия пройдут, а Христос останется, церковь останется, – уверена она. – Патриарх Кирилл такой же человек, как и все мы. Делает ли он какие-то ошибки или, наоборот, что-то правильное – он обычный человек. И мы его поминаем, чтобы он как раз совершал меньше ошибок".
БРИКС и война России с Украиной
На поддержку со стороны России по-прежнему рассчитывают члены правящей партии – Африканского национального конгресса. Об этом говорит исследователь отношений России и Южной Африки, профессор Стивен Груздь:
"Эти связи сильны с советских времен. Многие из наших высокопоставленных политиков учились в России, бывшем Советском Союзе и странах Восточного блока. Многие из них говорят по-русски. Эти связи остались, и велики шансы укрепления отношений. Россия точно хочет вырваться из изоляции и бороться с санкциями. Поэтому Африка – определенно, одна из целей России".
ЮАР воздержалась от голосования в ООН по резолюции с осуждением российского вторжения в Украину. В его годовщину провела совместные военные учения с Россией и Китаем. А Соединенные Штаты даже обвиняли Южную Африку в поставках оружия Москве: его, мол, тайно погрузили на судно в порту Кейптауна. Власти провели собственное расследование, говорят, что подтверждений этому не нашли. Но подробности пока публиковать отказались.
Президент Южной Африки называет войну России против Украины не войной, а конфликтом. Говорит: мы уважаем суверенитет Украины, выступаем за мирные переговоры, но занимать чью-либо сторону не будем. Представитель крупнейшей оппозиционной партии в ЮАР считает, что это ставит страну в опасное положение и угрожает сотрудничеству с США и Европой. Эмма Пауэлл – теневой министр, то есть она бы возглавляла МИД, если бы у власти была оппозиция.
"Я постоянно напоминаю нашим лидерам в парламенте, что именно благодаря абсолютной поддержке от международного демократического сообщества Южная Африка смогла прекратить расовое угнетение и покончить с апартеидом, – говорит Пауэлл. – Я считаю крайне лицемерным, что Сирил Рамафоса возглавляет правительство, работавшее с сообществом демократий, чтобы освободить Южную Африку от апартеида, а сейчас отворачивается от ценностей, которые обеспечили свободу нашему народу, ради сотрудничества по кибербезопасности, в военной сфере и довольно незначительной торговли с такими странами, как Россия".
Торговля с Россией – это менее 0,3 процента от всего южноафриканского экспорта. В Россию из ЮАР едут марганец и цитрусовые. Обратно – медные провода и удобрения.
"С одной стороны, главные торговые партнеры – это США и Европа, – объясняет Ирина Филатова, доктор исторических наук, профессор (Кейптаун). – С другой стороны, сердце правительства Южной Африки принадлежит России, безусловно. И как-то солидарно с ее идеалами, ее целями в мире. И принадлежит, безусловно, к лагерю БРИКС, который позиционирует себя как антизападный".
Кроме самой ЮАР, в БРИКС входят Бразилия, Россия, Индия и Китай. Они пытаются представить себя альтернативой "большой семерке". И если на саммите G20 с Сергеем Лавровым отказывались фотографироваться, а заявления о том, что Россия пытается остановить войну, встречали смехом, то на саммите БРИКС главе МИД России жали руку, а речи Путина по видеосвязи аплодировали.
По итогам встречи объявили: в БРИКС вступят еще шесть стран – Аргентина, Египет, Эфиопия, Иран, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты.
"К сожалению, БРИКС использует путь экономического развития, не делая соблюдение прав человека частью этого путешествия, – считает Шенилла Мохамед, директор Amnesty International в ЮАР. – Если посмотреть на страны, которые примут в БРИКС при расширении, во многих из них происходят серьезные нарушения прав человека".
Напомнить лидерам о нарушении прав человека, в том числе на войне в Украине, хотели правозащитники и украинская ассоциация в ЮАР. Акцию протеста планировали прямо у конгресс-центра, где собираются политики. Но в последний момент полиция попросила ее перенести, сославшись на меры безопасности. Почти как в России: не мешайте проходу других граждан.
В ЮАР мало кто следит за событиями в Украине, считает Леся Карпенко, представитель украинской ассоциации в ЮАР. "Есть люди очень прогрессивные, которые смотрят независимые медиа, интересуются. Но большинство, я бы сказала, не знает реальную ситуацию. Русская пропаганда здесь работает очень хорошо. Очень много денег на это выделяется. Очень некачественная, но все равно люди верят", – говорит она.
Транзит власти и вмешательство в выборы
И в России, и в ЮАР в 2024 году ожидают своеобразный "транзит власти". Если в Кремле говорят, что Владимира Путина переизберут президентом, а выборы можно не проводить, то в ЮАР голосование местные и международные наблюдатели раньше называли свободным и честным.
"Южная Африка гордится тем, что она открытая демократия. Россия может говорить, что она является демократией, но ее действия показывают обратное: оппонентов власти заставляют молчать, отправляют в тюрьму или убивают. Хотя в Южной Африке и бывают, к сожалению, политические убийства, масштабы другие. Думаю, в России у власти более националистическая партия, чем в ЮАР", – говорит Стивен Груздь, глава программы африканской дипломатии SAIIA (Йоханнесбург).
При этом правящая партия в Южной Африке выиграла все общенациональные выборы с 1994 года. Но в адрес политиков звучит все больше обвинений в коррупции. А на последних местных выборах Африканский национальный конгресс впервые набрал меньше половины голосов. В будущем году партия рискует потерять абсолютное большинство в парламенте, а тогда о кандидатуре президента им придется договариваться с конкурентами.
Поддержка на этом фоне могла прийти из России. Южноафриканская оппозиция называет одной из причин нынешнего сближения властей с Москвой пожертвования от компании, которая добывает в стране марганец. Доля в ней принадлежит российскому миллиардеру Виктору Вексельбергу. А он – под американскими санкциями за вмешательство в выборы в США.
В самой компании говорят: почти три миллиона долларов пожертвований абсолютно законны. А представители Вексельберга утверждают, что никакого конфликта интересов или влияния нет. Но то, что АНК может попросить Москву о помощи, чтобы удержаться у власти после 30 лет правления, допускают специалисты по местной политике.
"[Вмешательство] очень вероятно, – считает Богумил Добош, политический географ, африканист. – Это может быть прямая поддержка АНК пиаром, обмен опытом и так далее. Финансовая поддержка. Но еще и поляризация в соцсетях, которую мы видели в информационных кампаниях России повсюду, в том числе в Африке".
Представители правящей партии при этом уверяют: угроза преувеличена. "Мы не верим, что Россия как дружественная страна или граждане России, будут пытаться повлиять на избирательный процесс в Южной Африке. Это просто паникерские высказывания, которые призваны отвлечь внимание от наших крепких отношений", – считает Анил Суклал, посол по особым поручениям в МИД ЮАР.
А вот южноафриканская оппозиция такого сценария все же опасается.
"Об этом могут вестись закулисные переговоры на уровне партий, – говорит Эмма Пауэлл, теневой министр иностранных дел ЮАР. – Неспособность Рамафосы осудить российскую агрессию не в интересах ни того региона, ни нашей страны. Мы считаем, что это связано с политической судьбой его партии в будущем году".
Коррупция
И в энергетическом кризисе, и в том, что не строятся новые дороги, в Южной Африке винят знакомую россиянам проблему. Коррупцию.
Богумил Добош считает, что уровень политических свобод в ЮАР гораздо выше по сравнению с Россией. А вот экономика похожа. "В экономике доминирует Африканский национальный конгресс, как в России – "Единая Россия". Многих людей назначают на важные экономические должности из-за их верности, а не из-за навыков. А это вредит экономике, что заметно в обеих странах", – отмечает африканист.
Один из самых громких коррупционных скандалов последних лет в ЮАР связан с дворцом бывшего президента. Джейкоб Зума потратил на ремонт личной резиденции 23 миллиона долларов из казны. Часть денег ему потом пришлось вернуть.
В этой истории есть еще несколько отличий от расследования о "дворце Путина". Вместо аквадискотеки, как под Геленджиком, в провинции КвазУлу-Натал построили бассейн и амфитеатр. Вместо комнаты грязи – загон для скота. Вместо кальянной, в которой на сцене установлен шест, – дома для четырех жен политика (полигамия в стране не запрещена). Одна из супруг Зумы едва не стала следующим президентом.
"Во время президентства Джейкоба Зумы мы наблюдали невероятный уровень коррупции, который даже называли захватом государства, – рассказывает Эмилия Потенза, куратор Музея апартеида. – И мы поняли, что в ЮАР упущена возможность сократить огромный разрыв между богатыми и бедными. Южная Африка остается обществом с самым большим неравенством в мире. И у России сейчас похожие проблемы, усиленные войной против Украины".
В отличие от российских президентов Джейкоб Зума угодил на родине в тюрьму. Его освободили досрочно. Конституционный суд считает, что Зума вышел на свободу незаконно. Но политик уже улетел на лечение. В Россию.
"Мы по-прежнему молодая демократия, – говорит Грант Нкобо, глава организации Dlala Nje из Йоханнесбурга. – Мы стали свободной страной лишь в 1994-м. У нас было не так много времени, чтобы научиться на ошибках. Мы еще учимся, как эффективно управлять страной, чтобы приносить пользу каждому".
Теория малых дел
Грант – глава организации Dlala Nje. Ее сотрудники водят экскурсии по центру Йоханнесбурга, который стал для туристов местом почти запретным из-за риска быть ограбленными. Заработанные деньги организация тратит на образование для детей из неблагополучных районов.
Уже 11 лет волонтеры помогают школьникам с домашними заданиями, занимаются с ними в библиотеке и компьютерном клубе. Dlala Nje в переводе с языка зулу означает "просто играй".
Здание, где сейчас дети играют, раньше было настоящим символом криминала. Небоскреб Понте Сити построили в 70-е как город в городе. На 54 этажах самого высокого здания в южном полушарии было все необходимое – от магазинов до салонов красоты и боулинга.
"Большинство европейцев, которые здесь работали, не обращали внимание на закон о групповых областях, им было все равно, черный ты или белый. Люди жили своей жизнью, а правительство апартеида пыталось взять все под контроль, разделить людей, выгнать их отсюда. И это одна из главных причин, почему в 1985 году это место объявили "серой зоной", отрезав от любой экономической деятельности. Никаких государственных услуг", – рассказывает глава Dlala Nje Грант Нгкобо.
Из-за санкций против режима апартеида международные корпорации покинули центр города. Вслед за ними уехали иностранцы. Власти перестали вывозить мусор, а полиция – патрулировать районы. И в восьмидесятых башню захватили банды.
"В здании, предназначенном для 3000 человек, жили, по разным оценкам, от восьми до десяти тысяч. Рос уровень преступности, особенно внизу. Можно было зайти и за пять минут найти что угодно: от пистолета до борделя и наркотиков. Многие приходили сюда, чтобы совершить самоубийство, спрыгнув с высоты, – продолжает Нгкобо.
Лихими девяностые оказались не только в России, но и в этом районе Йоханнесбурга, который раньше был финансовым центром.
"Были проблемы с безопасностью, у полиции не было структуры, – перечисляет Нгкобо. – Людям стало труднее жить. Многие приезжали из других африканских стран, искали работу, жили в захваченных зданиях. И Хиллброу стал одним из самых опасных мест в Южной Африке".
Репутация у района остается дурной. Бедность, наркотики и преступность – все еще главные проблемы в центре Йоханнесбурга. Он перенаселен: здесь живут полмиллиона человек. Многие – нелегально.
Гиды из Dlala Nje описывают свою задачу так: бросить вызов стереотипам и создать возможности. Грант Нгкобо говорит, что, если им удастся помочь хотя бы небольшой группе детей, из них могут вырасти настоящие лидеры, которые помогут обществу.
В своей работе Нгкобо руководствуется теорией малых дел. В России она тоже была популярна, но, судя по всему, не сработала.
"Ждать чего-то от правительства можно бесконечно, – считает он. – Так что давайте займемся небольшими вещами".
На экскурсии по небоскребу рассказывают: когда он был захвачен, мусор выбрасывали прямо из окон. И внутренний двор здания был заполнен отходами до 14 этажа. Но их удалось расчистить за два с половиной года. Говорят, нашли даже несколько тел. Разгребать накопившиеся проблемы – и Южной Африке, и в России – тоже, судя по всему, придется долго. Грант уверен, что у его страны это получится, благодаря молодежи.
