По последней информации, противостояния у КПП "Брузги – Кузница" на белорусско-польской границе утихли. 16 ноября мигранты попытались прорваться в Польшу через колючую проволоку. Они бросали камни и бутылки в польских силовиков, палками попытались сломать участок забора на польской границе. В ответ польские силовики применили слезоточивый газ, а затем и водометы. Сейчас на месте работает Следственный комитет Беларуси.
Польская полиция сообщает, что во время столкновений пострадали по меньшей мере семеро их сотрудников. Двух пострадавших полицейских – мужчину и женщину – доставили в больницу с травмами головы. Еще пятеро получили ранения рук и ног. Все травмы были нанесены предметами, которые кидали неизвестные в цепь польских силовиков во время попытки прорыва границы.
"Люди бросали не только камни, но и гранаты. Эти гранаты не были привезены из Ирака, Сирии или других стран. Эти гранаты могли быть переданы только представителями служб белорусского режима. Это были гранаты со слезоточивым газом, световые гранаты, которые забрасывали из специальных рогаток. Нападение было подготовлено таким образом, что оно началось немного в стороне от пункта пропуска на границе, а женщины и дети оставались на самом пункте, чтобы предотвратить жесткую ответную реакцию", – заявила официальный представитель полиции Польши Мариуш Сиарка.
В погранкомитете Беларуси заявили, что в сегодняшних столкновениях виновата польская сторона, а мигрантов якобы спровоцировали. "Чтобы оттеснить мигрантов, польская сторона применила слезоточивый газ. Это еще больше разозлило беженцев, которые принялись забрасывать силовиков камнями, палками, всем, что попадалось под руку в критический момент, в том числе и обувью. В ответ польская сторона направила на безоружных беженцев струи сразу с нескольких водометов и применила светошумовые гранаты. Причем ледяная вода и разъедающий глаза газ попал на всех, кто находился на подступах к границе, в том числе на женщин и детей", – сообщается в официальном твитере белорусской погранслужбы. В погранкомитете Беларуси добавили, что действия Польши могут расценить как попытку прямой агрессии в отношении Беларуси.
Глава МИД России Сергей Лавров обвинил Евросоюз в двойных стандартах. Он заявил, что Польша бесчинствует на границах и нарушает международное право. Также Лавров обвинил Польшу в недопуске СМИ в район границы. В самой Польше ограничения объясняют чрезвычайным положением, которое введено на границе с Беларусью.
"Я бы поставил на Польшу"
Может ли Польша своими действиями – применением водометов и светошумовых гранат – нарушать нормы международного права. Об этом мы спросили у юриста Виталия Власюка.
– В этой ситуации мы говорим о явных нарушителях, то есть есть группа людей, которая пытается нарушить. Нарушение состоит в попытке пересечения государственной границы. Не важно, в любом случае это толпа людей, которые пытаются что-то нарушить. Мы точно так же можем сказать, что мародеры, которые пытаются грабить магазин, или мародеры, которые пытаются проникнуть на какой-то объект, [тоже пытаются что-то нарушить]. Это первая часть.
Вторая часть для меня видимая – это межгосударственные отношения между Беларусью и Польшей, и этот момент границы. Тут, конечно же, есть нюансы, что если пули летят в сторону другого государства, конечно же, да, это не совсем правильно, надо пытаться действовать так, чтобы все действия доходили максимум до нейтральной полосы, она всегда есть пару метров, чтобы это ни в коем случае не залетало на сторону Беларуси, которая в свою очередь может представить это как акт агрессии. То есть не стоит давать такого повода даже.
Но учитывая полностью всю эту ситуацию, и если дело дойдет до разбирательств, например, в международном суде ООН, и это будет дело страны против страны и, допустим, Беларусь обвинит Польшу в акте агрессии, а Польша будет защищаться, я бы поставил на Польшу. Она очень четко может обосновать, что "ребята, смотрите, с вашей стороны непонятные лица при полном попустительстве со стороны официальных властей, пограничников, войск и так далее пытались к нам влезть". А с точки зрения международного права это может быть расценено как использование территории, и это также противоправно и порождает у Польши право действовать в ответ.
"Сегодняшняя провокация – это спланированная вещь"
Уходящий канцлер Германии Ангела Меркель 16 ноября провела телефонный разговор с Александром Лукашенко. Это их первые переговоры после президентских выборов в Беларуси в августе 2020 года. Как написала пресс-служба Лукашенко, разговор длился около 50 минут. Темой обсуждения был миграционный кризис на белорусско-польской границе и возможность оказать гуманитарную помощь беженцам. Лукашенко и Меркель договорились о дальнейших контактах, сказано в сообщении пресс-службы.
Что мог предложить Меркель Лукашенко и можно ли назвать успехом сам факт начала подобных "переговоров"? Об этом мы спросили политического аналитика Европейского совета по международным отношениям, бывшего дипломата Павла Слюнькина.
– Как вы расцениваете сегодняшнюю попытку прорвать границу: это эмоции на пределе или их накрутили белорусские пограничники, о чем сообщает польская сторона?
– Мне кажется, тут все довольно очевидно. Мигранты управляются представителями спецслужб Беларуси или пограничными органами, они регулируют их действия, и сегодня были уже кадры, которые показывают, что им сотрудники в белорусской форме говорят, когда стоять, когда идти, поэтому я думаю, что все-таки эти люди, к сожалению или к счастью, я не знаю, не самостоятельны. И сегодняшняя провокация – это все-таки какая-то спланированная вещь. Возможно, это часть давления, которое оказывается на ЕС. Вчера [15 ноября] Александр Лукашенко разговаривал с Ангелой Меркель и сказал, что он ей сделал какое-то предложение, и она пошла его обдумывать, обсуждать с европейскими коллегами, потом вернется к нему с ответом. Возможно, это часть попытки оказать давление, чтобы это предложение было принято.
– Действительно ведь в миграционном кризисе Евросоюз винит Лукашенко, и с ним принципиально не ведут диалог и не признают его президентом. Но с ним, как вы справедливо заметили, поговорила исполняющая обязанности канцлера Ангела Меркель. Сегодня об этом разговоре, кстати, рассказал сам Лукашенко. Как вы думаете, что мог предложить Меркель Лукашенко?
– Я думаю, там могло быть целое пакетное предложение в зависимости от того, на что европейцы готовы были пойти. То есть, условно говоря, задача максимум и задача минимум. Я думаю, задачей минимум для себя белорусские власти видят как выход из этой ситуации с сохранением лица и дальнейшее разрешение гуманитарного аспекта кризиса за счет средств Европейского союза или как минимум не из белорусского бюджета. То есть если кризис не будет дальше эскалироваться, то с этими людьми, которые уже находятся на границе, тоже необходимо что-то делать и как-то вывозить, и кто-то это все должен оплачивать.
Вот я уверен, что для Лукашенко принципиально важно, чтобы это не делал он за свои деньги. И это такая, мне кажется, задача минимум для него.
А максимум – может касаться как раз двусторонних отношений, белорусско-европейских отношений, этот вопрос легитимности-нелегитимности, признания, санкций – то есть там, я думаю, очень много условий Александр Лукашенко мог по максимуму задать Ангеле Меркель. Ну а она соответственно придет к нему с какими-то альтернативными предложениями, возможно, выбрав из этого всего перечня какие-то наиболее приемлемые для европейской стороны или для германской, потому что мы не знаем, все-таки от кого именно она выступает в этом диалоге.
– Но все-таки, учитывая слова Лукашенко о том, что Меркель взяла паузу, получается, что ни до чего они так и не договорились?
– Это, мне кажется, стандартная практика в дипломатии: невозможно находить решение сразу же. Во-первых, как я уже говорил, мы не знаем, от чьего имени Ангела Меркель выступает. Я думаю, что это все-таки был такой гуманитарно-прагматичный шаг, попытка услышать вторую сторону, несмотря на то, что всем в Европе понятно, что это искусственно созданный кризис, тем не менее белорусскую сторону как бы там не слушали. И я думаю, это была попытка Ангелы Меркель дать Александру Лукашенко слово, надеясь, что возможно из его слов станет понятно, где можно найти компромисс. И поэтому естественно, если она не уполномочена на принятие каких-то решений, которые зависят от всех 27 стран, то она и не смогла бы дать этот ответ, поэтому сейчас, я думаю, как раз германская дипломатия работает внутри ЕС, и они пытаются обсуждать это предложение Лукашенко. Ну а потом, собственно говоря, по реакции белорусской стороны мы увидим или по происходящим на границе событиям.
– Эксперты в нашем эфире говорили, что одна из целей этого миграционного кризиса, который, по мнению Евросоюза, создал сам Лукашенко, чтобы с ним начали официальные переговоры. То есть, получается, Лукашенко добился своего?
– Я бы, наверное, все-таки обозначил, что это не совсем официальные переговоры, это разговор, все-таки телефонный звонок не равно переговоры. Но в целом я бы сказал, что три главных задачи Александр Лукашенко перед собой ставил, создавая этот кризис.
Первая – это вынудить Европейский союз разговаривать с ним де-факто, то есть решать с ним задачи, с тем самым человеком, которого они называют нелегитимным, но они должны де-факто признать то, что он контролирует ситуацию и может создавать проблемы на их границах.
Второе – это переключение повестки переговоров, этой белорусско-европейской темы с новых выборов, освобождения политзаключенных и прекращении репрессий на тему миграционного кризиса. И он успешно с этой задачей справился: теперь в Европе обсуждают конкретно эту ситуацию на границе, эскалацию, безопасность граждан, безопасность границ ЕС и НАТО, но про политзаключенных даже Ангела Меркель не разговаривала в своем звонке с Александром Лукашенко.
И третья задача – это каким-то образом попытаться повлиять на пакет санкций. Мы помним, что Александр Лукашенко анонсировал этот миграционный кризис сразу же после того, как стало понятно, что европейцы введут четвертый пакет санкций после инцидента с Ryanair. Он так и сказал: "Ну раз вы пытаетесь влиять на меня экономически, то я не буду охранять границы за свои деньги, я их перенаправлю куда-нибудь в другое место".
И с тех пор, собственно говоря, вдруг внезапно мигранты начали прибывать на территорию Беларуси, о чем сейчас как бы белорусская сторона пытается забывать, хотя на самом деле этот анонс был, и с тех пор этот миграционный кризис и начался.
И я думаю, что он эскалировал эту ситуацию на границе тоже неслучайно: именно незадолго до принятия финального решения по пятому пакету санкций, надеясь таким образом дать сигнал, показать ЕС, что "после четвертого вот я создал вам миграционный кризис, представьте, что я могу вам сделать после пятого пакета, если он будет жестким или мне покажется слишком жестким, или вообще в целом, если его примете". Поэтому, мне кажется, по всем этим трем пунктам Александр Лукашенко в целом добился некоторого прогресса, и можно сказать, что этот миграционный шантаж во многом был успешен, по крайней мере, на данный момент.
– Сообщается, что Жозеп Боррель поговорил по телефону с главой белорусского МИДа Макеем и призвал срочно восстановить порядок на границе. То есть это ровно то, о чем мы говорим: все-таки какой-то контакт после этих столкновений на границе мы видим. Еще один момент, о котором хочу вас спросить: а эта реакция России, извините за такой жаргон, так активно впрягается за Беларусь? Как бы вы могли это прокомментировать?
– Мне кажется, здесь объяснение лежит как раз в двусторонних отношениях России и Европейского союза, который переживает сейчас, мягко говоря, не самый лучший свой период. И мне кажется, если посмотреть на эту ситуацию глазами Владимира Путина, то она для него выглядит просто максимально комфортной. Во-первых, Европейский союз дестабилизирован этой ситуацией на границе. Во-вторых, страны –члены Европейского союза не имеют компромиссного решения, что же делать дальше с этими людьми.
Правозащитники критикуют действия Польши и Литвы, и многие страны тоже критикуют за эти выталкивания назад мигрантов, эту практику, которую приняла для себя Литва и Польша. Ну, а при этом это все организовано не руками Москвы даже, это организовано Александром Лукашенко, которого Европа называла нелегитимным, а де-факто, по факту Владимир Путин предлагает общаться именно с этими людьми.
И если вернуться к контексту российско-европейскому, то еще недавно, и это, в принципе, по-прежнему актуально, Европейский союз и многие страны ЕС обвиняли Россию в гибридных атаках, например, против европейских стран, кибератаках – вообще какой-то деструктивной деятельности на территории ЕС. А теперь эти же страны, то есть Германия как лидер Европейского союза и исполняющая обязанности канцлера звонит Владимиру Путину, которого они обвиняют в таких атаках, и просят помочь им в обеспечении безопасности своих границ. Мне кажется, Владимир Путин просто должен быть максимально довольным. Если без России невозможно обеспечить границы Европейского союза, то это только очень ярко говорит о том, насколько же способен Европейский союз вообще выступать как геополитический игрок в регионе.
