Эстония, на первый взгляд, не выглядит популярной страной у просителей политического убежища: большинство тех, кто бежит из стран Африки, Ближнего Востока и других охваченных войной регионов, предпочитают Германию, Францию, скандинавские страны или Великобританию. Но некоторые беженцы обосновались именно в Эстонии и прижились в этой стране. Как они там осваивались и что им нравится и не нравится? Корреспонденты Настоящего Времени поговорили об этом с Правином из Шри-Ланки и Бехнамом из Ирана.
****
Правина привезли в Эстонию 14 лет назад, когда ему было шесть. Произошло это так: его отец уехал на заработки в Европу и изначально хотел поселиться в Лондоне, но в итоге оказался в Таллинне и попросил в Эстонии убежище. Когда он получил необходимый статус, к нему приехали жена и двое сыновей: Правин был младшим.
"Я помню, как я впервые увидел своего отца, когда приехал сюда, в Эстонию, я подошел к нему и обнял его. И еще я спросил: это что, мой папа? – вспоминает ланкиец. – Тогда была зима, и мне было очень холодно. И я подумал: почему мы здесь?"
Сейчас и Правин, и его отец – уже граждане Эстонии. Правин не только выучил эстонский язык и окончил эстонскую гимназию, но и успел полюбить здешний климат.
"Когда зима приходит, думаешь: окей, давно зимы не было, здорово, но в конце января – феврале становится холодно. Но не то чтобы мне прямо не нравилось, я уже привык", – смеется молодой человек.
Он признает, что эстонский язык трудный, особенно для представителей его языковой семьи. Но он справился.
"Если бы я приехал, скажем, сейчас, 20-летним, и учил бы эстонский язык в этом возрасте, это заняло бы много времени. Но так как я приехал, когда мне было шесть, я был ребенком и мог понемногу развиваться с самого детства", – рассказывает Правин.
Правин считает, что легко вписался в эстонское общество: в школе у него с первого класса были близкие друзья, с которыми он дружит до сих пор, а плохого отношения к себе в Эстонии он никогда не испытывал. Минувшим летом Правин поступил в колледж здравоохранения и через три с половиной года рассчитывает стать медбратом.
"Меня с детства очень интересовала медицина, и с первого класса я хотел изучать медицину", — поясняет он.
Со старшим братом Правин в основном общается по-эстонски, с родителями – больше на родном тамильском, хотя признается, что читать и писать на нем уже не может. Минувшим летом семья Правина участвовала в уличном фестивале беженцев – для этого мероприятия мама Правина готовила национальные блюда ланкийской кухни. Такие фестивали помогают беженцам влиться в местное сообщество, считают организаторы.
"Основные беспокойства беженцев связаны, например, с работой. Люди приезжают в Эстонию, неизбежно поначалу у них нет языковых навыков, и быстро приобрести очень хорошие языковые навыки непросто, – говорит Мирьям Реннит, координатор Эстонского совета помощи беженцам. – В итоге людям часто трудно получить работу, которую они выполняли в своей родной стране".
Бехнам как раз является наглядным примером такой ситуации. Он – беженец из Ирана, который живет в Тарту.
"Когда я жил в Иране, я снял короткометражный фильм об изнасилованиях детей и браках с несовершеннолетними. Иранское правительство сказало: почему ты снял такой фильм? Я сказал, что это факт, я видел такое повсеместно, но они не поверили, они сказали: мы не верим. И я попал в тюрьму, а когда вышел, уехал из Ирана", – коротко рассказывает Бехнам историю своей эмиграции.
В Эстонии Бехнам работал поначалу доставщиком еды, а сейчас, прожив в стране почти 5 лет и подучив местный язык, совмещает работу таксиста со своей основной профессией – кинорежиссера. В Эстонии он снял уже несколько короткометражек, все на тему миграции и поиска идентичности. Дочь Бехнама учится в эстонской школе.
"Если я говорю по-эстонски, эстонцы счастливы, они сразу открываются, поэтому я говорю по-эстонски, это очень важно, – рассказывает иранец. – Поначалу было страшно, сейчас просто тяжело. Но шаг за шагом я говорю всё лучше. Грамматика сложная, падежи сложные, но почему нет? Нужно учиться".
Вернуться когда-нибудь на родину Бехнам мечтает, но пока не может: он говорит, что там его снова ждет тюрьма.
