19 августа Первый Восточный окружной военный суд приговорил к шести с половиной и семи годам колонии общего режима 18-летних студентов Сахалинского горного техникума Максима Пудовкина и Илью Груниса. Подросткам вменяли:
- приготовление к теракту (часть 1 статьи 30, пункт "а" части 2 статьи 205 УК) – якобы они собирались подорвать Сахалинский горный техникум, в котором учились,
- призывы к терроризму (статья 205.2 УК),
- сбыт оружия (часть 2 статьи 222 УК),
- сбыт взрывчатки (часть 2 статьи 222.1 УК)
- и изготовление взрывчатки (часть 2 статьи 223.1 УК).
Однако суд снял с них несколько обвинений и оставил только призывы к терактам и хранение оружия и взрывчатых веществ.
Родители и адвокаты подростков в интервью Сибирь.Реалиям заявили, что считают "улики", на которых базировалось дело, подброшенными во время обыска. Главные доказательства следствия, на которых строилось обвинение – обрез, патроны и взрывчатые вещества, на которых не нашли ни отпечатков, ни даже следов ДНК Пудовкина и Груниса. Это оружие и взрывчатку при обыске следователи нашли в постели одного из подростков и в ящике с бельем в доме второго: ни сами подростки, ни родители никогда ничего подобного в доме не видели и обращают внимание на "странности", с которыми проходили обыски.
Обыски в домах обоих подростков прошли 23 марта 2020 года. Пудовкины и Грунис рассказывают, что раздался громкий стук в дверь и незнакомцы в масках и камуфляже ворвались к ним с постановлением на обыск. "Улики" были найдены очень быстро, причем в том числе в местах, где родители подростков делали накануне уборку.
"Около 8 утра к нам в квартиру ворвались люди из ФСБ, шесть человек: следователь, двое оперативников, один спец по компьютерам (сразу пошел в комнату к Илье и был там без меня и понятых), двое в масках. С собой они привезли двоих понятых, из частного охранного предприятия, – рассказывает мать Ильи Жанна Грунис. – Илью увели на кухню – там его держали двое в масках и камуфляже. Кто-нибудь один из них всегда стоял с Ильей, но второй в это время свободно разгуливал по всему дому и даже выходил на улицу".
"Остальные обыскивали три наших комнаты, веранду и сарайку во дворе. Я им предложила и в огороде покопаться. Обыск начали с моей комнаты, откуда не просматривается ни коридор, ни кухня, ни комната Ильи. В комнату Ильи зашли после моей комнаты и зала – и в ящике для постельного белья "нашли" обрез охотничьего ружья, – рассказывает женщина. – Причем буквально накануне я в этот ящик сложила свежевыглаженное белье, и ничего подобного там не было!"
"На веранде они нашли 4 патрона и трехлитровую пластиковую банку с проводами, "бомбу", как они выразились. Потом нашли два перочинных ножика и еще где-то взяли один детонатор. Банку с проводами они нашли на веранде в столе сразу за ведром. Если в остальные местах все осматривали поверхностно, только раскрывая створки, шаря по полкам, то тут – сразу подошли к столу и отодвинули его, хотя полно мест, где еще можно было поискать. Они как будто сразу знали, где искать, – подчеркивает Жанна Грунис. – Конечно, я сразу заподозрила, что все эти вещи подкинули. Тем более что полицейских было так много, что в какой-то момент часть из них оставалась без присмотра в тех местах, где позже все эти вещи "нашли".
"У сына спрашивали: откуда у него ружье, патроны, детонатор и банка с проводами. Он говорит, что понятия о них не имеет и видит их первый раз. Что я не знаю, когда мой сын врет, а когда нет?" – возмущается мать Ильи.
Отец Максима Пудовкина Андрей говорит, что к ним в дома также пришли рано утром, в 7:30 утра.
"Я только открыл дверной замок – два силовика в масках внесли меня в квартиру, ткнули в стену лицом. С дивана подняли силком сына, который еще спал, надели на него наручники, тоже ткнули лицом в стену, приказали не двигаться, – рассказывает он. – Их человек семь было, эфэсбэшников. Они сначала ничего не сообщали – зачем, почему, в чем обвиняют. Я особо и не расспрашивал – был уверен, что дома ничего запрещенного нет, так пусть обыскивают".
Адвоката при обыске у Пудовкиных не было.
"Какой адвокат? Там даже понятых было всего двое, и обоих они привезли с собой! Начали обыск с зала, с моего и жены рабочего стола. Осмотрели, пробежались по верхам, хотя там шкаф стоит – слона спрятать можно, но там не копались, – рассказывает Андрей Пудовкин. – Выждали 20 минут в кухне (там в этот момент не все вломившиеся силовики находились, часть ушла в другие комнаты), а в последнюю очередь зашли в комнату Максима, к его дивану. И сразу достают оттуда два каких-то металлических предмета: позже они заявили, что это детали взрывного механизма. И параллельно – с холодильника белую баночку, которую мы до этого тоже ни разу не видели".
Отец считает, что "детали взрывного устройства" в постель сына силовики могли подкинуть для того, чтобы на них остались следы ДНК. Также он подчеркивает, что силовики забрали CD-диск, который якобы принадлежал Максиму: на нем тоже не оказалось отпечатков сына, а устройством для записи CD-дисков в семье давно не пользовались, так как оно было сломано.
"Думаю, они рассчитывали таким способом в кровати его ДНК более-менее собрать. Но никаких следов в итоге экспертиза не нашла. Ни отпечатка на CD, ни частицы ДНК на всех этих вещах, приготовленных якобы "для подрыва", и ни следа пороха на смывах с рук ребят. Полный ноль! Все генотипоскопические экспертизы пустые, – подчеркивает отец. – При этом на одном СВУ (самодельное взрывное устройство) нашли следы эпителия следователя (экспертизу проводили в том же Следственном управлении СК по Сахалину, которое вело расследование дела)! Якобы перчатка у него порвалась – так это потом объяснили. Получается, следователь ошибся, а подростки такие "опытные", ни одной промашки не допустили".
"CD-диск, на котором следователи якобы обнаружили "манифест", я и Максим ранее не видели. CD-rom у нас, кстати, за несколько лет до этого сломался, и не то, что не писал, но и не читал диски. Да и кто в 2020 году будет заморачиваться и что-то писать на диск вместо того, чтобы кинуть на флешку? – говорит Андрей Пудовкин. – И вот эти "улики" остались единственными физическими доказательствами их вины по шести(!) уголовным статьям, обвинения по которым им предъявили, когда оба достигли совершеннолетия".
Андрей Пудовкин отдельно подчеркивает, что его зарегистрированное оружие силовиков даже не заинтересовало.
"Забрали у Максима жесткий диск и со стола – записанный CD, все наши телефоны отобрали. Моим зарегистрированным травматом вообще не заинтересовались, его даже не забрали с собой. Мое мнение: знали, что искать и где это искомое будет лежать, – подчеркивает Андрей Пудовкин. – А спустя время на суде я с удивлением слышу от привезенных понятых, что обыск они якобы начали с комнаты Макса. Полное вранье!"
Помимо найденного оружия и взрывчатки, следователи также указали в материалах дела, что Пудовкин и Грунис якобы разместили в соцсети "Одноклассники" печатный материал под название "Свобода. Манифест справедливости", в котором "призывали к совершению массовых убийств в учебном заведении в целях воздействия на принятие решений органами государственной власти". Пудовкин-старший говорит, что прочитал "манифест", когда знакомился с делом, – у него возникли серьезные сомнения, что текст писал 17-летний подросток. У эксперта – тоже.
"Я в материалах дела я почитал этот "манифест" и понял, что текст как будто скомпилирован из нескольких – начало и конец похожи на манеру Ильи (Груниса), а середину явно писал кто-то взрослый: в самой "агрессивной" части отличалась и лексика, и слог, и мысли. Эксперт то же самое говорит в экспертизе: Ильей написана только часть слов, – подчеркивает Андрей Пудовкин. – Илью я с детского сада знаю, когда сын с ним начал дружить: он хоть и со странностями, но скорее, это он опасался окружающих, нежели наоборот. Мой сын, напротив, очень коммуникабельный, мог договориться, найти общий язык с любым. Они, можно сказать, дополняли друг друга. Илья лишний раз боялся заговорить с незнакомыми, но он совсем не агрессивный".
Мама Ильи Груниса подтверждает, что ее сын по причине тревожности лечился у местного психиатра. Однако, по ее словам, проблем с однокурсниками или педагогами в школе или техникуме у Ильи никогда не было.
"Он со школы он боялся чужих людей, ему трудно было заговорить с незнакомцами. Поэтому он и лечился у нашего психиатра, раз в месяц они встречались. Из-за этого Илья бросил учебу в техникуме, едва ее начав", – объясняет Жанна Грунис.
"У него проблемы просто не успели возникнуть. Он перевелся в техникум только в октябре. Четвертого или пятого октября я их с Максимом в последний раз туда вместе отвез, а после четвертого или пятого октября Илья уже не посещал занятия. Каких врагов он мог успеть там нажить, подумайте? – говорит Андрей Пудовкин. – Никаких слов о том, что они реально что-то планировали взрывать, кому-то нанести вред – не было. Даже намека на подготовку, какой-то план и намерение".
Сахалинский правозащитник Марк Куперман отдельно отмечает, что "улики", обнаруженные у Груниса, как выяснилось, раньше упоминались в других "террористических делах": они были заведены ФСБ на подростков из совсем других регионов.
"По фото, опубликованным следствием в ходе расследования, правозащитники сделали выводы, что обрезы (охотничьи ружья с отпиленным стволом) из разных уголовных дел по "террористическим" статьям, идентичны. К сожалению, сейчас настолько явные указания на фальсификацию улик в таких делах особенно не удивляют, – подчеркивает правозащитник. – Проблема в том, что суд на такие указания не реагирует должным образом, как и на отсутствие других, бесспорных, доказательств вины подростков. И чаще всего дело решается в пользу ведомства. Подумайте – 7 лет колонии! За неподтвержденный призыв и хранение оружия, обнаруженное сомнительным образом. И подобных дел по "террористическим" статьям становится все больше".
"О твердом намерении посадить сына нам с женой стало понятно еще в марте прошлого года. Нас пригласили в здание ФСБ, где следователь Эрдниев прямым текстом сказал, что, мол, "всё будет, всё сделаем", все улики", – вспоминает Андрей Пудовкин. – Тогда я начал искать журналистов, которые не побоятся писать об этом деле. Но только первый материал вышел – сразу к Максиму в СИЗО пришли неизвестные в штатском. Представились сотрудниками ФСБ, начали угрожать, мол, будет хуже, если "не перестанешь заниматься херней". Давили, пытались выбить у него признательные показания. Говорили, признаешься – отделаешься условным сроком. Но он держался стойко – я сказал правду, врать не буду. Он с детства такой – иногда и себе во вред, а врать не может. На суде сын тоже молодцом держался, даже услышав приговор".
Адвокаты и родители обоих подростков сейчас готовят апелляции на приговор и говорят: если российские суды откажут – готовы дойти до ЕСПЧ.
"Мы с приговором этого явно липового дела категорически не согласны. Адвокат уже готовит апелляцию. И нас не устроит смягчение приговора – мы требуем полного оправдания!" – подчеркивает Андрей Пудовкин.
Полностью интервью опубликованы на сайте Сибирь.Реалии
