Белорусские профсоюзные объединения заявили о многократном росте цен на овощи. По их подсчетам, по сравнению с декабрем 2020 года цены на свеклу выросли более чем в 2,6 раза, на картофель – в 1,8 раза, а по сравнению с декабрем 2019 года свекла и вовсе подорожала в 6,5 раз. Все эти овощи производятся в Беларуси, и их больше, чем необходимо для внутреннего потребления, однако постоянно фиксируется повышение цен.
Белорусский экономист Ярослав Романчук рассказал Настоящему Времени, с чем может быть связан такой резкий рост цен и повлияли ли на это введенные против режима Лукашенко санкции.
— Объясните, в чем причина такого резкого скачка цен на овощи в Беларуси, учитывая, что аграрный сектор для Лукашенко всегда был приоритетом и сельское хозяйство Беларуси в достаточной степени развито?
— Приоритет для Лукашенко – это не значит, что существует эффективный качественный рынок продовольствия. Беларусь живет за железным тарифным занавесом, конкуренции нет, доминируют сельхозпредприятия, которые по сути являются колхозами. А в колхозе – как в колхозе. Большой урожай – беда, нет урожая – беда. Когда на мировом рынке изобилие, то в Беларуси может быть дефицит.
Безусловно, самая главная причина – это то, что все большие начальники, бюрократия душат конкуренцию и заставляют людей покупать товары от сельхозпроизводителей. Поэтому малый бизнес тоже не у дел. Фермеры у нас практически малоразвиты. Поэтому и свекла такая, что борщ уже скоро станет деликатесом.
— А в чем причина такого нынешнего повышения цен такого резкого?
— Первая причина – нет достаточного предложения на рынке, потому что если бы свеклу можно было продавать везде и всем, в том числе завозить по импорту, понятное дело, такого скачкообразного роста цены не было бы.
Второе – это все те ограничения, которые связаны со спросом. Спрос большой – как раз до сезона. Поэтому те организации, которые понимают, что они самые главные на рынке, и решили на этом заработать. Это как скачок цен на воду в горячий сезон или на мороженое. Вот для них один-два месяца, которые, по сути дела, могут накормить весь год.
— Правильно ли я понимаю, что вообще все аграрные производства в Беларуси государственные? И если растут цены на овощи, то это значит, что цены на эти овощи поднимает государство?
— У нас самым главным собственником и управляющим является, безусловно, государство, хотя у нас формально много тысяч сельхозорганизаций, около трех тысяч фермеров, но у нас действует жесткая дисциплина, у нас закупочные цены на продовольствие регулируют только чиновники, поэтому говорить о том, что это взбрык свободного рынка, нет никаких оснований. Исключительно бюрократическая цена, и вот такого рода метастазы монополий и олигополий.
— То есть, условно, никакого неурожая в этом году в Беларуси нет, который мог бы поднять цены?
— Неурожай – это еще август-сентябрь посмотрим. Я думаю, если бы белорусам разрешили нормально продавать и торговать своей продукцией, то цены были бы существенно меньше. А когда у нас люди, живущие в Западной Беларуси, видят, что цена на польскую картошку и яблоки в три раза в Польше меньше, понятное дело, не потому, что белорусская земля как-то хуже работает, а просто белорусская система имеет такие сдержки, что в конце концов с чиновниками на пару нас, белорусов, заставляют переплачивать за продукты продовольствия – каждую семью около 400 долларов в год. Вот это та аграрная рента, которую получает аграрная оборона на пару с бюрократами.
— Сейчас какая цель у этого повышения цен на продукты? Белорусские власти как-то пытаются увеличить количество денег, которые они получают, или нет?
— Знаете, когда у вас угроза получения большой дыры в бюджете за счет того, что санкции, за счет того, что нет инвестиций, за счет того, что ликвидируются рабочие места, чиновники думают, что, как перед последним днем Помпеи, нужно еще набраться и нахапать. Поэтому чиновники пользуются моментом, они понимают, что до нового урожая, который может быть не ввезен из-за того, что это может быть импорт из воюющей страны, – вот они и используют свое монопольное положение. Белорусская монополия мало чем отличается от любой другой. И она еще раз показывает, что у нас есть огромное количество регуляторных актов, они ограничивают рост цен на 0,2% в месяц, профсоюзные тройки ходят и мониторят. А тем чиновникам, которые являются главными на этом рынке, им наплевать, потому что им хочется заработать здесь и сейчас, они знают, что в конце года такой возможности уж точно у них не будет.
— Справедливо ли говорить, что фактически цены растут как раз из-за введенных Евросоюзом санкций?
— Прежде всего цены растут из-за того, что в режиме санкций Лукашенко сам, по сути дела, сделал санкции в отношении собственных людей – потребителей. И это двойное такое бремя, ярмо на шее потребителя и привело к такому росту цен. У нас же и в отношении с российскими производителями, с украинскими и любыми другими нет свободной конкуренции на рынке продовольствия. У нас 85% товаров сельхозназначения внутри страны – это белорусское продовольствие. Вот когда белорусы хотели бы сделать рынок продовольствия более конкурентным и насыщенным, чиновникам это не по душе. Поэтому санкции – это часть ответа на вопрос. Но вторая, более значимая часть – это политика белорусских властей по ограничению потребителей страны к конкурентному рынку продовольствия.
