Предприниматель, оппозиционер, которого не допустили к выборам президента Беларуси, Валерий Цепкало рассказал в эфире Настоящего Времени, почему в Беларуси не появится новый Александр Лукашенко и что означает тот факт, что белорусы вот уже второй месяц продолжают выходить на акции протеста.
– Действительно, это потрясающе, что люди продолжают выходить на улицы, продолжают протестовать, продолжают требовать возвращения им своих законных прав. А самое главное право – это право выбора, право выбирать себе тот экономический и политический курс, который хотят белорусы, а не тот, который им навязывают.
Мне кажется, что это как раз говорит о том, что уход Лукашенко – фактически неизбежный факт. Люди не смиряются, они не устают, они продолжают выражать свое мнение мирным способом, продолжают еженедельно выходить на улицы, и это потрясающе, потому что такой активности, которую сейчас мы имеем, пожалуй, никогда не было в нашей истории. Если мы сравним борьбу с нацистской оккупацией в годы Второй мировой войны, то там была борьба за биологическое существование, там мы боролись против внешнего врага. А здесь идет борьба за смысл существования, который, мне кажется, как раз и определяет гражданина и определяет его позицию. Это гораздо более сложная вещь, сложное явление, но которое мы сейчас наблюдаем в нашей стране.
– У нас был сейчас журналист из Гродно, Почобут, он говорит, что левый популизм Лукашенко рухнет из-за того, что деньги кончатся. Не может ли так получиться, что вместо этого левого популизма Лукашенко придет правый олигархат, как это бывает в соседних странах, а вовсе даже не Беларусь будущего, как, может быть, хотят люди на улицах. Что сделать для того, чтобы это превратилось в комфортную страну для бизнеса, а не для людей, которые просто подберут власть вместо тех, кто сейчас ей владеет?
– Безусловно, такая опасность, наверное, существует, хотя я не стал бы ее преувеличивать. Дело в том, что за период, когда действительно складывался олигархат в России и в Украине, нами накоплено уже достаточно много опыта, имеется в виду исторического опыта, как действительно надо проводить реформы: и реформы в промышленности, и реформы в сельском хозяйстве, и реформы в здравоохранении. То есть как избежать этой модели, при которой какие-то наиболее ценные активы скупались бы за бесценок людьми, что, собственно говоря, происходило в соседних с нами странах.
Я думаю, что такого не произойдет. Я абсолютно убежден [в этом], потому как опыт огромного количества стран – той же Польши, той же Чехии, того же Китая, где постепенно реформы проходили, реформы проходили с учетом интересов отдельных людей, – олигархат как раз там не состоялся, там состоялась народная приватизация. Обретение людьми субъектности именно на низовом уровне. То есть каждый становился богатым, и это очень важно.
– А не забыли ли люди, которые протестуют 57-й день, за чередой событий, которая произошла после выборов, что начиналось все с того, что люди просто хотят по-человечески жить с соблюдением прав. То есть жить побогаче, чтобы соблюдались их права. Сейчас же ситуация почти революционная. Революционная ситуация требует быстрых решений, а быстрые решения как раз способны привести не к постепенным реформам, как вы говорите, а к каким-то резким действиям, которые могут вытащить на свет в том числе и тот самый олигархат.
– Нет, я не думаю, [что так произойдет], потому что на самом деле олигархат складывался в ситуации отсутствия прозрачности. Не было тогда не социальных сетей, не было независимых разных каналов, интернет-каналов, не было независимых средств массовых информации, электронных порталов и прочего. Сейчас самое главное, что мы хотим, – это то, чтобы у нас установилась демократическая форма правления, которая предусматривает как раз полную прозрачность со стороны действия тех лиц, которые будут отвечать за реформы.
Мне кажется, что общественность сейчас, после того, что у нас происходит, во-первых, она не позволит ни при каких обстоятельствах появиться новому Лукашенко. И это здорово. Точно так же, как мы видим это на примере Украины и на примере любой другой восточно-европейской страны, когда не может ни один человек претендовать на то, что он узурпирует власть.
И второе – любые действия, в том числе экономические, они должны происходить максимально прозрачно для общественности, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что кто-то пытается использовать эту ситуацию, когда придет к власти, в личных целях.
– Про прозрачность. Беларусь – уникальная страна в этом смысле. Даже все соседи, которые медлили, и то уже сейчас далеко впереди. Беларусь – уникально закрытая с точки зрения реестров владения собственностью страна. Узнать, что принадлежит Виктору Шейману, а что – Александру Лукашенко, что – Валерию Цепкало, а что – кому угодно, так просто невозможно. Это трудно решить? Сколько нужно времени для того, чтобы открыть реестры, чтобы я мог зайти и посмотреть, чья фирма на кого записана, у кого что есть?
– Безусловно, после того как уйдет Лукашенко, это надо будет делать так, как это происходит в той же Эстонии, в Латвии – в странах, где это действительно все является полностью прозрачным. Что касается санкций, мне кажется, что они обязательно сработают, они еще добавят определенный интерес к этой власти, они покажут ее суть. И здесь на самом деле, может быть, в ближайшее время мы и не узнаем, что там Лукашенко принадлежит в Беларуси – 19 дворцов у него или 29, разные существуют сведения на этот счет. Но то, что нам удалось убедить американцев и Конгресс США принял резолюцию по санкциям в отношении белорусов, мне кажется, это даже гораздо более важно, чем европейские санкции, которые были приняты, потому что мы знаем, что Соединенные Штаты Америки во многом контролируют финансовую систему.
Для нас сейчас самое главное – это чтобы санкции начали работать в отношении Лукашенко и его семьи, и бизнеса приближенных к нему, которые обеспечивают его карман. И здесь уже не только Конгресс США принял это решение, но и министр финансов Соединенных Штатов. Он сказал, что они теперь начнут принимать меры по поиску его денег. Естественно, все, что крутится в Беларуси, понятно, будет недоступно, но все, что выводится за рубеж через аффилированные с Лукашенко, через аффилированные структуры с людьми, которые являются приближенными к нему, вот этим в ближайшее время займется правительство Соединенных Штатов Америки.
И если, допустим, Европа не может достать Эмираты, не может достать Катар по многим причинам, то их могут достать Соединенные Штаты Америки, и мы очень вскоре узнаем, сколько денег назарабатывала эта семья за счет реэкспорта российских углеводородов и за счет работы с санкционной продукцией – то, что поставляется на российский рынок под видом белорусской продукции.
– Если подвести итог этого важного разговора, санкции, на ваш взгляд, вполне себе эффективно сработают?
– Санкции, безусловно, будут работать. Мне кажется, что здесь вопрос, конечно, очень спорный философский в отношении того, насколько должны быть обоснованы санкции в отношении государственных предприятий, понятно, с которых Лукашенко берет деньги. Но негосударственные предприятия занимаются торговлей, перепродажей энергоносителей или производных от энергоносителей, которые перерабатываются, а этим занимаются частные компании, которые аффилированы с семьей Лукашенко.
