С момента начала протестов в Беларуси более 6000 человек были задержаны, содержались под стражей до 10 суток, их местонахождение не было известно. После того как задержанных стали выпускать, стало известно о массовых пытках. Почти у 500 человек правозащитники зафиксировали следы побоев: гематомы, синяки и кровоподтеки. Люди, которые вышли из изоляторов, рассказывают о жестоких избиениях, издевательствах над задержанными и нечеловеческих условиях содержания в изоляторах.
О ситуации мы поговорили с замдиректора по Европе и Центральной Азии международной правозащитной организации Human Rights Watch Татьяной Локшиной.
— Вы недавно были в Минске. Какое сейчас там настроение, по вашим ощущениям?
— Да, я только что вернулась из Минска – вернулась в эти выходные. Мы с коллегой опрашивали около недели пострадавших людей: пострадавших от действий силовиков, людей, которые подвергались избиениям, истязаниям, которых содержали совершенно в нечеловеческих условиях. А параллельно в Минске и других городах страны продолжались протесты. Какое у людей настроение? Мне кажется, что люди очень надеются.
— Надеются на перемены?
— Надеются на перемены. Это народный протест без политического лидера. Это протест против того насилия, которое было массово совершено сразу после выборов над людьми, систематически. На этот протест выходят люди, которые раньше в политических протестах не участвовали. Выходят люди, которые раньше особенно и не голосовали, выходят родители, у которых пострадали дети, люди, у которых пострадали знакомые. Мне кажется, что именно это страшное насилие стало триггером для общенационального протеста, когда многие, которым раньше даже не приходило в голову выйти на улицы, теперь на улицы выходят.
— Сейчас мы видели кадры, что люди уже сами начинают приступать к каким-то активным действиям. Стояла машина, кого-то задержали – они начинают раскачивать эту машину с криками: "Выпускай!" Прошло три недели. Сейчас вы можете увидеть у людей это желание не просто выкрикивать "Перемен!", "Выпускай!" и так далее, а уже идти на какие-то конкретные шаги, при том, что лидера протестов так и не появилось.
— Я не знаю, что вы имеете в виду под какими-то конкретными дальнейшими шагами. Что касается попыток отбить задержанных, то они происходят не только сейчас – они происходили и раньше, в первые дни протеста тоже бывали такие случаи. Очень важно понимать, что протест действительно по природе своей мирный. И выходящие на улицу люди, они скандируют лозунги, они размахивают флагами, они поют песни, они танцуют, в конце концов. Это тоже в определенной степени женский протест. В этом протесте очень большую роль играют женщины.
В принципе, если говорить о субъективных впечатлениях человека, который только что вернулся из Минска, когда ты оказываешься среди протестующих, то тебе очевидно на уровне физиологии, что настрой у людей мирный. Там не зависает ощущение агрессии, не зависает ощущение опасности. Люди хотят перемен, они хотят быть услышанными, но насильственных действий они не хотят.
— Говоря о нарушении прав человека, когда вы были в Минске, что вы главное там фиксировали?
— Я еще раз повторю, что мы опрашивали людей, которые содержались в разных изоляторах на протяжении нескольких дней сразу после выборов. Когда я в первый раз ездила в Беларусь, мы ездили совместно с коллегами из Amnesty International, и мы тогда именно наблюдали за протестами и реакцией силовиков на протесты. Это было с 9 по 12 августа, и на тот момент люди, которых задержали, все еще находились в изоляторах, только-только первых стали отпускать. Мы буквально тогда смогли поговорить с двумя людьми, которых задерживали и к которым применяли насилие сотрудники правоохранительных органов.
А сейчас я со своим коллегой из Human Rights Watch вернулась специально в Беларусь для того, чтобы опросить за несколько дней как можно больше людей, которые были задержаны, которые пострадали от избиений, пострадали от зачастую зверских крайних форм насилия. В частности, одного из протестующих, с которым мы встречались, чье дело мы документировали, силовики изнасиловали дубинкой. Подобные слухи достаточно долго ходили, я, честно говоря, надеялась, что они не подтвердятся, но в данном случае нам удалось побеседовать с этим человеком, у нас есть фотографии, медицинское заключение. Ситуация неоспоримая.
