После того как власти Беларуси не допустили на выборы президента потенциально самых сильных оппонентов действующего президента Александра Лукашенко – банкира Виктора Бабарико, видеоблогера Сергея Тихановского и бизнесмена Валерия Цепкало, – образование фигуры единого протестного кандидата взяли на себя три женщины. Это жена Тихановского Светлана, жена Цепкало Вероника и представитель штаба Виктора Бабарико Мария Колесникова.
О ситуации мы поговорили с экономистом Сергеем Чалым. В 90-х он несколько лет работал в администрации президента Лукашенко, но ушел после того, как тот усилил свои полномочия.
— Какие слабые места вы видите в этом трио?
— Честно говоря, сейчас не время искать какие-то слабые места. Мне кажется, что все их слабые места – это сейчас их сильные стороны. Потому что удивительным каким-то образом получилось так, что главными оппонентами Лукашенко сейчас являются женщины, совершенно даже не думавшие о том, что им придется в этой роли выступать. А Лукашенко – известный женоненавистник, он многократно говорил о том, что женщина не может управлять государством, Конституция не создана под женщину, бедолага сломается из-за этого.
И вот внезапно сейчас самыми сильными противниками его являются именно женщины. Он не очень понимает, как себя с ними вести, потому что с мужчинами традиционное хамство проходило всегда, а здесь это выглядит сразу очень неудачно и бьет, скорее, по позициям Лукашенко, чем по их позициям.
Можно говорить о том, что сейчас у них нет какой-то всерьез проработанной программы на долгие годы. Но ведь они же с самого начала говорят о том, что идут ради новых выборов.
— Вы не хотите говорить о слабых сторонах.
— Я их не очень много вижу на самом деле.
— Как в данном случае можно отстоять выборы, проконтролировать подсчет голосов? Мне кажется, в этом большой вопрос.
— Несомненно. У нас буквально два дня назад был большой хакатон, онлайн проходил, более 200 человек в нем участвовало. В нем разрабатывался некий аналог программного решения, суть которого заключается в том, что нам ведь не нужно, что называется, найти все фальсификации. Достаточно найти нужное количество людей на каждом участке, которые могут документально подтвердить, что голосов, отданных за одного кандидата, больше, чем те цифры, которые будут вывешены в бюллетене после подсчета. И предполагается, что это удастся сделать по подавляющему большинству участков.
Вы поймите, здесь ведь вопрос не в том, чтобы [работала] старая идея, как вы будете защищать голоса, призовете ли вы на улицу людей или что-то еще. Здесь основной вопрос заключается в том, что если уж говорить всерьез (об этом говорить очень опасно в наших условиях), мы же понимаем прекрасно, что диктатуры сами по себе с трудом отдают власть. Электоральным путем победить их довольно сложно.
— Девятого августа Лукашенко объявляет о своей победе – дальше что?
— Во-первых, он 10 числа объявит о своей победе. У нас 9-го результаты не будут известны.
— Можно будет по экзитполам, официально оглашенным, сказать.
— У нас запрещены экзитполы, за исключением государственных, а им доверять изначально нельзя, поэтому и этого даже не будет. Некий аналог электронного экзитпола будет. Тут речь идет о чем. Одно дело – людям выходить на улицу после выборов, как это было во многих случаях, как это было в 2001 году, в 2006 году, в 2010 году, но при этом не иметь ощущения того, что мы все-таки победили, со словами "у нас моральная победа" и так далее.
Когда у вас нет ощущения, что у вас все-таки украли электоральную победу – это совершенно одно. И совсем другое – когда большинство на самом деле осознает себя большинством, когда вы знаете, что вас точно больше, знаете точно, что Лукашенко проиграл и фактически нашу победу украл.
— И вы знаете точно, что он будет разгонять.
— Послушайте, в этой избирательной кампании только один человек постоянно говорит о том, что применяются какие-то страшные технологии. Он, обжегшись на молоке, дует на воду, он видит их везде, он видит их в очереди в магазин, который закрывается из-за того, что он продавал национальную символику, он видит их в людях, вышедших на улицу поаплодировать, выразить солидарность с задержанным.
Он единственный, кто говорит о том, что возможна кровь, он пугает Андижаном, он говорит о том, что будет отстреливаться до последнего. И в этом случае я верю президенту. Если он говорит, что будут столкновения и возможна кровь, даже если не будет ничего со стороны кандидатов, те, кто его защищает, они ему создадут эту угрозу, они его спасут. Я уверен, что эти провокации будут. Так что все будет, вполне возможно, даже страшнее, чем в декабре 2010 года, когда за одну ночь было задержано около 700 человек, побито и впоследствии посажено на сутки, а некоторые годы заключения получили.
