В Беларуси 14 июля по всей стране прошли обыски у правозащитников "Весны", Белорусского Хельсинкского комитета, организации Lawtrend, у благотворительного проекта "Имена", в Центре экономических исследований BEROC, в "Союзе белорусских писателей", в Белорусской ассоциации журналистов, у активистов негосударственных организаций, партий и движений. Всего известно об обысках в 19 организациях и минимум о 15 задержанных правозащитниках. Ранее десятки журналистов и правозащитников уже покинули Беларусь, опасаясь арестов.
Один из них – Сергей Устинов, представитель белорусской неправительственной организации "Правовая инициатива". По его словам, сейчас нет смысла оставаться в Беларуси и садиться в тюрьму. Настоящему Времени Сергей Устинов рассказал о причинах своего отъезда в Украину и о том, что думает о новой волне обысков у коллег.
– Очень интересно с вами поговорить про новую волну обысков и задержаний в Минске, которые теперь касаются уже так прямо и так явно правозащитников и юристов. Как вам кажется, почему сегодня это началось?
– Нужно отметить, что еще 10 апреля министр иностранных дел Владимир Макей заявил, что любое дальнейшее ужесточение санкций приведет к тому, что гражданское общество в принципе перестанет существовать в Беларуси. Именно тогда он и говорил об этой зачистке гражданского общества.
Я хочу отметить, что сегодня зачищают, разгромили не просто правозащитные организации и журналистов, сегодня режим зачищает все гражданское общество, ведь пришли не только к правозащитным организациям, журналистским, а также к общественным организациям, таким как "За свободу", "Офис европейской экспертизы и коммуникации" и многим другим. И пришли не только в Минске, в Орше, в Бресте, в Борисове, в Полоцке – фактически по всей Беларуси.
– Сергей, можете рассказать, как вы сегодняшнее утро и сегодняшний день проводили? Наверняка вы на телефоне, потому что [задержаны] ваши коллеги, ваши знакомые люди. Удалось ли с кем-то из них поговорить?
– Что касается Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси, часть наших коллег находится в Беларуси, и поэтому мы с ними на связи. Мы, скажем так, помогаем им уехать из Беларуси, потому что понятно, что это полнейшая зачистка правозащитных организаций, и нет смысла садиться в Беларуси, если можем сделать очень много работы за пределами Беларуси. Мы сейчас помогаем этим людям каким-то образом выбраться.
– Приходится ли кого-то уговаривать покинуть Беларусь? Как вообще люди реагируют?
– Наша команда, можно сказать, сидит на чемоданах, и они все прекрасно понимают. Если раньше, еще в августе-сентябре, люди и те политики, которые сейчас сидят, понимали, за что садятся, то когда уже количество политических заключенных перевалило за 500, на вчерашний день там было 555 человек, то нет смысла садиться. Это просто бесполезно: тебя признают очередным политическим заключенным – и все, ничего в стране не произойдет. Поэтому многие, как мне кажется, я говорю о нашей команде, готовы уехать.
– Когда вы для себя приняли решение, что вы уезжаете из Беларуси?
– Мы не совсем принимали решение: на наш комитет был наезд, задержали одного из активистов комитета, его пытали, чтобы добиться информации: пароли на телефон, на компьютер – он вынужден был это все сказать. У нас не было времени, мы просто в чем были, взяли и уехали, потому что понимали, что придут за каждым. Часть нашей команды тоже уехала.
Искали непосредственно меня и мою коллегу: у нас была переписка, различная информация, за что режим нас может, скажем так, "закрыть". Поэтому у нас выбора не оставалось. До этого мы три месяца не жили в месте своего проживания, потому что увидели непонятные движения, микроавтобус под домом. Мы три месяца жили на разных квартирах, не пользовались телефонами – в конспиративных таких условиях. И в какой-то момент, когда человека задержали, мы сели и уехали, потому что понимали, что завтра придут за нами.
– Как в ситуации такого давления белорусские правозащитники покидают страну? Насколько это безопасно, и могут ли белорусские силовики задержать на границе и не дать возможности выехать?
– Есть каналы покидания страны, я не могу рассказать, как люди это делают, потому что мы сами помогаем этим людям. Но есть каналы, скажем так.
– По вашему опыту, перед тем, что произошло сегодня – обыски сразу в разных местах, не только в Минске, но и в регионах Беларуси, – есть ли перед этим какие-то сигналы от силовиков, которые поступают прямо или как-то косвенно о том, что завтра утром, условно, могут прийти в вашу правозащитную организацию?
– Правозащитники, которые находятся в Беларуси, ждут [обысков] каждый день, и не только правозащитники, [но и] юристы. Каждый день просыпаются, смотрят в окно, не стоит ли там бусик, не ломятся ли к ним в дверь – это очень нервное состояние, в котором правозащитники, журналисты живут уже более года. Привыкнуть сложно, но тем не менее.
Что говорить о сигналах, режим уже сказал, что он уничтожит всех, кто против. И поэтому нет смысла говорить о сигналах: он поэтапно уничтожает сначала всех, кого задерживает на массовых акциях, потом независимые средства массовой информации, сейчас пришли к правозащитникам, отдельным журналистам в организации журналистов, а также к представителям гражданского общества. Тут все складывается поэтапно, и нет никакой новости, нет ничего такого, что казалось бы очень удивительным. Это все говорит о том, что режим идет своей дорогой, режим делает свое дело, режим хочет раздавить любого несогласного. Вот как-то так.
– Вы сейчас в Киеве находитесь, но тем не менее вы не чувствуете себя полностью в безопасности. С чем это связано, можете объяснить?
– Это связано с тем, что были прецеденты, когда спецслужбы просто-напросто выкрадывали людей и передавали их спецслужбам не на границе, а где-то в лесах на границе Беларуси. Поэтому такие опасения есть, поэтому мы тоже не чувствуем себя в Украине в полной безопасности.
"Катастрофа с правами человека в Беларуси продолжается"
"Наши власти считают, что помощь репрессированным людям – это соучастие в организации массовых беспорядков. Такой специфической логике достаточно сложно правовыми методами противостоять", – комментирует массовые обыски и задержания у правозащитников председатель Белорусского Хельсинкского комитета Олег Гулак.
"За первых пару месяцев протестов было арестовано больше 35 тысяч участников мирных демонстраций. Сейчас это уже не административные дела – уголовные с реальными сроками. Катастрофа с правами человека в стране продолжается, к сожалению".
