В 1999 году четырехлетняя белорусская девочка три недели ездила поездами с неизвестными людьми, пока те не бросили ее на перроне рязанского вокзала.

2 сентября МВД Беларуси обнародовало короткий ролик об истории Юлии Моисеенко (сейчас Горина): в 1999 году в четырехлетнем возрасте она пропала в Пуховичском районе Минской области. Девочку безрезультатно искали 20 лет, пока в Пуховичский РОВД не позвонил россиянин Илья Крюков. Он рассказал, что с Юлией все в порядке. Все это время она жила в России и ничего не знала о своей настоящей семье.

Взрослая уже девушка встретилась со своими родителями в Пуховичах. Белорусской службе Радио Свобода Юлия рассказала, как проходила встреча и какой была ее жизнь все эти 20 лет, а ее приемная мать Ирина Алпатова – о том, как воспитывали девочку.

Юлия: "Помню только, как меня нашли"

"Эмоции основные были на прошлой неделе, – рассказывает Юлия. – Теперь я уже опомнилась. Видео только сейчас опубликовали, а так все на прошлой неделе случилось. Жизнь изменилась в лучшую сторону. Не каждому везет иметь две пары родителей".

Четырехлетняя Юля пропала 1 октября 1999 года. Девочка ехала с отцом в электричке. В какой-то момент мужчина заснул, а когда проснулся, дочери рядом уже не было. Дальше – заявление в милицию, безрезультатные поиски, подозрения милиции в адрес отца. Все это время Юля жила в новой семье и думала, что настоящие родители ее бросили.

"Я помню только, как меня нашли, – вспоминает Юлия события октября 1999 года. – Как я попала в Рязань. Меня высадил здесь с поезда незнакомый мужчина. Оставил на вокзале. Помню, как он меня просто спустил из вагона на перрон и поехал. Это я сейчас помню и помнила всегда. В детстве еще рассказывала своим родителям-опекунам, что я ездила поездами с какой-то парой. Что мы прятались от милиции, долго ходили. Меня же потеряли в Беларуси 1 октября, а в Рязани нашли только 21-го. То есть я три недели была с этими мужчиной и женщиной, с которыми мы прятались от милиции, скитались где-то".

"Начала жить с новым папой и мамой"

Юля не смогла объяснить милиционерам, которые нашли ее на перроне, что она из Беларуси. Об этом она сама узнала только в конце августа 2019 года. До сих пор была убеждена, что родилась в России неподалеку от Рязани.

"На вокзале меня нашли российские милиционеры, – продолжает Юлия. – Даже помню, как они меня отвезли в отделение и напоили чаем с печеньем. Это для меня было так неожиданно. Потом меня направили в центр, где занимаются детьми, попавшими в сложную жизненную ситуацию. Там дети находятся полгода, и если не находится семьи, то ребенка направляют в детский дом. В моем случае семья нашлась очень быстро. Точно сейчас не скажу, но, возможно, это случилось уже через две недели. Я начала жить в Рязани, с новым папой, мамой и еще с двумя братьями".

Юлия росла, зная, что ее воспитывает приемная семья. Говорит, что несколько раз пыталась искать настоящих родителей. Помнила какие-то детали, по которым их можно было найти. Теперь понимает, что в 1999 году российские милиционеры могли бы обратить внимание на некоторые особенности найденной ими девочки. Однако этого никто делать не стал.

"Я всегда помнила, что мою настоящую маму зовут Люда, а папу – Витя. Также помнила маленького мальчика. Теперь оказалось, что это был мой брат. В 1999 году ему было всего 6 месяцев. Я запомнила, как он спал в тазике. Еще я рассказывала, что у меня есть старшая сестра. Все это оказалось правдой. Единственное, чего я не помнила, – это то, где я жила. Поэтому меня искали в России, в Рязанской области. Я сама тоже искала, но не в Беларуси. Никто не мог даже подумать, что я не из России. Хотя мне рассказывали, что тогда, в 1999 году, я иногда говорила нерусские слова. "Цыбуля" [на белорусском языке – "лук"], например. Но никто не придал этому значения. Почему меня не стали искать в Беларуси – это большой вопрос, конечно".

Юлия говорит, что уже когда нашла информацию о себе на белорусских сайтах, сразу обратилась в российскую полицию. Просила проинформировать белорусскую сторону. Однако никакой реакции на ее обращение не было. Тогда она вместе со своим другом позвонили в Пуховичский РУВД. Реакция белорусской милиции была оперативной. Юлия приехала в Пуховичи, а там в РУВД ее уже ждали биологические родители. Здесь же девушке сделали ДНК-тест, который доказал, что она действительно та четырехлетняя девочка, которая потерялась в электричке 20 лет назад.

"Моим родителям эта история далась тяжелее"

"Сейчас я живу в Рязани, моя жизнь сложилась хорошо, – рассказывает Юлия. – Меня воспитали хорошие люди, я получила образование товароведа, сейчас получаю вторую специальность – фармацевта. У меня есть ребенок, я была замужем. Сейчас в разводе, но встретила Илью. Мы с ним не так давно познакомились, кстати".

Девушка говорит, что первая встреча с родными родителями и сестрой была очень эмоциональной. После Пуховичей они поехали в деревню, где жила семья до пропажи Юли. Сейчас родные родители собираются приехать к ней в Рязань. Зовут переехать назад в Беларусь, но девушка пока не думает об этом. Говорит, что чувствует большой стресс от переездов. Юлия считает, что это свойство могло появиться тогда, в четырехлетнем возрасте.

"Все были на эмоциях, все были в шоке, – говорит Юлия. – Родители приехали к зданию РУВД, они меня сразу узнали. О том, что я на самом деле из Беларуси и у меня там есть родители, я узнала в пятницу. В белорусскую милицию позвонили в воскресенье, белорусским родителям сообщили обо всем только в понедельник. Поэтому на момент встречи я уже более спокойная была, проплакала сотни раз. Вообще мне кажется, что вся эта история труднее для родителей прошла. Прожить столько лет, не зная, где их ребенок, – это, конечно, страшно.

Я жила в Рязани, у меня были новые родители. Они дали мне все, что могли. В душе, конечно, был осадок. Где мои родные родители? Я думала, что меня бросили. Что те мужчина и женщина, которые возили меня три недели в поездах, это мои настоящие родители. Что мой отец тогда меня бросил на вокзале в Рязани. Всегда спрашивала себя, ищет ли он меня. Трудно было это все осознавать. Думала, что родные родители – бомжи, алкоголики. Хотелось просто посмотреть им в глаза. Узнать, что чувствуют эти люди. А тут получается, что меня искали, меня ждали. Я была в шоке".

В родной деревне, где не была 20 лет, Юлия неожиданно для себя вспомнила поле, где видела коров в четырехлетнем возрасте, чем очень впечатлила родных.

"Мы часа три проговорили в РУВД Пуховичей с родителями, – говорит Юлия. – Потом поехали в то место, где я родилась, возле Пуховичей. Родители через два года после моего исчезновения переехали в Чериковский район. Я посмотрела на станцию, с которой меня увезли. В дом, где родилась, сходила. Вспомнила немного. Про коров вспомнила, даже показала матери, где они паслись. Картинка в голове была. Я сразу показала, где было их поле”.

"Я нашел информацию о ней за 15 минут"

Юлин друг Илья, который помог ей найти родных родителей, рассказал белорусской службе Радио Свобода, как удалось найти родителей девушки.

"С Юлией мы познакомились несколько месяцев назад, – говорит Илья. – Она рассказала мне свою историю. Я решил попробовать поискать в интернете. Забил в поисковик ее имя, историю. Нашел через 15 минут всю информацию – на портале TUT.BY. Потом еще через другой сайт, там была ориентировка с 1999 года. Позвонил в Пуховичский РУВД, в дежурную часть. В среду позвонил, и в воскресенье мы уже приехали туда. Решили сами поехать".

Белорусские милиционеры сразу начали сверять его информацию и очень быстро нашли Юлиных родителей, рассказывает Илья.

"Юлия ранее сама пыталась искать родных через интернет, – говорит он. – Но она искала только по России, на Россию ориентировалась. А я сразу общим поиском воспользовался – и все, нашел. Еще помогло то, что в Беларуси дела об исчезновении людей не сдают в архив. Если бы это было в России, то никто бы не искал. Все забыли бы давно, нафиг кому нужны тут такие дела. А в Беларуси – нет, всех продолжают искать".

Приемная мать Юлии: "Мой больной сын выжил, и я пообещала воспитать приемного ребенка"

"Я радость испытываю сейчас, однозначно радость, – говорит Ирина Алпатова. – Особенно за Юлиных родителей. Я мать, у меня, кроме Юли, двое детей еще. Невозможно представить, какую боль они чувствовали. Нереальную боль. Поэтому я очень рада за них, за всех рада. Юля уже взрослый человек, она сама решает все в своей жизни. Я думаю, что в отношениях с родителями из Беларуси все будет хорошо. Я для нее сделала все, что могла. Убеждена, что все будет хорошо".

Белорусской службе Радио Свобода Ирина Алпатова рассказала, как нашла девочку и как ее растила.

Ирина всю жизнь проработала фармацевтом в аптеке. Муж – специалист в электрике. До появления в жизни Ирины маленькой Юли у пары уже было двое своих сыновей (сейчас им 30 и 33 года). Младший родился с большими проблемами со здоровьем. Ирина рассказывает, что именно это стало причиной удочерения маленькой Юли.

"Когда у меня родился второй ребенок, врачи сказали, что сын проживет год, – вспоминает Ирина. – Я молилась Богу, чтобы он оставил мне ребенка. И если так получится, то я возьму еще одного ребенка, которого мне Бог пошлет. Мой сын остался жить. Я долго не решалась выполнить обещание, но понимала, что это нужно сделать. Поэтому пошла в приемник-распределитель и просто сказала: дайте мне любого ребенка, я его воспитаю. Мне указали на Юлю. Показали пальцем, я никакого особого выбора и не делала. "Ее должны забрать из приемника в детский дом, поэтому забирайте, если хотите". Я взяла. С тех пор Юля жила с нами".

"Юля всегда думала, что родители оставили ее на перроне"

Конец 1990-х годов в российской Рязани был непростым временем. Семья Ирины не была зажиточной, но новые родители старались дать Юле все необходимое. При этом они не стали скрывать от девочки правду об удочерении.

"Тяжелые времена были. Конец 1990-х годов, – вспоминает Ирина Алпатова. – Юля какое-то время, когда уже с нами жила, прятала хлеб под подушку. Те недели, которые она провела с неизвестными людьми, похитившими ее, были очень тяжелыми. Мы от Юли никогда не скрывали, что она в приемной семье воспитывается. Она помнила о родителях своих, а мы решили поддерживать в ней эту память. Разумеется, мы думали, что у нее плохие родители. Мы исходили из того, что она нам рассказывала, из ее воспоминаний. Юля же думала, что они ее бросили на перроне. Но я всегда говорила: "Юля, молись за своих родителей. Твоя мама Люда, отец Витя. Молись за них". Юля, конечно, в подростковом возрасте обижалась на них. Не хотела молиться за родителей".

По словам Ирины Алпатовой, она надеялась найти Юлиных родителей все 20 лет. Единственное, была убеждена, что они ведут асоциальный образ жизни и встреча может быть неприятной.

"Все эти годы я старалась поддерживать в Юле память о родителях, – вспоминает приемная мать Юли. – Чтобы если вдруг что-то случится, мы были готовы к этому моменту встречи. Вдруг случится чудо и Юля найдет родителей. Вот это чудо и произошло. Хотя на такое чудо мы, конечно, не надеялись. Мы думали, что в лучшем случае она найдет каких-то бомжей. А оказалось, что они нормальные, хорошие люди, которые просто потеряли свою дочь".

Приемная мать рассказывает, что в их семье не было проблем из-за того, что двое детей были родными, а Юля – нет. Старшие братья помогали сестре с математикой и физикой, заботились о ней в школе. Юля не всегда могла справиться с тяжелыми предметами. А в подростковом возрасте добавились проблемы, причиной которых был пережитый в раннем детстве сильный стресс.

"Когда Юля была маленькая, она всегда за мной ходила, защищала меня. Если кто-то косо посмотрит, она бросалась сразу. Даже если муж в шутку как-то на меня набрасывался, она сразу реагировала. В школе спортом занималась, была спортивной девочкой. В Рязани у нас есть большая легкоатлетическая секция, Юля там несколько лет занималась. Ходила во Дворец пионеров, вышивала там. Она не была проблемной. Единственное, когда начался подростковый возраст, стало сложнее. Была обида, что родители ее якобы выбросили. Юля могла сказать, что если родит ребенка, то тоже может его выбросить. Для нас это был шок. Говорили ей, что так нельзя. Даже говорить так нельзя. А Юля отвечала, что раз с ней так поступили, то и она может. Подростковый возраст для всех тяжелый, а для нее был особенно тяжелым. Но как-то мы переступили через это. Сейчас все нормально, продолжаем дальше жить".

Ирина уже разговаривала с белорусскими родителями Юли по видеосвязи. Они очень благодарили ее за то, что Юля выросла в нормальной семье, что не бросила попыток найти своих настоящих родителей.

"Мы старались убрать из Юлиного сердца эту жестокость, – говорит Ирина. – Ходили в церковь с ней. Юля говорила, что хочет увидеть своих родителей, посмотреть им в глаза. Мы же даже не подозревали, что это нормальные люди. Юля помнила только каких-то бродяг. В ее памяти остались только те, кто высадил ее из поезда на перрон, кто заставлял попрошайничать в электричках. Она ничего не помнила о настоящих родителях".

Белорусские родители Юлии вскоре собираются приехать в Рязань.