Лукашенковская пропаганда как будто живет в параллельном мире – санкции там не имеют значения, перехват рейса Ryanair был "спасением Европы от теракта", а арест Романа Протасевича – случайностью. На госканале ОНТ показали постановочное покаяние журналиста в организации протестов. В кадр попали руки Романа: на его запястьях видны синяки от наручников, он сам выглядит явно травмированным и изможденным. В роли интервьюера – ведущий Марат Марков, бывший чиновник из идеологического отдела администрации Лукашенко.
Подобные признания на камеру часто показывают в центральноазиатских диктатурах – Таджикистане и Туркменистане. Мы решили обсудить подобный формат с независимым журналистом, специалистом по странам Центральной Азии Аркадием Дубновым.
– Смотрели вы это, в кавычках, "интервью" Романа Протасевича или, может, решили просто прочитать текстовую версию?
– Ни первое, ни второе. Я не смотрел и не читал текстовую версию: слишком противно – и время дорого, чтобы это все читать.
– Насколько вообще возможен показ таких "признаний" в телевизионном эфире? Как вам кажется, есть ли хоть какие-то аргументы в пользу показа подобных записей?
– Один аргумент железобетонный в пользу я знаю. И вряд ли кто-то мне посмеет возразить на это. Когда папа с мамой увидят своего сына живым, они сначала вздохнут, выдохнут, а потом могут уже оценивать все остальное. Точно так же мы все можем сказать: человек живой, он взят в заложники, пока, на данный момент он живой, а оценивать остальное – ну это уже другая история.
– А как вам кажется, зачем этот материал выдали в эфир? Не для успокоения же родственников?
– Понимаете, мы же живем в пространстве этом, постсоветском, где по-прежнему царствует это убеждение, внушенное этому хомо советикусу: "зря в газетах не напишут", "знает, о чем говорит", "дыму без огня не бывает", ну и тому подобное, да – "в газетах всегда пишут правду". "А, ну он там воевал за тех, которые бандиты… А, ну он там деньги получал… А, ну он там то да се..." Ну мы живем в обществе, состоящем на процентов 70-80 из такого рода людей, в общем – неплохих людей, но с очень примитивным горизонтом мышления.
– Вы написали недавно статью "Казус Протасевича и постсоветские деспотии". Вы показываете, что пример подобных интервью и подобных признаний часто применяется в странах Центральной Азии. Могли бы вы привести наиболее яркие примеры?
– Речь идет о признаниях, сделанных в 2002 году бывшим министром иностранных дел Туркменистана Борисом Шихмурадовым, моим другом и ровесником, которого обвинили в подготовке покушения на тогдашнего туркменского лидера, Ниязова, по прозвищу Туркменбаши.
Он был абсолютно невменяем, он делал признательные показания, он говорил, что он террорист, что он бандит, что он глава мафиозной группировки, что он хотел убить, что он покушался на самое святое, что есть у туркменского народа, – на его вождя и так далее и тому подобное. С тех пор Шихмурадова больше никто никогда не видел. Несмотря на все усилия международного сообщества, сначала Ниязов, а после его смерти – его преемник, Бердымухамедов, никогда, никогда ничего не рассказали о его судьбе.
Вторая история… даже не вторая. Многочисленные истории такого же рода характерны для другого центральноазиатского режима – в Таджикистане. Тут довольно регулярно воруют, так сказать, своих оппозиционеров, противников режима, либо просто, так сказать, людей, которые критикуют президента Рахмона.
С мешком на голову, в самолет, тайно привезли в Душанбе, и там эти люди вынуждены давать показания, что их великий президент, лидер нации, основатель мира и единства Таджикистана – это человек, которого может только преступник критиковать или покушаться. Там таких примеров очень много.
– Означает ли это, как вам кажется, что Беларусь стала теперь именно такой восточной деспотией, северокорейской деспотией в центре Европы? Вы написали в своей статье, что подлость и вероломство подобной деспотии даже круче, чем азиатские. Что вы имели в виду?
– Протасевич был вероломно украден в воздухе. С применением боевого истребителя! И это – совершенно беспрецедентная акция. Поэтому Европа и вообще весь западный мир так и восстал. Это – просто совершенно невыносимое нарушение всего мирового порядка, что бы ни говорили об этом в моей столице, Москве. Вот в этом и есть невероятное вероломство Лукашенко.
