В Минске проходит многотысячный агитационный митинг кандидата в президенты Беларуси Светланы Тихановской. По оценкам волонтеров правозащитного центра "Весна", на акцию пришли не менее 25 тысяч человек.
Всех, кто пришел на митинг, пропускают через рамки безопасности: ранее таких мер на предвыборных мероприятиях в Беларуси не было. Власти объясняют ужесточение пропускных мер тем, что накануне под Минском были задержаны 33 человека, которых госСМИ Беларуси назвали сотрудниками российской частной военной компании, а власти обвинили их в подготовке терактов и в "приготовлении и организации массовых беспорядков на территории страны".
Также в районе митинга активно глушат мобильную связь, связаться с людьми оттуда очень трудно, а видеосвязь и интернет почти не работают.
Медиаменеджер Дмитрий Навоша во время специального эфира Настоящего Времени рассказал, может ли агенда Тихановской убедить людей из избирательных комиссий не фальсифицировать выборы и как действующий президент Александр Лукашенко может воспринимать многотысячные пикеты.
— С чем вы связываете такое скорбное качество сигнала из Минска?
— Я не знаю, до сих пор не найден четкий ответ на вопрос: глушат ли интернет в местах проведения предвыборных пикетов, но его совершенно точно глушат во время протестных акций на тех улицах и в тех районах, где эти акции проходят. Хочется думать, что это все-таки не целенаправленные действия властей, а скорее дефицит станций в этом месте, чтобы обслуживать такое количество людей.
— В вашей колонке, которая вышла полторы недели назад, вы говорите, что все, что происходит сегодня в Беларуси, не совсем корректно сравнивать с какими-то другими событиями, например, с тем же самым Майданом в Украине. Почему?
— Потому что это не точный пример, есть гораздо более подходящие примеры – это уход Советского Союза, его развал, его переустройство в какие-то государства, как предполагалось, с более демократическим устройством. То, что Александр Лукашенко строил в Беларуси 26 лет, – это маленький Советский Союз, реплика – как сумел, так и построил. Это страна с патерналистским укладом, с плановой экономикой, с советскими символами, которые он вернул практически сразу, с фантастически высокой ролью силовиков. Конечно, это в какой-то момент – хотя бы в 2020 году – очень сильно разошлось с обществом, которое живет в этой стране.
Я приводил пример в своей колонке, что Беларусь является мировым рекордсменом по количеству шенгенских виз – люди часто ездят в Европу, как минимум в Польшу и Литву, а многие и подальше. Много людей получали образование в Европе – это гораздо более популярнее в Беларуси, чем образование в Москве или в других российских городах. Сейчас появилась огромная дистанция между обществом и властью, устройством жизни, и это не может в конечном счете не привести к переменам. Понятно, что просто переизбрать Лукашенко невозможно, потому что про выборы он все давно придумал – эту машину фальсификаций настроил за 26 лет.
— Один из ваших главных тезисов – нет никакой интриги в том, что будет происходить 9 августа, – результаты известны, и на самом деле все начнется после этого. Что будут люди делать после того, как ЦИК нарисует необходимую цифру, если все будет так происходить?
— Я по-прежнему считаю, что это будет именно таким образом. Конечно, девушки, которые сплотились, и сама Светлана Тихановская, пытаются как-то хакнуть эту машину фальсификаций. Там есть такой социальный инжиниринг – они апеллируют к совести людей, к сознательности людей. У всех этих учительниц и других несчастных исполкомовских женщин, которые занимаются фальсификациями, тоже есть дети, они живут в этой стране, они видят, что происходит. Может быть, учитывая такой огромный народный подъем, кто-то и откажется фальсифицировать. И есть ряд инициатив по альтернативному подсчету голосов. Есть онлайн- платформа "Голос" – совершенно выдающееся изобретение белорусских айтишников. Там все, конечно, упирается в вопрос: как много избирателей смогут свои голоса потом на эту платформу загрузить?
— Мы в России наблюдаем ту же ситуацию, что у этих людей, которые работают на избирательных участках, у них есть и родственники, и дети, которым в этой стране жить, но почему-то это единение в порыве не срабатывает. Насколько люди в Беларуси ближе в этом смысле?
— Я думаю, что играет свою роль, что Беларусь более компактная страна. И если силовики, например, в Минске очень хорошо подготовлены к разгонам и не раз это делали, и могут не допускать разгула свободы, то в регионах, я думаю, что власти столкнутся с гораздо большими проблемами и с гораздо более низкой лояльностью как силовиков, так и людей в избирательных комиссиях, просто потому что люди знают друг друга.
Я думаю, что все действия Лукашенко – его де-факто перевод страны на военное положение – говорят о том, что он сам этого боится. Казалось бы, чего бояться? ОМОН готов разгонять, избиркомы готовы фальсифицировать. Почему бы не допустить до выборов всех и зачем нагнетать эту российскую угрозу, которую он постоянно вспоминает, зачем постоянно вспоминать Майдан, о котором каждый день говорит Александр Лукашенко, зачем сажать людей в тюрьмы буквально каждый день – и вчера, и сегодня были задержания в стране. Да, Александр Лукашенко сомневается сам в своей собственной системе.
— Последний вопрос будет связан со вчерашними задержаниями. На ваш взгляд, то, что происходит сейчас, отличается от событий прошлых лет, или это реально та же самая схема?
— Схема та же, приемы те же, масштаб отличается, потому что за последние два месяца Александр Лукашенко выработал свою десятилетнюю норму репрессий – уже более 40 человек проходят по уголовным делам, более 1000 человек задержаны по административным. Тот надрыв пропаганды, который мы видим сейчас, попытка смешать конкурентов Лукашенко и с фашистами, и с Россией, и с Майданом, – это уже какое-то истерическое состояние и пропаганды и самого Александра Григорьевича.
