Каждый год 26 апреля чернобыльцы Бишкека собираются в какой-нибудь городской чайхане. Официальных мероприятий в честь годовщины аварии на Чернобыльской АЭС в последние годы в Кыргызстане почти не проводят. Единственное торжество, которое в этом году организовала мэрия, – митинг-реквием. После этого бишкекских чернобыльцев ждут долгие разговоры за столом и обязательные песни под гитару.
За все 35 лет Сергей не пропустил ни одной встречи. На старенькой гитаре, которую купил еще задолго до аварии на ЧАЭС, он играет песни, которые сам сочинил.
На ликвидацию страшной катастрофы в 1986 году в Украину из Кыргызстана поехали более трех тысяч человек. Большей части из них уже нет в живых. Из тех, кто выжил, почти все с инвалидностью.
"Мы постоянно нуждаемся в лекарствах. Каждые шесть месяцев мы должны лежать и лечиться, а когда в больницу положат, то у нас только витамины и шприцы бесплатно. А остальное все покупаем. А в законе написано, что чернобыльцам бесплатно [предоставляют] лечение", – рассказывает ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Мухтар Казатов.
Впридачу к небольшой пенсии от государства Руслан Мамушев получает компенсацию в семь тысяч сомов (это примерно 80 долларов).
"Поймите правильно, мы болеем. Высказаться прийти к вам, сказать: "Мы были в Чернобыле". А они говорят: "Ну и что ты был? А кто тебя отправлял?" – Руслан Мамушев.
Выбора – ехать или не ехать – ни у кого не было. Да и не могло такой идеи даже возникнуть, говорит Мухтар Казатов. Тем более что его, как человека партийного, призвали в Чернобыль для ведения идеологических работ. Некоторые группы спасателей из Центральной Азии, которых собирались отправить на помощь в Молдову, где произошло сильное землетрясение, привезли в Чернобыль.
"Они не хотели работать, потому что поняли, что их обманули. И из каждой центральноазиатской страны вызвали по 30 партийных работников, чтобы мы провели агитацию, и мы провели агитацию", – отмечает Мухтар Казатов.
Потом Мухтару пришлось, так же как и остальным ликвидаторам, подниматься на крышу реактора, где он отработал свои 25 минут. По пять долгих минут каждый день в течение пяти суток. Но даже он, бывший партийный работник, признает, что некоторые ликвидаторы ехали в Чернобыль в первую очередь за заработком. Потому что там за месяц простой советский рабочий мог получить в 10 раз больше, чем зарабатывал на родине. Но потратить свои деньги многие из них так и не успели.
"Многие уже [ничего] не покупали. Им покупали деревянные гробы и хоронили", – говорит Руслан Мамушев.
В этом году чернобыльцы впервые за долгое время обратились к властям. Они сами попросили выплатить им немного денег к 35-летию со дня аварии на ЧАЭС. Но из правительства ликвидаторам даже не ответили.
"Мы в Казахстане самые обделенные"
Для ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС из Казахстана призвали более 31 тысячи человек.
"Формулировка была одна – приказ родины. Все. Для нас, военных, приказ родины был святым. Мы не имели права отказаться", – говорит президент "Союза ветеранов Чернобыля" Рахимберли Абдыкаримов.
Ветеран афганской войны, а позже и конфликта на таджикско-афганской границе вспоминает, что в Чернобыле бывало хуже, чем во время боевых действий, поскольку приходилось сражаться с невидимым врагом.
"Когда в первый раз попадаешь в зону отчуждения, прежде всего бросается в глаза желтый фон. Трава там была полностью желтая. Деревья, листья все были желтые. Второе, что бросалось в глаза, – животные, собаки, кошки, которые были оставлены там. У них шерсть облезала. Вот такое было воздействие радиации. Когда заезжаешь в зону отчуждения, там были сады – груши и яблоки размером как арбуз. Они были облученные", – вспоминает Рахимберли Абдыкаримов.
Все, кто участвовал в ликвидации аварии, испытывали большие проблемы со здоровьем. Те, кто выжил, стали впоследствии инвалидами.
"Когда я в первый раз попал на атомную станцию, когда вышел и уже сняли противогазы, то у большинства из носа и рта потекла кровь. Когда мы пошли в медсанбат, нам врачи говорят, что это нормально, кровь закипает в организме и выбрасывается наружу. Так что не бойтесь. А я врачу говорю, что от потери крови можно подохнуть. А он говорит: "Да ничего, попей соку, минералку, и у тебя норма крови восстановится". Вот такое было лечение", – продолжает Рахимберли Абдыкаримов.
Сегодня в Казахстане в живых осталось чуть больше четырех ликвидаторов. Беспокоит их сейчас одно – равнодушие и бездействие со стороны государства.
"Мы в Казахстане, честно говоря, по СНГ самые обделенные. Даже в соседнем Кыргызстане ликвидаторы получают больше нас. В Кыргызстане ликвидаторы получают на 50 долларов больше, чем в Казахстане. Я считаю, это неправильно. Казахстан имеет огромные запасы нефти, газа, угля, урана, которые мы продаем всем, кто имеют атомные станции. Мы считаем, что ликвидаторы должны иметь со стороны государства достойное отношение. Когда нас спрашивают, поехали бы сейчас туда, – я не знаю, честно. Когда мы были молодые, у нас были другие понятия: исполнить воинский долг, патриотический долг. Для нас это было очень важно, главно и свято. Сейчас, когда такое отношение к нам, то обо всем начинаешь задумываться. Надо или нет".
