Движение "Талибан" объявило состав нового правительства Афганистана. Высшим руководителем государства объявлен 60-летний глава движения Хайбатулла Ахундзада. Исполняющим обязанности главы правительства назван мулла Мохаммад Хасан Ахунд. До этого момента он возглавлял шуру (совет руководства) радикального движения. Все ключевые министерства распределены между представителями талибов.
Между тем Афганистан накрывает волна протестов. В ряде городов прошли антиталибские и антипакистанские митинги. Люди требуют от Исламабада прекратить бомбить Панджшер и уйти из Афганистана.
О ситуации мы поговорили с политологом Рустамом Бурнашевым.
– Что вы думаете о новом правительстве в Афганистане?
– Основной комментарий состоит в том, что правительство временное. Очевидно, движение "Талибан" пытается закрепить свои позиции, потому что если дальше будут какие-то переговоры по поводу, как они говорят, инклюзивного правительства, то здесь уже необходимо сторонним силам претендовать на как бы занятые позиции. И второй момент – что на данный момент это временное правительство является чисто талибанским, то есть не включает в себя никакие, скажем, оппозиционные или квазиоппозиционные структуры.
– Вы сами говорите, что правительство временное. А вообще насколько временным оно окажется? Ведь мы знаем, что нет ничего более вечного, чем временное.
– Я думаю, что это маневр, конечно. Движение "Талибан" заявляет о том, что это правительство временное и подчеркивает его временность специально для того, чтобы оставить пространство для переговоров, потому что, я думаю, они хорошо понимают, что даже условное взятие Панджшера, которое сейчас зафиксировано, не прекращает противостояние в Афганистане, не означает окончания или невозможности какой-то гражданской войны. Поэтому это маневр для сохранения возможности каких-то дальнейших манипуляций и ведения переговоров. Вполне возможно, что нынешний состав правительства останется и таковым и в правительстве постоянном.
– Но ведь талибы говорили, что правительство будет инклюзивным и даже в него включат, возможно, Абдуллу Абдуллу, бывшего главу правительства Афганистана.
– Дело в том, что какие-то заявления – это все-таки не действия. Вот у нас постоянно в связи с Афганистаном вспоминают эту поговорку, что обещать жениться не значит жениться. То есть заявление о том, что правительство будет включать в себя неталибские силы – это не значит еще сделать это. А другой момент – какие позиции будут занимать, если будут занимать, оппозиционные фигуры. Это могут быть позиции замминистров, это могут быть позиции каких-то вторичных фигур – поэтому здесь необходимо смотреть, что будет делаться, и как реально будет делаться, о каких инклюзивных позициях идет речь.
– Как вы полагаете, что на самом деле происходит в Панджшерском ущелье? Талибы рапортуют о победах и взятии центра провинции, Ахмад Масуд отрицает победу боевиков. Что вы думаете?
– Мне кажется, это, в общем-то, классический вариант информационной борьбы. Все понимают, что даже если мы проанализируем успехи движения "Талибан" последних месяцев, во многом они строились на таком как бы вале позитивных для "Талибана" новостей. То есть, когда заявляли, что взята эта провинция, взята эта провинция, и сама идея сопротивления теряет как бы смысл, поэтому, естественно, движение "Талибан" пытается заявить о том, что они окончательно победили. Естественно, Ахмад Масуд пытается показать, что у него остаются резервы, он готов сопротивляться. И я склоняюсь к тому, что все-таки именно Ахмад Масуд говорит в данном случае в большей степени правду. Потому что на самом деле даже если движение "Талибан" захватило Панджшер, захватило основные населенные пункты в этом регионе, это не значит, что там одержана победа. Мы знаем из опыта советских военных операций в Афганистане, что эта зона бралась советскими войсками неоднократно, но захватить и взять под какой-то временный контроль населенный пункт – это не значит контролировать население, не значит контролировать регион полностью.
– Что делает в Кабуле шеф межведомственной разведки Пакистана Файз Хамид? Много чего произошло после его прилета в Афганистан, к примеру, повстанцы сообщают, что их позиции бомбят пакистанские беспилотники. Что он делает в Афганистане?
– По косвенной модели, по косвенной аналитике можно судить о том, что действительно, движение "Талибан" пользуется активной поддержкой со стороны Пакистана, со стороны именно разведывательных структур Пакистана. Есть косвенные указания, которые, конечно, мы не можем доказать и не можем утверждать на 100%, но тем не менее косвенно мы можем говорить о том, что так называемый спецназ движения "Талибан" включает в себя пакистанских военнослужащих. Мы можем говорить о том, что действительно в Панджшере использовалась пакистанская авиация. И в этом смысле визит пакистанского чиновника такого уровня говорит о том, что действительно связи между движением "Талибан" и Пакистаном, во всяком случае, этим ядром движения "Талибан" и Пакистаном, являются достаточно сильными и сохраняются с момента формирования этого движения с середины 90-х годов.
– Чего хочет Пакистан достичь в Афганистане? Какова их задача-максимум?
– Мне эту ситуацию оценивать достаточно сложно, так как я не специалист по Южной Азии. Но понятное дело, что для Пакистана Афганистан является достаточно важным стратегическим пунктом для выстраивания вот этого маршрута север – юг, о котором говорят и некоторые страны Центральной Азии и который позволит получить экономике Пакистана достаточно мощный толчок за счет именно использования его транзитного потенциала.
