Парламент Армении ратифицировал Римский статут – документ, который обязывает страну соблюдать юрисдикцию Международного уголовного суда. Этот суд еще в марте выдал ордер на арест президента России Владимира Путина. В оппозиции считают, что Римский статут не отвечает внешнеполитическим интересам республики.
Власти Армении не раз объясняли: ратификация нужна для того, чтобы в будущем привлечь к ответственности руководство Азербайджана за военные преступления во время военных действий в Нагорном Карабахе. Также разные представители власти в стране заявляли, что не будут выполнять решение Международного уголовного суда об аресте Владимира Путина. Но пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков все равно назвал решение парламента Армении "некорректным".
Почему Армения ратифицировала Римский статут именно сейчас и как после этого изменятся ее отношения с Россией – объяснил армянский политолог, директор Института Кавказа Александр Искандарян.
– Почему Армения решилась на ратификацию Римского статута именно сейчас?
– Армения подписала Римский статут в 1999 году – через год после его появления. Там есть законодательная процедура. Затем Конституционный суд Армении признал неконституционным подписание Римского статута. Но Конституция в Армении поменялась в 2015 году. После этого еще раз обратились в Конституционный суд, и он на сей раз одобрил это решение по новой Конституции. И вот теперь произошла ратификация в парламенте.
К России это не имеет ни малейшего отношения. Это попытка каким-то образом повлиять на ситуацию, которая складывается вокруг Карабаха в армяно-азербайджанском противостоянии. Попытка, я думаю, вряд ли будет очень успешная – она будет символическая, потому что Азербайджан не подписывал Римский статут и не обязан выполнять его требования.
После начала войны с Украиной в России с очень большой ревностью относятся к любому институциональному взаимодействию постсоветских стран, которые Россия считает частью своих национальных интересов, с тем, что в России называют "коллективным Западом". И это раздражение, ощущение такой осажденной крепости, понимание всей политики вокруг России как политики, которая инспирируется Западом, приводит к такой резкой дискурсивной реакции.
Именно поэтому это присоединение к Римскому статуту, повторюсь, не имеет никакого отношения к России. Армении предлагали заключить специальный договор с Россией. И если бы это было сделано, это официально не было бы применимо к Путину. Такой договор есть, например, у Соединенных Штатов.
Юридически избежать гипотетической возможности того, что Путин будет арестован армянскими полицейскими, вполне было можно. Но у России очень нервная реакция – это часто случается в последнее время.
– Вы говорите, что это не связано с Россией. Вы имеете в виду в том числе ордер на арест Путина? Но может ли это, например, быть связано с тем, что Россия сейчас никак не помогла армянам в Карабахе?
– Нет, это, конечно, связано с отношением к России. Если бы ситуация была абсолютно другая, то тогда просьбы России, даже высказанные кулуарно, могли бы быть восприняты более благосклонно. Россия, действительно, является членом ОДКБ вместе с Арменией и, более того, несет обязательства, под которыми подписался Путин в соглашении от ноября 2020 года, сохранять безопасность населения Карабаха, которое сейчас – кто не убит, тот депортирован. Вот если бы отношения с Россией были другие, может быть, Армения бы прислушалась к российским пожеланиям. Может быть, можно было бы найти какой-то взаимоприемлемый вариант. Но этого нет. Не в юридическом смысле, а в политическом, это, конечно, имеет отношение к нынешним российско-армянским отношениям, которые явным образом в кризисе.
– То есть, условно, Армения больше не готова прислушиваться к России?
– Наверное, не во всем и не везде. Россия – очень большая страна, которая рядом и которая имеет значение. Но в общем политика Армении меняется в этом смысле. Я думаю, мы будем иметь другие примеры, кроме вступления в Римский статут, потому что в этих отношениях есть проблемы.
– Можете рассказать об этом подробнее? Армения сейчас делает большой поворот в сторону Запада или нет?
– Я не думаю, что нужно мыслить такими дихотомиями: либо Запад, либо Россия, либо Иран. Армения окружена разными государствами с очень разнонаправленными политиками. Конечно же, отношения с Россией будут оставаться, и Россия будет оставаться немаловажной для Армении страной. Обратное просто невозможно. Но усиление западного вектора в политике Армении, попытка каким-то образом взаимодействовать с Западом – она видна, особенно на фоне того, что происходит в Карабахе.
Понимаете, если вы делаете ремонт и у вас прохудилась крыша, и вы пригласили мастера, мастер согласился прийти, но не пришел, то вы ищете кого-нибудь другого, вы пытаетесь каким-то образом решить проблему вашей крыши. И взаимодействие Армении и России было очень сильно завязано на безопасность. Ценность России для Армении понималась как ценность страны, которая может сотрудничать с Арменией в области безопасности. Когда этого вообще не произошло, Армения ищет какие-то другие варианты: она закупает вооружение у Индии, которое раньше закупала у России, пытается добиться взаимодействия с Францией в военной и стратегической сферах, пытается взаимодействовать с другими западными странами в политической сфере. А что делать?
– Поводом для войны России против Украины, как убеждало российское руководство, стало в том числе расширение региона влияния НАТО. А можно ли в данном случае предположить, что Армения, пытаясь обеспечить собственную безопасность, например, повернется в сторону НАТО? Или это вообще невозможно для такой страны, как Армения, в том месте, где она находится?
– Был такой старый одесский анекдот: "Софочка выходит замуж за Ротшильда, осталось сообщить Ротшильду". Я не думаю, что сколько-нибудь реально принять Армению в НАТО в нынешней ситуации. Грузия стучится в двери НАТО уже десятилетиями, и она членом НАТО до сих пор не стала.
НАТО в нашем регионе – это Турция. Турция однозначно поддерживает Азербайджан. Турция – одна из немногих стран мира, которая однозначно поддержала Азербайджан, причем не только словами, но и вооружением, и планированием, и чем угодно. Поэтому представить себе такой сценарий я не могу, но не со стороны Армении, а со стороны НАТО.
Что касается вообще взаимодействия с Западом, то мы видим прямо сейчас процесс усиления этого вектора в политике Армении.
– Но от России Армения не уходит?
– Вы знаете, раздражение, обиды – это все есть. Мы видим это по социологическим опросам. Это есть и на уровне элит. От той политики, которую Россия проводила в последнее время в регионе, – естественно, это все не доставляет удовольствия. Есть обиды, есть раздражение и так далее.
Но если говорить на общеполитическом уровне, вообще не учитывать политику России в нашем регионе просто невозможно. Поэтому взаимодействие какого-то рода будет оставаться. Но параллельно с ним, я думаю, будет усиливаться попытка взаимодействия с Западом.
