На фоне войны в Израиле западные политики говорят о росте антисемитских инцидентов – именно так полиция разных стран называет те случаи, которые им удается зафиксировать. Речь идет о прямых угрозах, вандализме, антисемитских высказываниях в соцсетях, даже нападениях.
Красная краска на дверях еврейской школы в Лондоне, на Лордшип-роуд в минувший понедельник – второй такой случай за последние дни. Скотленд-Ярд рассматривает такие инциденты как преступление на почве ненависти. Усилено патрулирование районов, где находятся пострадавшие еврейские школы. А сами учебные заведения принимают дополнительные меры безопасности: усиливают обыски на входе или даже закрываются во время протестов.
Премьер-министр Великобритании Риши Сунак тринадцатого октября заявил, что после атаки ХАМАС в стране произошел "отвратительный" рост числа антисемитских инцидентов. По данным полиции Лондона, в период с 29 сентября по 12 октября поступило 105 сообщений об антисемитских инцидентах и 75 антисемитских правонарушениях. В прошлом году за тот же период: 14 сообщений и 12 правонарушений. Рост, который глава правительства назвал "отвратительным", – это более чем в шесть раз.
В понедельник, 16 октября, премьер-министр Великобритании посетил еврейскую школу в Лондоне, чтобы поддержать еврейскую общину. Он пообещал, что антисемитизм будет наказан "по всей строгости закона": "ХАМАС – запрещенная террористическая организация. По закону совершенно ясно, что поддержка и прославление ХАМАС являются незаконными. И эти преступления наказываются лишением свободы на срок почти до четырнадцати лет. У полиции есть такие указания, они это знают".
В Лондоне, как и в других европейских городах, проходят акции в поддержку палестинцев. Однако вместе с критикой Израиля звучат и лозунги экстремистского движения ХАМАС. Мэр Лондона Садик Хан заявил, что протесты – это краеугольный камень демократии. Но есть вещи, которые манифестантам делать нельзя: "Но в рамках закона чего делать нельзя, так это разжигать ненависть. Чего вы не можете делать, так это поддерживать запрещенные организации или запугивать других членов нашего сообщества".
Выступления, которые имеют признаки антисемитизма, сейчас происходят в разных частях света. Так, австралийская полиция расследует инцидент во время пропалестинского протеста девятого октября. В тот день около тысячи человек прошли маршем по центру Сиднея. Они пришли к знаменитому оперному театру. Правительство осветило это удивительное здание цветами израильского флага, чтобы поддержать еврейское государство после атаки ХАМАС. И вот кто-то из очевидцев заснял группу людей, которая стала скандировать: "Газ евреям". То есть это буквально отсылка к газовым камерам, которые нацисты использовали для убийства евреев во время Холокоста.
Премьер-министр Австралии Энтони Албаниз шестнадцатого октября обратился к парламенту страны. Он говорил о необходимости осудить ХАМАС, но не палестинский народ, который тоже страдает от действий экстремистского движения. Политик высказался и о протестах в Сиднее: "Ужасный антисемитизм, скандируемый некоторыми протестующими у Сиднейского оперного театра, выходит за рамки оскорбительного. Это предательство наших австралийских ценностей. Мы отвергаем это и осуждаем".
Во Франции последствия конфликта между Израилем и ХАМАС более чем ощутимы. Лувр, Версальский дворец и Лионский вокзал Парижа были эвакуированы четырнадцатого октября после угроз о взрыве. Порядка десяти тысяч полицейских направили на охрану школ, синагог и других мест, где бывает много евреев. По словам министра внутренних дел Франции Жеральда Дарманена, с восьмого по четырнадцатое октября полиция зафиксировала 189 антисемитских действий, среди них были серьезные угрозы. И было порядка 65 арестов. Кроме того, полиция отметила рост антисемитских высказываний в социальных сетях.
Полиция Нью-Йорка в минувшие выходные направила дополнительные ресурсы в синагоги и мечети по всему городу, чтобы предотвратить нападения на любые молитвенные дома. Стоит обратить внимание на истории, которые сейчас происходят в престижных американских вузах. Например, в Колумбийском университете люди, собравшиеся во дворе учебного заведения 12 октября, разделились на две группы. Одна напротив другой. Это называется митинг-дуэль: на одной стороне – студенты, которые поддерживают Израиль. На другой – сторонники палестинцев. Во время проведения этого мероприятия усилили меры безопасности, потому что за несколько дней до этого в кампусе было совершено нападение на студента из Израиля. А в Нью-Йоркском университете студенты в кампусе сорвали расклеенные листовки, на которых изображены израильские заложники, похищенные ХАМАС.
Такая поляризация среди студентов наблюдается и в других американских университетах. И важный поворот она получила в Гарварде, одном из самых престижных университетов мира. Коалиция из 34 студенческих групп Гарварда после нападения ХАМАС подписала заявление по ситуации в Палестине. И начинается оно буквально с таких слов: "Мы, нижеподписавшиеся студенческие организации, возлагаем на Израиль полную ответственность за все разворачивающееся насилие". Фамилий подписантов под письмом не было. Только названия студенческих организаций.
Пошла реакция. Американский еврей, миллиардер Билл Экман призвал Гарвард обнародовать имена студентов, обвиняющих Израиль в атаках ХАМАС, чтобы руководители компаний могли избежать найма этих людей: "Не следует давать возможность прятаться за корпоративным щитом, выступая с заявлениями в поддержку действий террористов, которые, как мы теперь узнаем, обезглавливали младенцев, среди других невообразимо подлых действий".
Экмана поддержал ряд других бизнесменов. Многие из них являются донорами университетов. И некоторые из них, например американский инвестор Кеннет Гриффин, пригрозили отозвать свои донаты. А он один пожертвовал Гарварду более полумиллиарда долларов. Израильский миллиардер Идан Офер уже покинул исполнительный совет Гарварда. Скандал все еще продолжается. Уже порядка восьми студенческих организаций отозвали свои подписи под заявлением.
Власти США и стран ЕС также опасаются роста исламофобских настроений. И уже есть инциденты. В США 14 октября произошло жестокое убийство ребенка. Житель Иллинойса зарезал шестилетнего мусульманского мальчика и ранил его мать. Жертвы были палестинцами. В США они получили убежище и жили в стране двенадцать лет. Ребенок в результате нападения получил 26 ножевых ранений. По словам правозащитников, преступление совершил человек, у которого семья снимала дом, – 71-летний Джозеф Чуба. В офисе шерифа сообщили, что жертвы были атакованы подозреваемым из-за своего вероисповедания. А чувства нападавшего подогрел конфликт между Израилем и ХАМАС. По словам родственников убитого мальчика и его матери, до этого кризиса на Ближнем Востоке у арендаторов были хорошие отношения с владельцем дома. И ничего не предвещало нападения. Президент США Джо Байден осудил это преступление и назвал его "ужасающим актом ненависти".
Как война на Ближнем Востоке скажется на отношении к иудеям и мусульманам в мире, Настоящее Время обсудило с Кириллом Феферманом, старшим преподавателем факультета еврейской истории Ариэльского университета, специалистом по истории Холокоста и антисемитизма.
– Мы видим, что во многих странах мира проходят митинги в поддержку народа Палестины, хотя где-то звучат лозунги в поддержку именно ХАМАС. Митинг в поддержку Палестины – равно митинг против Израиля или нет?
– Если относиться с сугубо юридической точки зрения, это вещи неравнозначные. И в старые времена были такие течения в группах поддержки Палестины, совершенно отказывающие евреям в праве на существование, и были течения, которые не высказывались по этому поводу.
Однако в реальности последних дней, конечно, все это сильно радикализировалось. Юридически по-прежнему существует это деление, но все больше и больше мы видим пропалестинские демонстрации, которые не то что отрицают право на какое-то сосуществование, а придерживаются позиции: все или ничего. Соответственно, они говорят, что им все, а Израилю и евреям ничего. В духе лозунгов "От моря до моря".
– Многие европейские политики категорично высказались в поддержку Израиля. Протестующие, которые выходят на митинги, в том числе требуют от властей своих стран отказаться от поддержки Израиля. Понятно, что не во всех странах это настолько однородное общество, но тем не менее: власти заодно, а люди требуют немедленного прекращения бомбардировок сектора Газа. Как это воспринимать: это антисемитизм или пацифизм?
– Очень сложно представить себе это движение как пацифизм, потому что де-факто они поддерживают одну из сторон, причем сторону, которая начала даже не боевые действия, а резню. Поэтому я лично такую поддержку вообще никак не могу назвать пацифизмом. Если это пацифизм, то какой-то совершенно извращенный, когда одной стороне предлагается сложить лапки и исчезнуть.
Здесь надо сказать, что массовые пропалестинские демонстрации имеются и в Европе, и в Америке. Насколько я могу понять, значительная часть их участников все-таки солидарна с арабами, с мусульманами и с палестинцами по этнически-религиозному принципу. Они в немалой степени сами являются выходцами из этого региона, их родственники живут там. Подавляющая часть местного населения не участвует в пропалестинских демонстрациях и мало участвует в демонстрациях в поддержку Израиля. Мне кажется, это такое огромное молчаливое большинство, чья позиция непонятна и неизвестна в данный момент.
Политики, как вы правильно отметили, практически солидаризируются с Израилем, за исключением некоторых стран, которые традиционно держат нос по ветру и никогда не поддерживали Израиль. Но эта позиция молчаливого большинства, которое представляет то население, которое родилось в этих странах и этнически, религиозно не связано с Ближним Востоком, она интересна, мы не можем пока ее понять.
– При подготовке сюжета мы обратили внимание, что некоторые участники акции в поддержку Палестины, которые выходили, говорят о том, что они не антисемиты, а антисионисты. Объясните, в чем разница?
– После Второй мировой войны человеку, который не любит, не переносит евреев, по причинам, связанным с Холокостом, стало совершенно невозможно – мы говорим про Европу и Америку – говорить, что он не любит и ненавидит евреев. Изменились правила игры. "Антисемит" стало бранным словом. Поэтому это давно было усвоено теми кругами и слева, и справа, в основном, конечно, слева, которые не переносят евреев и Израиль. Может быть, действительно достаточно глубинно изменилось их отношение к самим евреям. Это очень сложно понять. Десятки лет употребляется термин "антисионизм" – иногда даже говорят "антиизраилизм". Это легальный термин, легитимный, им можно пользоваться. А в академической среде, в интеллектуальной среде это модно, популярно, нужно, тогда как слово "антисемит" – это бранное слово. Если человека заклеймили антисемитом, можно на этом очень часто закончить свою карьеру: академическую, политическую. А антисионист – это совершенно нормально, это часть легитимного политического поля.
Поэтому те люди, которые скандируют эти лозунги, можно сделать вывод, что они всего лишь понимают границы дозволенного, понимают, что можно говорить. Хотя, как мы видим по этим демонстрациям, эти границы все время двигаются. И то, что говорится сейчас, – это оправдание резни – совсем недавно было немыслимо. Поэтому все это, как сейчас говорят, волатильное, все сдвигается. Есть такое ощущение, что мы и живем в интересное время, и находимся на пороге еще более интересного времени.
– Действительно ли в мире стало больше антисемитских настроений? Во всяком случае, сейчас голоса тех, кто выступает с антисемитскими настроениями, звучат ярко, громко, много. Если сравнивать по количеству людей, которые выходят на митинг, и по частоте – те, кто за Палестину, против Израиля, если мы это приравниваем, они очень громкие. Почему так?
– Это известная ситуация в политологии и в истории, когда группы, не обладающие достаточной политической силой, например, они немногочисленные, компенсируют это радикализмом, который нередко переходит в насилие. И таким образом они могут достичь очень немалых политических целей. Сплоченная радикальная группа может преодолеть свою численную недостаточность, и она попадет в новости, она привлечет немалое внимание, о ней будут говорить, ее будут обсуждать, хотя речь, может быть, идет об относительно маленьком явлении на обочине политической жизни.
Это известно, здесь нет ничего нового для тех, кто изучает такого рода явления: радикальные, находящиеся якобы на обочине. Большинство всегда молчит, большинство почти никогда не принимает в этом деле участия. Поэтому большинства мы не слышим, мы не видим, мы не понимаем, что оно думает. Оно предпочитает оставаться дома: то ли потому, что оно в какой-то мере солидарно с этим, то ли потому, что оно боится. Достаточно агрессивные демонстрации – не дай бог там оказаться, да и рядом с ними, с какими-то лозунгами, которые не полностью совпадают с лозунгами демонстрантов, а тем паче с какими-то лозунгами в поддержку Израиля. Я не уверен, что и полиция сможет достойно защитить такого человека.
Надо в какой-то степени даже отдать должное этим людям, хотя я совершенно не разделяю их позиций, которые агрессивно выступают за идеи, которые им близки, которые, вероятно, не разделяет подавляющее большинство общества, может быть, потому что их разделяют этнические и религиозные рамки.
Так у нас создается картинка. Мы с вами вынуждены это обсуждать. Хотя вполне вероятно, что речь идет о повторяющихся циклах. Те же самые люди участвуют и там, и здесь, но они очень активны, они очень радикальны, они очень часто готовы действовать в нарушение полицейских запретов, готовы отправляться в краткосрочное заключение за нарушение общественного порядка. Такого рода новости привлекают, они попадают в прессу. И это повышает удельный вес этой группы. Мы слышим, говорим и думаем о них. Я думаю, их популярность тоже растет, потому что многих людей привлекает такой радикализм, к большому сожалению.
