17 марта – последний день голосования на выборах президента России, которое длилось три дня. За процессом голосования обычно следили не только российские, но и международные наблюдатели, однако из-за войны в Украине на этих выборах нет представителей Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ и Парламентской ассамблеи Совета Европы. Наблюдать за голосованием не стал и Европарламент.
На избирательных участках в России сидят в основном наблюдатели от Владимира Путина и Общественной палаты (их проинструктировали следить за акцией "Полдень против Путина"), сообщило движение в защиту прав избирателей "Голос". В Челябинске своего наблюдателя сняла ЛДПР, в Иванове нескольких наблюдателей отозвало доверенное лицо кандидата от КПРФ Николая Харитонова. В Ханты-Мансийске возле избирательного участка задержали волонтерку Полину Змановскую, которая проводила экзитпол от партии "Гражданская инициатива" (от нее выдвигался единственный антивоенный кандидат Борис Надеждин).
Андрей Бузин, соучредитель "Голоса", специалист по избирательному праву и процессу, рассказал в спецэфире Настоящего Времени, какие самые распространенные нарушения, несмотря на сложности, наблюдатели смогли зафиксировать на этих выборах и чем они отличались от предыдущих.
– Эти выборы действительно сильно отличаются, допустим, от выборов пятилетней давности. Есть некие явления, которые очень сильно их отличают и которые начали проявляться с так называемым голосованием по одобрению поправок к Конституции, когда действительно было сильно изменено законодательство.
Какие явления наиболее ярко бросаются в глаза? Во-первых, это те самые акты отчаяния. Я их называю именно актами отчаяния, несмотря на то, что наши пропагандисты пытаются их объяснить то вмешательством извне…
– …на материально основе что эти поступки совершаются.
– Да-да. В действительности, существенное увеличение этих актов, я считаю, что в любом случае это акты отчаяния от бессилия, люди чувствуют, что они никакого отношения к так называемым выборам не имеют и вообще не имеют отношения к политике своего собственного государства. Это первое.
Второе – это, конечно, внедрение дистанционного электронного голосования (ДЭГ). На федеральном уровне оно является совершенно непрозрачным и невозможным для общественного контроля, как бы против этого ни вопили организаторы выборов, которые постоянно говорят о том, что это возможно контролировать. Ну это черный ящик. Это второй такой отличительный момент.
И третий отличительный момент, он, правда, не именно на этих выборах, он постоянно развертывается и проявляется постепенно. Это увеличение безответственности организаторов выборов, увеличение безнаказанности организаторов выборов за те фальсификации, которые есть.
Что касается самих по себе выборов, хотел бы обратить внимание, что все-таки день голосования и подсчет голосов – это только часть выборов, причем я считаю, что не самая главная. Самое главное, что мы не смогли обеспечить конституционные права граждан избирать и быть избранными, возможности не представили в избирательном бюллетене отразить политический спектр нашего общества.
– Как вы относитесь к публикации, которая была на прошлой неделе в издании "Новая газета. Европа", где рассказывали о том, как искусственный интеллект проанализировал видео с предыдущих президентских выборов и подсчитал, что фальсификации были такими, что Владимир Путин не мог получить тот результат, который он набрал? Является ли это признанным методом наблюдения, или это все-таки такая инновация, к которой нет абсолютного доверия?
– Во-первых, это инновация в том смысле, что действительно был привлечен для подсчета числа проголосовавших искусственный интеллект, точнее говоря не ИИ, а программное обеспечение, которое само по себе подсчитывало количество проголосовавших. В этом смысле это новация, потому что подсчет количества проголосовавших вручную по тем видеороликам, которые можно было достать, добиться от избирательных комиссий, а этот подсчет очень трудоемкий, но он проводился.
И в 2018 году такой подсчет – кстати, в "Новой газете" тоже о 2018 годе идет речь, потому что более-менее доступ был еще к видеозаписям – проводился и вручную на меньшем количестве участков, потому что это все-таки был ручной подсчет. Примерно 250 участков было изучено вручную, и на тех избирательных участках, которые изучались, было показано, что очень большое превышение явки, официальное превышение явки было очень большое. Участки, правда, как и в том исследовании, которое описывается в "Новой газете", были в определенных регионах, в первую очередь это был Дагестан, Кемеровская область, Карачаево-Черкесия. Вот такого рода избирательные регионы, которые относятся к регионам, где обычно действительно высокие фальсификации. И было обнаружено, что завышена явка очень существенно, так же, как и в этом исследовании, которое описано в "Новой газете".
Другое дело, что, конечно, это статистически не совсем правильный подход, потому что это все-таки не по всей России исследование, а именно по тем регионам, где, видимо, завышение явки особенно большое.
