Талибы продолжают брать под контроль новые провинции Афганистана. Президент Ашраф Гани ездил в Мазари-Шариф, чтобы обсудить с лидерами северных регионов страны мобилизацию антиталибского ополчения. Тем временем на встрече по Афганистану в Катаре представители Китая, США, Великобритании, Пакистана, Узбекистана, Организации Объединенных Наций и ЕС призвали конфликтующие стороны к политическому урегулированию для достижения прочного мира в стране.
О ситуации мы поговорили с экс-послом Афганистана в Казахстане и Кыргызстане, директором Центра исследований Афганистана в Германии Азизом Арианфаром.
– Пока переговоры в Катаре ограничиваются призывами остановить войну и кровопролитие. Какой смысл вести этот диалог, если переговорщики "Талибана" не имеют влияния на полевых командиров-экстремистов?
– В любом случае решение проблемы на дипломатическом уровне – это очень положительный шаг, потому что все эксперты сходятся во мнении, что нет военного решения для афганской проблемы. Поэтому в Катаре на этот раз этот раунд переговоров будет более серьезным, потому что там есть и представитель Российской Федерации, и Соединенных Штатов Америки, и Китая, и других стран, которые имеют определенное влияние на ситуацию в Афганистане.
Если бы достигли соглашения и консенсуса, конечно, мы ожидаем, что дело дойдет до прекращения огня и создания временного переходного правительства для того, чтобы можно было выйти из этой тупиковой ситуации.
Что касается поля войны, там ситуация крайне сложная. Конечно, талибы захватили некоторые провинции на западе страны и на севере Афганистана, но окончательную победу, конечно, сложно, чтобы талибы достигли и захватили столицу и крупные города типа Мазари-Шариф, Герат и так далее. Поэтому ситуацию можно охарактеризовать как тупиковую – стратегический тупик.
– Вы сами говорите, что ситуация тупиковая. И тем не менее вы испытываете такой оптимизм, что в Катаре удастся договориться о прекращении огня. Насколько это вообще реально?
– С оптимизмом все-таки смотрим, потому что ситуация в Афганистане – это не только внутриафганский конфликт, здесь конфликт интересов крупнейших держав мира и региональных, потому что Афганистан имеет очень важное геополитическое и геостратегическое значение.
– Как раз о третьих игроках хочу спросить: среди тех, кто призывает к миру, есть и Пакистан.
– Во-первых, конфликт интересов: с одной стороны Соединенные Штаты Америки и Европа, с другой стороны – Россия и Китай, а потом региональные державы тоже имеют определенные конфликты в Афганистане. Речь идет о конфликте интересов, то есть это Индия и Пакистан, и Иран, и Саудовская Аравия, Турция…
– Давайте поговорим о Пакистане. Среди тех, кто призывает к миру, есть Пакистан, но правительство Афганистана называет Пакистан основным спонсором талибов, и война прекратится, если этого захочет Пакистан. Так ли это на самом деле?
– Действительно, Пакистан – это очень ключевой игрок в афганском кризисе, но тем не менее представитель Пакистана присутствует на переговорах, и есть крупные державы мира, супердержавы, или mega-power, как называют. Они будут договариваться между собой. Конечно, и региональные державы тоже должны в определенной степени оказать содействие.
Тем не менее надо учитывать, что Пакистан сейчас заинтересован в стабильности Афганистана в связи с тем, что сейчас китайцы намерены вложить огромный капитал в регион, это где-то 100 миллиардов долларов в экономику Пакистана, 400 миллиардов долларов в экономику Ирана и 200 – в экономику центральноазиатских республик.
– Но если они хотят вкладывать в экономику Афганистана, зачем тогда финансировать талибов? Вот этого я не могу понять.
– Потому что пакистанцы считают, что талибы – это единственная сила, которая может обеспечить безопасность Афганистана. Страны, которые являются оппонентами США, тоже считают, что, возможно, при помощи талибов свергнуть правительство Ашрафа Гани и американцев как-то из этого региона удастся. Это есть одна из версий.
Но с другой стороны, если реально смотреть на вещи, здесь очень сложно представить, что одна из сторон могла бы достичь какого-то успеха.
