Кира Ярмыш, пресс-секретарь Алексея Навального, из-за "санитарного дела" находилась под домашним арестом. Но 21 апреля, в день, когда в России проходила акция в поддержку Навального, Ярмыш задержали за твит, который ее соратники опубликовали в ее аккаунте.
Ей дали 10 суток за призыв к участию в несогласованной акции. В Фонде борьбы с коррупцией утверждают, что аккаунт в твиттере ведут сотрудники ФБК, потому что самой Ярмыш запрещено пользоваться интернетом по условиям домашнего ареста.
Адвокат Киры Ярмыш Вероника Полякова рассказала Настоящему Времени о новых подробностях в "санитарном деле" и состоянии Ярмыш.
– Вероника, что сейчас с Кирой Ярмыш? Когда вы видели ее в последний раз?
– Кира Ярмыш сейчас находится в спецприемнике. Вчера я ее навещала, мы с ней общались. У нее не очень хорошие условия содержания там. Изначально, когда она туда попала, она была вдвоем с девушкой, сейчас их восемь человек в камере. Она пожаловалась на условия содержания.
Естественно, мы понимаем, что мало того, что мы обжалуем данные административные аресты, у нас в настоящий момент получается, что она отбывает два ареста: и домашний арест по "санитарному делу", и за твит, который она не писала, она отбывает административный арест. То есть это такая у нас странная ситуация: одна мера пресечения и одна мера по административному правонарушению.
В настоящий момент действительно началось ознакомление у других фигурантов. По Кире сейчас данного действия не происходит, поскольку она сейчас содержится под административным арестом, и нам известно только от коллег и средств массовой информации о том, что выделяют в отношении отдельных фигурантов уголовные дела. То есть на данный момент мне известно о том, что выделили [дела] в отношении Любови Соболь, Олега Навального, а также Николая Ляскина. По остальным фигурантам данного дела, к сожалению, такой информации у меня нет, как и, соответственно, по Кире тоже нет.
– Как вы думаете, почему следствие стало дробить "санитарное дело"?
– Сначала "санитарное дело" три месяца шло очень туго и очень вяло, то есть фактически ничего не происходило. А сейчас такое ощущение лично у меня складывается, что была дана какая-то команда сверху быстрее направлять дела в суд. Естественно, когда дробят по отдельным фигурантам, это процессуально проще, потому что не надо собирать, например, десять подсудимых в одном процессе, не надо собирать десять адвокатов.
Именно процессуально и физически это достаточно тяжело. Если у нас человек один, то, соответственно, его проще уведомить, адвоката проще уведомить, и, так скажем, быстренько осудить и принять какое-то решение. И я думаю, что связано в том числе с этим.
– К чему это дробление может привести? Вы сказали уже, я так понимаю, к ускорению процесса. И когда мы увидим уже этот результат?
– Смотрите, сейчас идет ознакомление тех, кто уже начал ознакомление. Соответственно, как только они ознакомятся, дело направляется в прокуратуру, прокуратура проверяет. Если утверждают обвинительное заключение, то есть если, по мнению прокурора, там все законно и обоснованно, то, соответственно, дело направляется в суд.
Нам, как адвокатам, непонятно, например, речь шла о 300 допрошенных свидетелях по данному делу. Как эти 300 свидетелей будут дробиться между всеми делами? Или, например, новый исполнитель, который у нас появился на прошлой неделе, который якобы болел COVID-19 и вышел на акцию протеста. То, соответственно, ему надо будет посетить все десять процессов. То есть так бы он пришел и один раз дал бы показания и допросился, а так ему надо прийти в 10 процессов по каждому отдельному фигуранту.
То есть тут, знаете, есть и плюсы, и минусы. Но мы, по крайней мере, скептически относимся к тому, что сейчас происходит, и видим только то, что следствие хочет как можно скорее принять решение. И в том числе, может быть, они пытаются и для Любови Соболь, чтобы к сентябрю, так скажем, уже был какой-то приговор, вступивший в законную силу. Может быть, по другим фигурантам. То есть какое мнение у следствия, мы, к сожалению, не знаем. Но мы видим, что сначала было все очень вяло, а сейчас получается, что просто в один день они пытаются ознакомить со всеми томами уголовного дела.
– Про этого исполнителя хотел бы вас спросить. Недавно была информация, что этот самый человек-то и объявился, о котором вы говорите. А что это за человек? Его-то вообще привлекают к ответственности?
– Вы знаете, исходя из сайта Басманного суда, мы видели, что данного человека привлекают. Это такая открытая информация, скажем так. Ему избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий. То есть так же, как и Николаю Ляскину и Анастасии Васильевой. У нас не было с ним ни очных ставок, ни мы не видели его очно. Поэтому, к сожалению, информации пока никакой нет. И поскольку мы с Кирой с материалами дела не знакомились, что он говорит в своих показаниях, мы тоже не знаем.
