Чеченские силовики увезли из квартиры в Нижнем Новгороде мать юриста "Комитета против пыток" Абубакара Янгулбаева Зарему Мусаеву. Ее супруг – федеральный судья Сайди Янгулбаев, его тоже пытались задержать, но не сделали этого, узнав о судейском статусе. Зарему, ее супруга и юриста "Комитета против пыток" мужчины били, ворвавшись в квартиру. Женщина в машине без сознания, у нее диабет, "она без лекарств и совершенно беззащитна", сообщают коллеги Янгулбаева по "Комитету против пыток", которые прибыли на место и попытались помешать задержанию. Вызванная на место полиция приехала через три часа, в прокуратуре у правозащитников Нижнего Новгорода не приняли заявление, по телефону в ФСБ "Новой газете" заявили, что "такого не может быть".
Люди, задержавшие Зарему Мусаеву, представились полицейскими и заявили, что в Чечне расследуется некое дело о мошенничестве, по которому ее вызывают. Как связаны названная в протоколе женщина и Зарема Мусаева, не уточняется.
В эфире Настоящего Времени о происходящем с матерью рассказал сам Абубакар Янгулбаев, который сейчас находится за пределами России.
— Абубакар, я понимаю сейчас ваше состояние, но тем не менее спасибо, что вы вышли к нам в эфир. Расскажите подробнее, что вообще происходило?
— Здравствуйте! Сегодня с утра в квартиру моих родителей пытались пробиться, пройти сотрудники местные нижегородские, но им задавали вопросы: "Зачем? Что надо?" И отвечали, что по какому-то мошенничеству необходимо взять объяснения, то ли допрос провести, то есть в качестве свидетелей – и все. Отец сказал, что, если надо, мы можем поехать, но будем с адвокатом. Местные сотрудники ответили по телефону, что ничего не надо, все окей, все нормально.
Но через пару часов подъезжают уже машины с чеченскими номерами, Е068КХ региона 95, черный "мерседес", джип, и номер Б666ЕС с регионом 126 – Ставропольский край. Приезжают чеченцы, примерно шесть человек. Они начали требовать, что необходимо родителям [приехать] в отдел в Чечню. [Родители] сказали, что ехать Чечню не собираются, потому что повод несерьезный: дело в МВД Чеченской республики, какое-то мошенничество, к которому на самом деле никакого отношения [у них] нет. Это созданное дело ради повода доставить в Чечню. Понятное дело, что особенно в ковидное время допросы можно проводить дистанционно. Также, когда человек находится вне доступа, направляются требования местным сотрудникам – и местные сотрудники сами могут дистанционно допросить человека.
Но им очень надо было забрать мою мать, отца. Они сказали: "Окей, мы не можем его забрать, потому что он все еще сохраняет статус судьи". Мы отвечали, что мы не собираемся все равно на это идти, так как у матери есть уважительная причина: она диабетик и у нее ковид, она болела, она по идее была на карантине. Но это их не остановило. Они ворвались с оружием в квартиру, прямо с боем, матерились, орали, угрожали, требовали телефоны – и это все происходило [в присутствии] других людей, в том числе и адвоката, то есть со стороны в квартире кто был. И там также были сотрудники "Комитета против пыток".
Мать в момент похищения потеряла сознание. И учитывая все эти заболевания, которые у нее есть, по пути... она может не доехать. Мы, естественно, уже обратились и в Следственный комитет, и в ФСБ, вообще во все органы, и в Европейский суд по 39-му правилу, и в СЕ в том числе, то есть везде, где возможно.
— Вы говорите о том, что эти силовики, которые пришли (я так понимаю, они особо там не представлялись), говорили о мошенничестве. Но я вижу, что глава Чечни ранее заявлял, что якобы братья Янгулбаевы могут быть причастны к модерации телеграм-канала оппозиционного движения 1Adat. Вы можете объяснить, во-первых, что это за телеграм-канал? И имеете ли вы, ваша семья какое-то к нему отношение?
— Я к этому телеграм-каналу не имею отношения. Кадыров лично считает всю мою семью, меня, моего брата, всех причастными к этому телеграм-каналу. В этом телеграм-канале публикуется чаще всего критика Кадырова, его политики, похищений, которые происходят в Чечне, пытки, убийства, казни, освещаются реалии Чеченской республики, сравниваются исторические факты, которые были там, грубо говоря, до Кадырова, после Кадырова. И вся эта деятельность Кадырову лично очень сильно не нравится ввиду того, что сам по себе этот человек обидчивый. И он решил через души родственников в любого критика в целом... Он же, не стесняясь, похищает людей в Чечне, он, не стесняясь, их пытает, он, не стесняясь, их убивает, он, не стесняясь, об этом говорит. В России сейчас есть концлагерь – это Чеченская республика. И это похоже на будущую Россию. Сегодняшняя Чечня – это какое-то будущее России, такой же концлагерь. Получается, что на любого человека, который критикует Кадырова, можно оформить какое-то вшивое основание, его забрать в Чечню – и там он без вести пропадет, как в Бермудском треугольнике.
— Абубакар, вы сейчас находитесь не в России?
— Нет, я после моего задержания, обысков выехал из России. Меня предупредили, что мне точно нельзя оставаться.
— Вы можете объяснить: появлялась информация [в конце декабря], что около 40 ваших родственников были задержаны на протяжении буквально трех дней. Кто это? Что от них хотят?
— Их на самом деле, оказывается, было больше. Я просто позже получал еще апдейты по информации, по всей этой ситуации. Все еще удерживают моего дядю, которого зовут Сайдемин Янгулбаев. Естественно, это опять-таки травля и воздействие Кадырова через родственников. Знаете, типичное поведение любого террориста: когда террористу что-то надо, он действует через насилие – он применяет оружие, он применяет насилие, и он не стесняется применять все это зло в адрес родственников. Сейчас это происходит в Чечне. Люди, которые на самом деле должны сидеть в тюрьме, сидят у власти. И несмотря даже на те высказывания, которые делает Кадыров просто ежедневно: по каждому этому высказыванию можно возбудить уголовное дело как минимум по экстремизму, по разжиганию национальной розни или чего-нибудь еще – просто без проблем, я как юрист это вижу. Но нет ни одного не то что уголовного дела, но даже просто вонючей следственной проверки нет в адрес Кадырова.
