Власти Беларуси сегодня все чаще отбирают у граждан страны, которые не согласны с режимом Лукашенко, квартиры, машины, мебель и другое имущество. Телеканал "Настоящее Время" уже рассказывал о нескольких таких случаях:
Недавно принятый закон позволил широко применять конфискацию по отношению к фигурантам "экстремистских" дел: как правило, это политические противники Лукашенко и участники протестов против него. Белорусские силовики этим законом активно пользуются: квартиры и все, что в них находится, все чаще конфискуются через заочные суды, о которых владельца даже не уведомляют. Отнятая собственность порой продается при действующей регистрации в квартире или в доме других людей.
Аналогичный закон о конфискации имущества осужденных за "экстремизм" и по некоторым другим политическим статьям недавно был принят и в России и, вероятно, вскоре также будет применяться по белорусскому репрессивному сценарию.
Трое белорусов рассказали белорусской службе Радио Свобода, как у них отобрали имущество из-за уголовных дел, заведенных после протестов 2020 года.
Вадим Саранчуков: "Из дома забрали все, в том числе топор, бытовую химию"
Вадим Саранчуков – исполняющий обязанности председателя партии БНФ (Белорусский народный фронт). В августе 2023 года Верховный суд Беларуси ликвидировал эту старейшую партию страны, а Вадим после этого уехал за границу. В Беларуси на него заведено дело, о котором он знает лишь косвенно: официально Саранчукова о нем никто не информировал. Согласно документам, которые были предъявлены силовиками, проводившими обыск у родных Вадима, дело было возбужденно по статье о "содействии экстремистской деятельности" (части 1 и 2 статьи 361-4 УК).
Обыск по этому делу в доме, где жили родственники Саранчукова, прошел осенью 2023 года, после него все имущество Вадима в Беларуси было арестовано и изъято: квартира в Гродно, дом и земельный участок в селе Грабения под Гродно, а также многое из того, что было в этом доме: бензопила, ноутбук, холодильник, стиральная машина и телевизор. Продать или подарить это имущество Вадим не может, однако, как передали ему родственники, которые жили в доме, они этими вещами пока могут пользоваться.
"На дом повесили бумаги два с половиной года назад, когда у меня был первый обыск. Потом из дома забрали все, что могло быть со мной связано: топор, бытовую химию. Ничего не вернули", – рассказывает Вадим.
Арестованный деревенский дом семья Саранчуковых купила 10 лет назад и жила там летом. Вадим рассказывает, что дом был построен сразу после Второй мировой войны. Вадим сделал в нем отопление, обновил крышу, построил беседку, обработал весь участок, который занимает почти гектар.
"Я его долго искал, он мне очень дорог, – говорит Вадим о доме. – Привести его в порядок потребовало больших усилий. Десять лет о доме никто не заботился. Трава там была толщиной с мою ладонь. Пришлось всю территорию расчистить. Дом пригоден для жизни. Водопровода нет, но есть колодец. Минимальные бытовые удобства, но я не против".
По словам Саранчукова, процедура наложения ареста на дом и все, что в нем было, прошла прямо во время обыска: следователь составил протокол, в котором перечислялись конкретные предметы имущества Вадима с порядковыми номерами.
"Почему наложен этот арест, понять довольно сложно. Вероятно, следователь теоретически имел в виду, что по статье, по которой против меня возбуждено дело, помимо физического наказания в виде тюремного заключения, может быть назначен денежный штраф. И для того чтобы обеспечить исполнение штрафа, возможно, и вводятся эти ограничения", – предполагает Саранчуков.
По его словам, следователь не пытался с ним связаться и провести допрос:
"У меня абсолютно открытые контакты. Если бы у следователя возникли ко мне вопросы, он бы без проблем меня нашел, позвонил, провел допрос, тем более удаленно. Но никто этого не сделал", – подчеркивает Вадим.
Он говорит, что не располагает информацией об ущербе, который он мог нанести государству, для возмещения которого у него может быть конфисковано имущество. Но добавляет, что не сможет повлиять на государство, если оно решит отобрать у него имущество.
"Но как бы ни развивалась ситуация, дом все равно будет моим и останется моим. Если его заберут, я все равно верну его обратно, – говорит Вадим. – То, что происходит, – это не "экспроприация", это воровство. Даже когда была экспроприация, она делалась якобы ради декларируемой высокой цели: отобрать у богатых и раздать бедным, классовой борьбы с "кулачеством". Но в данном случае речь не идет о восстановлении справедливости, даже формально. Это просто государственное воровство частной собственности. У тех, кто с нами воюет, нет идеологии. Это личная месть".
"Я не совершал уголовных преступлений, за которые меня могут привлечь к ответственности. И если у меня вдруг что-то физически отнимут, я считаю это ограблением и стремлюсь вернуть себе право собственности на любое имущество. Как только будет возможность", – говорит Вадим.
Алина: "Зашла на сайт БелЮрЗабеспяченя и узнала свой холодильник"
Белоруска Алина (имя собеседницы изменено для ее безопасности – РС) и ее муж покинули Беларусь несколько лет назад из-за политических преследований. На родине у супругов остался дом. В прошлом году супругам сообщили, что в Экономическом суде в Минске начинается судебный процесс в отношении мужа Алины. По какой причине было заведено дело, они не знали, но предполагают, что мужа привлекли к ответственности за неуплату налогов или что-то подобное. У них до сих пор нет точной информации по делу, как и официальных документов.
Позже знакомые сообщили Алине и ее мужу, что их вещи, судя по всему, "висят" на государственном сайте агенства конфискованного имущества "БелЮрЗабеспячение". Супруги зашли на сайт и увидели, что вещи на фото действительно принадлежат им и были сфотографированы в их доме. Адрес дома был указан на сайте, но информации о владельцах не было. Сам дом на аукцион пока не выставлялся.
"Я зашла на сайт и узнала свой холодильник", – говорит Алина. По ее данным, мебель и другая продаваемая бытовая техника пока остаются в доме. Насколько понимает женщина, процедура покупки такова: потенциальный покупатель видит вещи на сайте, звонит приставу, и тот может показать их клиенту в доме.
Холодильник и стиральная машина, по словам Алины, были выставлены "БелЮрЗабеспячением" на продажу по цене 450 белорусских рублей каждая (около $140), газовая плита с духовкой – по цене около 250 рублей (около $80), кресла – по 20 рублей. Старый диван оценили в 60 рублей, еще одно поцарапанное кресло – в 30. Хозяйка считает, что цена на какие-то вещи была завышена, а на другие, наоборот, занижена. Две единицы техники из ее дома, по ее словам, почти новые: были куплены в 2020-2021 годах, незадолго до отъезда из страны, и даже когда супруги приехали в Польшу, они все равно продолжали платить за них кредит.
"Эти вещи уже висят на сайте. Мы не знаем, кто их разместил и как. Ограбление началось, – комментирует происходящее Алина. – Странно: как в наше отсутствие провели какую-то налоговую проверку и насчитали большие суммы неуплаченных налогов? Но мы сейчас не о законах говорим. Я так понимаю, их цель – забрать наш дом, наши вещи".
В 2024 году выяснилось, что муж Алины находится в Беларуси под "особым надзором". Дом супругов, который достался по наследству ее мужу, также был конфискован. Дом Алины оценивается в $20–30 тысяч долларов. Женщина предполагает, что мужу, вероятно, дадут срок и штраф через заочный суд, а для уплаты штрафа власти у них отберут и продадут их имущество.
"Если другого имущества не хватает, дом продают, выплачивают штраф, а остальные деньги возвращают на счет владельца. Но никаких банковских счетов в Беларуси у нас, конечно, нет, поэтому нам ничего не вернут", – предполагает Алина.
Супруги говорят, что не были удивлены тому, что происходит с их имуществом на родине.
"Конечно, это неприятно, ведь это твои вещи, и почти все мы купили в кредит. Но это все неудивительно и было предсказуемо", – говорит собеседница Радио Свобода.
Игорь Казмерчак: "Это дополнительный способ давления"
В 2022 году в отношении журналиста из Орши Игоря Казмерчака возбудили уголовное дело об "оскорбление Лукашенко". В ноябре 2022 года на его имущество наложили арест. Власти направили Казмерчаку письмо, в котором говорилось, что в связи с возбуждением уголовного дела он ограничен в правах на однокомнатную квартиру в Орше. В письме об аресте не было списка мебели и бытовой техники, находящейся в квартире.
"Точно не помню формулировку. Но суть этого ареста в том, что я не могу продать недвижимость, зарегистрировать в ней кого-то, но могу пользоваться квартирой, – объясняет Казмерчак. – Это не катастрофа, потому что я все равно не собирался эту квартиру продавать".
Изъятую у него квартиру Игорь унаследовал около 15 лет назад. Дом, в котором она находится, был построен в 1980-х годах. Игорь рассказывает, что его дедушка и бабушка прожили в этой квартире половину своей жизни.
"Это одно из наших общих гнезд", – говорит собеседник.
В квартире в Орше Игорь жил до тех пор, пока не покинул Беларусь из-за политических преследований. Он рассказывает, что перед самым отъездом сделал там ремонт.
"Даже когда я уехал, в ней все еще делали ремонт. Потом она стояла, не использовалась", – рассказывает Казмерчак.
В марте 2024 года стало известно, что Следственный комитет Беларуси возбудил в отношении Казмерчака "особое производство". Вероятно, скоро его ждет заочный суд по его делу. Но пока журналист не верит, что квартиру у него действительно могут отобрать.
"Я думаю, что это дополнительный метод давления при отсутствии реальной возможности у властей оказать давление на тех, кто уехал, – замечает он. – Я не думаю, что у меня собственность конфискуют в реальности. Уровень Цепкало (политический противник Лукашенко, у которого власти также конфисковали значительную часть имущества – РС) и Казмерчака в белорусской политической сфере слишком разный".
*****
У белорусов длинная история того, как представители государства приходили в их дома и на основании действовавших на тот момент законов лишали людей земли, домов, скота и прочего домашнего имущества, а потомки репрессированных с разным успехом пытались вернуть себе эту собственность. Основаниями для конфискации имущества в разные годы служили:
- мятеж Кастуся Калиновского во времена царской России,
- сталинские репрессии,
- несколько волн коллективизации,
- "деколонизация",
- сфабрикованные уголовные дела против "врагов народа", "неблагонадежных элементов", "польских шпионов",
- массовые депортации,
- геноцид евреев во время немецкой оккупации Беларуси,
- послевоенные аресты коллаборационистов, несогласных с коллективизацией и религиозных деятелей.
Сегодня история с конфискацией собственности повторяется: именем Республики Беларусь у белорусов опечатывают, арестовывают, конфискуют их квартиры, машины и дома. Известно, что в Беларуси уже проданы три квартиры политэмигрантов и политзаключенных. Это квартира Сергея и Светланы Тихановских в Минске, квартира семьи Цепкало и квартира правозащитника Владимира Лобковича.
Трехкомнатную квартир Тихановских в Минске арестовали в сентябре 2022 года. Ее продали почти год спустя на аукционе с третьей попытки примерно за $80 тысяч. В квартире были прописаны жильцы, в том числе дети Тихановских, но продаже это не помешало. Блогера Сергея Тихановского перед этим приговорили к 19,5 годам лишения свободы – его арестовали сразу после того, как он решил идти на выборы 2020 года против Лукашенко. Его жену, демократического лидера Светлану Тихановскую, на родине заочно приговорили к 15 годам лишения свободы, а перед этим выдворили из страны.
Трехкомнатная квартира Валеры и Вероники Цепкало в Минске была продана со второй попытки в апреле 2024 года примерно за $120 тысяч. Вероника Цепкало рассказала, что квартира также принадлежит их несовершеннолетним детям, поэтому продать ее по закону было невозможно, и призвала прокуратуру и Следственный комитет провести расследование. Она также пообещала, что будет требовать с покупателя недвижимости арендную плату за весь период пользования квартирой. Валерий Цепкало, которого заочно приговорили в Беларуси к 17 годам лишения свободы, в связи с продажей квартиры написал заявление в прокуратуру на генерального прокурора Беларуси Андрея Шведа.
В апреле 2024 года на аукционе в Минске также была продана двухкомнатная квартира арестованного адвоката правозащитного центра "Вясна" Владимира Лобковича – за $45 тысяч. Лобковича в Беларуси приговорили к семи годам лишения свободы.
В Беларуси также арестована квартира олимпийской чемпионки Александры Герасимени, деньги на ее счетах (более $48 тысяч), принадлежащий спортсменке автомобиль Land Rover, ее мобильные телефоны, машиноместо, холодильник, акустическая система. Герасименя заявила, что квартира, гараж и все, что в них находится, принадлежит не ей, а ее родственнице, хотя там и прописаны она сама, а также ее муж и дочь. В марте 2022 года у Герасимени также отобрали дом в Дроздах и заочно приговорили ее к 12 годам лишения свободы.
Полностью текст (на белорусском языке) можно прочитать на сайте белорусской службы Радио Свобода
