Для многих белорусских политзаключенных срок, который они отбывают прямо сейчас, может стать буквально бессрочным наказанием. Силовики все чаще используют статью "Злостное неповиновение администрации исправительного учреждения". По ней любого заключенного можно повторно осудить еще несколько раз. Аналогично с политзэками в последние месяцы ведут себя и власти в России.
Еще в июле 2023 года после полутора лет заключения на свободу должен был выйти белорусский активист Змицер Дашкевич, но вместо этого из колонии № 14 под Борисовом Минской области его этапировали тюрьму № 8 в Жодино.
"Мой муж, отец четырех маленьких деток, получил год строгого режима. В реальности, конечно, не это стало поводом и причиной. Но в бумаги положили: не вышел на прогулку, один раз с кем-то поговорил, лежал на полу изолятора после ночной борьбы с холодом. За это мой муж получил год строгого режима", – написала в соцсетях супруга политзаключенного Анастасия Дашкевич.
В августе 2023 года не вышла на свободу и брестская активистка Полина Шарендо-Панасюк, которая находится за решеткой с января 2021 года. В заключении, по словам ее мужа, женщину лишают передач, медикаментов, встреч с родными и регулярно помещают в ШИЗО. После очередного суда активистке все-таки разрешили встретиться с матерью.
"Гадости против Полины продолжаются: Полинина мать хотела вместе со свиданием передать ей свежие продукты, но их просто не приняли. Как оказалось, опять у нее исчерпан лимит на вес передач – это 30 килограммов в месяц. Ну и какой-то "доброжелатель" занес ей тридцать килограммов яблок в первый день пребывания в СИЗО. Таким образом, нет возможности передать ей какие-либо другие продукты", – рассказывает муж Полины Андрей Шарендо.
411-ю статью, то есть "Злостное неповиновение администрации исправительного учреждения", силовики стали активно использовать после протестов 2020 года, когда в тюрьмах и колониях оказались тысячи белорусов. На момент подготовки этого сюжета, как рассказали в правозащитном центре "Вясна", по 411-й уже осудили 29 человек, четверых из них, в том числе и Полину Шарендо-Панасюк, дважды.
Привлечь по 411-й статье, как рассказал Настоящему Времени бывший политзаключенный, журналист белорусской службы Радио Свобода Олег Груздилович, администрация колонии может любого осужденного. Для этого достаточно несколько мелких нарушений, которые заключенный может даже не совершать: "Пыль на полке, нарушение рапорта, когда ты докладываешь что-то и слово перепутал, неправильно оделся, или что-то поддел теплое, или вообще просто пуговицу не застегнул – самый широкий набор вот таких вот претензий может быть".
Использовать 411-ю статью белорусские власти фактически могут без ограничений, что позволит удерживать своих политических оппонентов за решеткой столько, сколько потребуется. "Тех, кто получили небольшие, по меркам сегодняшней Беларуси, сроки, не отпускают на свободу. Их продолжают удерживать в тюрьме, придумывают какие-то новые и новые формальные поводы для того, чтобы срок продлить. Сроки на один-два-три года, которые давали вначале, очевидно, если бы этих людей судили сегодня, им дали бы больше. Вместо того чтобы задним числом пересмотреть приговор, они изобретают новые формальные поводы", – считает координатор экспертной сети "Наше мнение" Вадим Можейко.
Новые уголовные дела, добавляют собеседники Настоящего Времени, власти заводят не только из-за мести за активную гражданскую позицию, но и для того, чтобы запугать других политзаключенных. "К сожалению, атака и запугивание действуют. На многих это действует психологически: они просто надламываются. Каждый раз накручивание нового срока – это колоссальный психологический стресс для человека”, – говорит муж политзаключенной Андрей Шарендо.
Политические репрессии в Беларуси, которые начались после так называемых президентских выборов, продолжаются и сейчас: белорусов судят за участие в протестах 2020 года, донаты в поддержку политзаключенных или белорусов-добровольцев, которые воюют на стороне Украины, подписку на экстремистские, по мнению властей, СМИ или комментарии в соцсетях. Правозащитный центр "Вясна" признал политзаключенными 1451 белоруса.
