Накануне Израиль нанес авиаудары по югу Ливана и сектору Газа. Это стало ответом на самые масштабные за последние 17 лет обстрелы со стороны Ливана. Взаимные удары произошли после серии столкновений между израильскими силовиками и палестинцами в мечети Аль-Акса на Храмовой горе в Иерусалиме. Разобраться в причинах нового обострения на Ближнем Востоке Настоящему Времени помог востоковед Владимир Месамед из Института стран Азии и Африки Еврейского университета в Иерусалиме.
– Пока ситуация в секторе Газа, как видим, спокойная, но, безусловно, напряжение есть. И, судя по всему, оно будет нарастать. Есть ли риск дальнейшей эскалации?
– Я думаю, что есть, потому что обстрелы из Газы стали довольно частыми в последние дни. Я сам живу в южном городе Ашкелоне на берегу Средиземного моря, который ночью подвергся ракетной атаке. В нас стреляли не в первый раз. Поэтому понятно, что все это идет, но обратим внимание, что вчера обстрелы были не только из сектора Газа, но и на северной границе Израиля – это Южный Ливан, – и оттуда как раз били опять ракеты, причем было выпущено несколько десятков ракет. Как сообщила войсковая разведка, это были обстрелы ХАМАСа.
Мы привыкли всегда считать, что северный Израиль, где граница с южным Ливаном, – это всегда зона "Хезболлы". И "Хезболла" уже 17 лет не стреляет. Мы знаем, что 17 лет она просто готовится к новой войне. Так вот там за последние годы стало достаточно много и объектов ХАМАСа. И эти объекты создают напряженность. Вчерашний обстрел был синхронизирован с приездом в Ливан руководителя ХАМАСа Исмаила Хании. И там же был руководитель "Исламского джихада". Мы полагаем, что обе эти организации сейчас завязаны на этих обстрелах, то есть на обстрелах с территории Ливана.
Но если говорить о возможности эскалации, то надо сказать, что с территории Ливана это сделать нелегко. Ливанское правительство понимает, что Израиль заявлял неоднократно в последние годы, что, если будут обстрелы с территорий Южного Ливана, будет считаться, что обстрелы с ливанской территории, и мы не будем разбирать, кто это, ответственным будет ливанское правительство. Поэтому премьер-министр Ливана сегодня сделал заявление, в котором сказал, что он осуждает эти обстрелы и они помогут силам ЮНИФИЛ (это силы ООН, миротворцы, которые расположены на границе между Ливаном и Израилем) ликвидировать эти пусковые установки и вообще сделать так, чтобы там было некое умиротворение. Сегодня вроде бы это сделано. Но сегодня произошел другой очень страшный теракт в Иорданской долине, когда погибли две девушки. Их мать находится в очень тяжелом состоянии.
Трудно ожидать, что будет какое-то умиротворение. Эта волна эскалации террора проходит на фоне того, что и израильская пресса, и пресса соседних стран Ближнего Востока пишет о том, что Израиль находится в очень тяжелой ситуации, потому что в стране внутриполитические схватки.
– Вы уже назвали вероятных причастных к этим атакам. Но официально ответственность на себя пока никто не взял. Как вам кажется, почему?
– Никто не взял, потому что в последнее время редко берут на себя ответственность. Кроме того, я думаю, что в тех терактах, в тех нападениях, ракетных атаках, которые идут с территории Ливана, задействован не только один ХАМАС. Там одновременно находился руководитель "Исламского джихада". Там несколько организаций. Поэтому они еще не берут ответственность.
Кроме того, они, может быть, выжидают момент, когда нужно взять эту ответственность и тем самым присвоить себе лавры того, кто срывает мирное урегулирование и тем самым вредит сионистскому государству.
Ко всему, что сейчас происходит, достаточно привязан и Иран. Иран – это страна, которая является руководителем "Хезболлы". И все, что делается "Хезболлой", — а надо сказать, что ХАМАС сейчас находится в одной связке с "Хезболлой”. ХАМАС – это организация, которая в настоящее время подвластна "Хезболле". Обе они несут ответственность, хотя "Хезболла" отнекивается: она не хотела бы быть привязанной к этим ракетным атакам, потому что она считает, что само руководство Ливана придерживается той точки зрения, что сейчас не время для эскалации на Ближнем Востоке и не время затевать какие-то военные мероприятия.
– Я хотел бы вернуться к тому моменту, где я вас прервал, про внутренние дела Израиля. Как это все может повлиять? Или это никак не повлияет?
– Это повлияет. Дело в том, что сейчас является достаточно распространенным сюжетом в СМИ: Израиль сейчас находится в состоянии внутренней смуты и экономически слабеет. Этому есть уже доказательства. Некоторые страны выводят капиталовложения, пытаются определенным образом скорректировать свою экономическую политику, понимая, что сейчас Израиль находится не в самом сильном моменте своей истории. И вот это все влияет. И я думаю, что на фоне этого как раз страны и пытаются определенным образом эскалировать ситуацию.
Поскольку очень многое происходит сейчас на израильско-палестинском направлении, связанное с Ираном, Иран тоже все это учитывает. Тем более Иран в последние несколько недель находится в такой ситуации, когда он сближается с Саудовской Аравией, и тем самым фланг стран, которые поддерживают Израиль, определенным образом уменьшается. После того как Иран подписал соглашение 10 марта с Саудовской Аравией, намечается определенный спад в отношениях, например, с теми двумя странами, с которыми мы установили отношения, – Объединенными Арабскими Эмиратами и Бахрейном. Определенный откат идет и по линии Саудовской Аравии, которая вряд ли сейчас может быть отнесена к странам, которые хотели бы нормализовать хотя бы частично отношения с Израилем.
Все это влияет на Израиль, потому что он уменьшает количество стран, которые поддерживают его в регионе Ближнего Востока. Еще недавно это казалось незыблемой ситуацией, незыблемым трендом, который реализуется. Сейчас насчет этого появились большие сомнения. И я думаю, что сомнения с течением времени будут еще больше увеличиваться параллельно тому, как будут улучшаться отношения между Саудовской Аравией и Ираном.
