В Украине стоят несколько вагонов-рефрижераторов с телами российских военных, но родные не приезжают за ними. Об этом рассказал советник главы МВД Украины Вадим Денисенко. Он считает, что причина – в страхе родственников погибших перед властью и желании получить компенсацию.
Вадим Денисенко в эфире Настоящего Времени прокомментировал внесение в Госдуму РФ законопроекта, который позволит Владимиру Путину создавать временные администрации за пределами России, а также рассказал о том, какого развития военной ситуации ждут украинские власти.
— Планы Владимира Путина дать полномочия, распоряжаться захваченными территориями, устраивать какие-то администрации – по-вашему, о чем это говорит?
— Это продолжение все той же политики, которую Россия начала задолго до войны, но которая сейчас становится доминантной, – это воссоздание СССР-2. В данном случае мы можем говорить только об одном. Если мы говорим непосредственно об этом законе, то в принципе это уже апробированная тактика россиян, когда они вносят какой-то резонансный законопроект по территориальным претензиям к кому-то не от "Единой России", а от какой-то другой партии. Давайте вспомним, как законопроект о признании "ДНР" и "ЛНР" был внесен "либеральными демократами" Жириновского.
— Это, конечно, совершенно условные либеральные демократы – это название партии.
— Да, партия называется так, я не могу иначе ее называть. В принципе за несколько месяцев до признания так называемой независимости "ЛДНР" был внесен этот законопроект. Потом несколько месяцев в России так или иначе поднимались вопросы по этому поводу. Почему так долго – потому что Российская Федерация всегда старается провести несколько соцопросов, провести фокус-группы, провести раунды демократических переговоров по поводу того, что они собираются делать. И после того, как они понимают, что население будет полностью поддерживать, что здесь не будет каких-то подводных камней, этот законопроект принимается. Поэтому, я думаю, они пойдут по аналогии с законопроектом о признании "ЛДНР". Думаю, что через пару-тройку месяцев этот законопроект с большой вероятностью будет принят Госдумой Российской Федерации. Но главная идеологическая цель Путина на сегодняшний момент – это создание СССР. И этот законопроект будет одним из элементов воссоздания СССР.
— Мы видели кадры из Харьковской области, где сейчас эксгумируют тела убитых российских военных, которых, как часто заявляет украинская сторона, Россия просто бросает. У вас, как у советника главы МВД, есть информация, о каком количестве убитых российских военных, которых российская сторона бросила на территории Украины, сейчас идет речь?
— В данном случае я могу только сказать о том, что есть обращение к Российской Федерации. Стоят несколько вагонов-рефрижераторов с телами российских военных. Мы обращаемся к матерям, к родным, к близким тех военных, которые погибли на территории Украины, предлагаем им приехать, идентифицировать и забрать тела своих родственников. Но, судя по всему, страх перед Российской Федерацией, страх перед властью, с одной стороны, и, насколько я понимаю, во многом запугивают родственников погибших и пропавших без вести тем, что они не получат компенсации за смерть своих родственников на территории Украины, останавливает матерей, жен, детей ехать на территорию Украины и забирать тела своих погибших.
Можно только сказать, что, наверное, это первая война в истории человечества, когда одна страна отказывается забирать тела своих погибших. И, с другой стороны, наверное, это тоже первый случай в истории человечества, когда жены, матери и дети российских военнослужащих, выбирая между возможной компенсацией и страхом перед российской властью и возможностью похоронить своего ребенка или мужа, выбирают первое.
— По-вашему, то, что они не ищут эти тела, говорит о том, что им выплатят компенсации?
— Я думаю, что им не выплатят никакую компенсацию, но их пугают, что если они туда поедут, то тогда им точно ничего не выплатят.
— Мы знаем по ситуации с крейсером "Москва" – с теми пропавшими без вести моряками, что если люди признают пропавших без вести погибшими, то им как раз выплачивают компенсации. Может быть, здесь как раз такая же схема?
— Я точно могу сказать только одно: никто не едет сюда. И еще раз повторюсь: выбирая между материальной компенсацией и страхом перед властью, с одной стороны, и возможностью похоронить своего близкого человека, абсолютное большинство выбирает первое.
— В Украине была открыта горячая линия для родственников российских военных, которые были отправлены в Украину. Сейчас на нее продолжают поступать звонки? Люди продолжают разыскивать российских солдат, своих родственников, которые в Украине?
— Это не совсем компетенция Министерства внутренних дел. Я могу только сказать, насколько я знаю, звонки продолжаются. Но более детальной информации у меня нет. Этим занимается ведомство Ирины Верещук.
— Сейчас начались первые два суда над российскими военными. В Киеве судят танкиста, в Полтаве – двух артиллеристов. Вам известно, сколько таких дел сейчас в производстве, и сколько российских солдат сейчас находятся в украинском плену? Можно ли раскрывать такие цифры?
— У меня таких цифр нет. Насколько я помню, открыто больше тысячи дел. Но более точную информацию здесь должна давать прокуратура.
— Открытые дела – это не значит, что все эти люди находятся на территории Украины и находятся под стражей?
— Я имею в виду именно тех, кто находится здесь. Но, опять-таки, это цифра, которую нужно верифицировать, потому что это не компетенция МВД.
— Олег Синегубов говорит, что в Изюме оккупационные войска пытались провести мобилизацию и не смогли. Что вам известно о мобилизации на захваченных территориях? И что значит "не смогли провести мобилизацию"?
— Все, кто может прятаться, прячутся. На самом деле это происходит сейчас во многих оккупированных регионах. Если мы непосредственно говорим о той территории, которая до 24 февраля была территорией так называемых ЛНР и ДНР, они сейчас дошли до того, что начали хватать студентов. Всех мужчин, которые могут теоретически воевать, вылавливают и бросают на фронт. То, что мы видели, когда всех работников филармонии загребли в один момент, когда людей приглашают на какие-то не связанные с военными действиями мероприятия и прямо там их хватают и бросают на фронт – неодетых, необутых, неготовых – это политика Российской Федерации. Им глубоко плевать на жителей Украины, на граждан Украины, которые находятся на неподконтрольных Украине территориях. Они в принципе делают для себя все возможное, чтобы эти люди стали заградительным щитом для российской армии. Ни для кого не секрет, что в целом ряде случаев этих людей выставляют вперед для того, чтобы обнаружить украинские огневые точки. Этих людей расстреливают – их убивают, потому что они идут на наши позиции – и после этого российская артиллерия начинает работать по нашим огневым точкам. В принципе это как заградотряд, только наоборот.
— А можно ли оценивать количество погибших людей, которых мобилизовали на оккупированных территориях и бросили под украинский огонь?
— Я думаю, что таких цифр нет. На данный момент есть только общая статистика по убитым, которую каждый день дает Генеральный штаб Украины.
— Еще были сообщения из Донецка о том, что там на предприятиях проводят некую перепись женщин, которые могут быть отправлены на фронт. Ваши данные подтверждают, что на Донбассе оккупационные власти могут готовить мобилизацию женщин?
— Они готовят мобилизацию всех, кто может теоретически держать оружие. В России скрытая мобилизация не прошла, в России не смогли набрать достаточное количество людей, которые готовы умереть на территории Украины. Поэтому для них единственным на сегодняшний момент ресурсом живой силы является так называемая "ЛДНР". Там они на самом деле и пробуют набирать всех, кого можно набрать.
— Как то, что не смогли провести мобилизацию в России, влияет на ситуацию на фронте? Какие сейчас прогнозы у украинской власти – продолжат ли россияне наступление на Донбассе и что они будут делать в южных регионах?
— Они продолжают наступление на Донбассе. Сейчас очень сложная ситуация, в первую очередь в Луганской области. Мы отбиваемся, мы воюем, мы не даем возможности им двигаться вперед. Но в целом ситуация в Луганской области очень серьезная. Говорить о том, что будет потом, очень сложно, потому что фактически все сейчас зависит от исхода этой большой битвы за Донбасс.
— Объясните.
— Мы отбросим россиян, мы отбросим их далеко, мы сможем перейти в широкое контрнаступление – пока ответа на этот вопрос у меня нет. Мы должны сейчас выстоять в этих сражениях для того, чтобы потом переходить в контрнаступление. Поэтому пока прогнозировать можно только то, что мы стоим сейчас на оборонительных позициях, мы защищаемся для того, чтобы максимально измотать противника и после этого переходить в контрнаступление.
— Вы в одном из интервью сказали, что сейчас идет второй этап войны. А что ознаменует переход к третьему этапу?
— Третий этап будет зависеть от исхода второго этапа. Это будет или масштабное контрнаступление, или наступление на некоторых участках фронта. На некоторых, возможно, будет какая-то заморозка. Поэтому очень сложно сейчас говорить, это вопрос, наверное, больше к военным, чем ко мне.
— Британская разведка сегодня написала, что как только Россия установит полный контроль над Мариуполя, вероятно, вывезя всех защитников из "Азовстали", если это удастся, она перебросит из города войска, чтобы усилить операцию в Донбассе. Вы согласны с такой оценкой?
— Это логично. Но я хочу сказать, что на Донбасс и на юг уже перебрасывалось больше количество человеческого ресурса и техники из-под Мариуполя. Сейчас возле Мариуполя не так много сконцентрировано российских батальонных тактических групп.
— То есть они уже все переброшены на Донбасс?
— Нет, не все, только часть. И это началось пару недель назад.
— Действительно ли сейчас российские военные строят оборонительные позиции в Херсонской и Запорожской областях?
— Да, они пробуют занимать оборонительную позицию, они пробуют окапываться.
— Это значит, что они не готовы там дальше наступать?
— Это значит, что они как минимум считают, что они эти территории должны оставить за собой.
