Мариуполь остается окруженным в кольце. Украинские власти 14 марта сообщили о 2357 погибших в городе. Сегодня из Мариуполя открылся гуманитарный коридор для частного транспорта, но уже вчера из города смогли выехать те жители, у которых сохранились машины.

Жительница Мариуполя в эфире Настоящего Времени рассказала о том, как ей удалось покинуть город.

– Я выезжала с улицы Зелинского: это не совсем центр, ближе к выезду на Мангуш. Мы выезжали через частный сектор, поселок Моряков, через Зинцеву Балку. Это важно, чтобы слышали, потому что половина дорог взорваны. Через частный сектор, поселок Моряков, на пятачок, где раньше был Шлях Ильича на мелекинскую дорогу. Это местечковая дорога на села прибрежные. И если ехать на Мангуш по мелекинской дороге, село Партовское, поворачивайте – и тогда вы въезжаете в сам Мангуш.

В Мангуше российские стоят войска, но мирных не трогают, едут люди дальше. Оттуда идет дорога на Бердянск.

Мы прошли все замечательно, единственное, где все восемь лет стоял блокпост на мелекинской дороге, за ним сразу на дороге лежат 10 мин. Прямо на дороге. Их огородили люди кто чем мог, по полю объезжают. Но если кто-то решится в темное время суток поехать, он просто взорвется. Их не видно.

В городе гуманитарная катастрофа – это мягко сказано. Люди начали набирать воду уже из луж. Люди остались без воды. Едой делятся, запасы есть у людей, на кострах готовят. Стариков не бросают. Но с водой совсем беда – воды нет никакой. Как никогда у нас в это время года выпал снег – и люди с машин собирали снег, топили, кипятили и на этом готовили.

Трупы не собирают, они лежат по городу. Какие-то соседи прикапывают во дворах, кого-то просто картоном накрывают. Но это еще у нас минусовые температуры ночью, что опять не свойственно для нашего города. На аллее возле 18-й школы уже шесть суток на лавке мертвый человек сидит, его никто не забирает.

Мой лично дом в центре города напротив третьей горбольницы 9 и 10 марта подвергся авианалетам. Все спустились в подвалы, но они не предназначены для нахождения людей, там нет доступа воздуха. И там сидит пять-шесть домов. Боятся люди мародеров, чтобы не растащили последнее, что осталось в домах.

Есть районы, хрущевки, окруженные девятиэтажками, они практически все сохранены. Девятиэтажки перекрывают доступ авианалетам – минометам, "Градам". Вчера переместились они в центр города, на Кирова, в частный сектор. Там жуткие бои, просто черное небо над ним стояло.

Притом что восемь лет война в 10 километрах, ни одно бомбоубежище не было подготовлено в принципе. Никто так и не позаботился. Даже сирену ГО, мягко скажем, похерили. Раньше в 12 часов по понедельникам ее слышал весь город, последние семь лет ее не слышал никто вообще. Ни об авианалетах, ни о чем никто не предупреждает в принципе. Люди выживают как могут. Их бросили все.

Единственное место, где берет в городе связь, это проспект Строителей – офис "Киевстара". С 6 утра до 6 вечера есть какой-то сигнал. Но это в пределах полукилометра. И на ДОСААФе вышка "Водафона" – тоже через раз связь берет. Люди пытаются хоть как-то выйти на связь с родными, потому что со второго марта нет в городе связи с внешним миром.

Можно выехать в сторону Новоазовска, ее [дорогу] открыли, и туда выезжает в основном левобережный район, который отрезали от города в принципе. Им первым досталось, и сегодня пошла информация, что открыли вроде через Широкино.

Не все из Мариуполя готовы уезжать далеко. Остаются Мелекино, Юрьевка, Урзуф – это наши прибрежные села, где люди принимают [беженцев], открывают пансионаты. Там холодно, но люди готовы даже там сидеть.