Год назад, 5 октября 2020 года, в Кыргызстане после объявления результатов выборов в нижнюю палату парламента начались массовые протесты, которые переросли в беспорядки и штурм парламента. Около тысячи человек были ранены при разгоне протестов силовиками, один человек погиб. За протестами последовала сначала отставка президента Сооронбая Жээнбекова, затем смена власти, избрание президентом Садыра Жапарова и принятие в Кыргызстане новой Конституции.
Что принес Кыргызстану год, который прошел после протестов, и можно ли считать, что третья революция достигла своих целей? Телеканал "Настоящее Время" задал эти вопросы политологу Медету Тюлегенову.
– Кыргызстан – страна трех революций. Причиной октябрьских событий в 2020 году стали грубые нарушения на парламентских выборах и коррупция на таможне, где основным фигурантом был Райымбек Матраимов. Оправдались ли надежды после свержения предыдущей власти, как вы думаете?
– У тех, кто выходили на митинги и протесты год назад, понятно, что надежды не оправдались. Потому что основное требование было – чтобы пересмотрели результаты выборов и чтобы страна двигалась уже в очередном витке демократизации.
Но, к сожалению, то, что произошло в течение года, конечно, не оправдало ожидания ни тех, кто выходил на митинги, ни, я даже думаю, тех, кто, может быть, в итоге чего-то ожидал от пришедших к власти Жапарова и людей, близких к нему.
– За год после октябрьского переворота прошлого года произошло очень много событий: два референдума, выборы нового президента. Стала ли политическая система в Кыргызстане лучше? Или, наоборот, хуже?
– Я думаю, что особо лучше не стала. Заявления президента, которые звучали по годовщине этих событий, из них следовало, что главным препятствием была старая Конституция. Но вот уже сколько месяцев в Кыргызстане есть новая конституция. И вроде бы ответственность в основном есть у президента, как хотели многие, и в том числе и сам нынешний глава государства. И рычаги многие у него. Но результатов этого особо не видно. Потому что выстраивание новой вертикали власти как основная задумка этой политической трансформации особых плодов пока не приносит.
– А может быть, в будущем это получится? Может быть, тот срок, который прошел, недостаточен еще для этих преобразований?
– Понятно, что нам говорят "подождите еще 2, 3 или 4 года". Но это как в той присказке – "или ишак заговорит, или шах помрет". Некоторых изменений в общем-то можно было ждать в Кыргызстане уже сейчас. И, в общем-то, вопрос даже не столько в изменениях, а в том, как эффективно или неэффективно действует система государственного управления. Потому что, кроме общей демократизации, конечно, есть такие понятия, как прозрачность, ответственность, подотчетность. Это моменты функционирования государственной системы, которые, в общем-то, особо сейчас не заметны.
– Независимые юристы считают, что те два референдума, которые состоялись в Кыргызстане в этом году, о выборе формы правления и по изменению Конституции, были незаконными. Вы с этим согласны?
– Я думаю, что их "незаконность" связана с тем, что это все принималось парламентом, который был нелегитимен, потому что он пересидел свой положенный срок – это одна из самых главных причин, почему процессы были нелегитимными.
Но еще нелегитимность выстраивается на факте того, что важные изменения для страны, особенно изменение Конституции, фактически не обсуждались различными общественными и политическими силами. И, соответственно, получается, что решение по новой Конституции принималось кулуарно и просто на суд народа, на референдум выносился уже какой-то готовый кем-то задуманный продукт. А люди за него просто голосовали.
– Вы сами сказали, что нынешний парламент сейчас нелегитимен: они сами себе продлили полномочия. Но именно этот парламент принимал эти судьбоносные решения. Как вы думаете, решения этого парламента могут привести страну к каким-то негативным последствиям? Могут им припомнить это в будущем?
– Я думаю, что многим, конечно, могут припомнить даже те процессы, которые сейчас происходят. Сколько сейчас экс-премьер-министров, сколько экс-различных важных в свое время когда-то политиков проходят через различные судебные процессы?
Это тоже говорит о том, что у нас политическая судьба достаточно изменчива для многих политиков. И тех, кто сейчас в парламенте сидят, и тех, кто не в парламенте, а на важных политических постах. Вероятность того, что то же самое не постигнет их через какое-то короткое или продолжительное время, тоже достаточно большая.
– Многие задают подобные вопрос, скажите, пожалуйста, чему научили граждан Кыргызстана события годичной давности? Стали ли кыргызстанцы вообще более зрелыми? Стоит ли ждать очередного переворота или страна уже созрела к изменениям через эволюцию, а не революцию?
– Здесь пока сложно говорить. Потому что опыт ряда некоторых стран показывает, что такого рода пертурбации могут достаточно часто происходить.
И здесь, конечно, нужно смотреть на то, что где-то есть большие социальные поколенческие сдвиги, уже какие-то новые поколения приходят. Даже и предыдущие митинги, связанные с борьбой с коррупцией, то, что привело в итоге во многом к событиям прошлого года, говорит о том, что растет какое-то новое поколение, новое понимание того, как работать с властью, с государствами. Как чего-то требовать в том числе через митинги.
Опять-таки, может быть, те, кто выходили на митинги, необязательно ожидали "революции" в том формате, как это произошло год назад. Но я думаю, что то, чему научились многие год назад и в предшествовавших различных протестных акциях, – это то, что необходимо каким-то образом доносить свой голос до власти, до государства. Я думаю, что события прошлого года в любом случае показывают какой-то результат. Как минимум – что результаты выборов, которые в итоге не состоялись, это тоже какой-то результат для тех, кто участвовал.
Понятно, что ожидания и дальше не оправдались, но я думаю, что здесь такая смесь: где-то позитивный опыт, а где-то, понятно, много депрессии, где-то много разочарований. Поэтому и через то, и через другое многие, может быть, чему-то научились.
