Секретарю красноярского отделения Либертарианской партии России Глебу Марьясову грозит штраф в размере до 300 тысяч рублей (4 тысячи долларов) или лишение свободы на срок до года: он первый подозреваемый по делу о перекрытии дорог на акции протеста в поддержку Алексея Навального 23 января в Москве.
Однако его защита опасается, что Марьясову могут увеличить наказание до двух лет лишения свободы, несмотря на то, что это не прописано в УК РФ, и подчеркивает, что дело в отношении 20-летнего либертарианца из сибирского села Байкит является "политическим". "Такие дела возбуждаются не для того, чтобы назначить фигурантам суровое наказание, а, скорее, для того, чтобы максимально долго держать их под мерой пресечения либо в виде домашнего ареста, либо в виде запрета определенных действий, запрета пользоваться интернетом, потери возможности присутствия в публичном пространстве", подчеркнул адвокат Марьясова Дмитрий Захватов в разговоре с Настоящим Временем.
– Дмитрий, вы можете объяснить, что ваш подзащитный делал на акции 23 января? Потому что сам Марьясов в комментарии "МБХ-медиа" 26 января говорил, что его на акции полицейские избили дубинками.
– Совершенно верно, его избили дубинками при задержании. Есть соответствующая фотография, фотография мной опубликована в моем телеграм-канале. Глеб принял участие в мирном собрании.
– То есть он ничего не выкрикивал, ни на кого не нападал?
– С точки зрения конвенции, с точки зрения нашей позиции, которая, к сожалению, отличается зачастую от позиции правоприменителей, выкрикивание каких-либо лозунгов не является нарушением. Покуда эти лозунги не связаны с призывами к насилию.
– Обвиняют его в чем?
– Обвиняют его в нарушении части 1 статьи 267 Уголовного кодекса Российской Федерации. Данная норма предусматривает ответственность за перекрытие путей сообщения, повреждение дорожных сетей, если такие действия повлекли угрозу уничтожения имущества либо угрозу здоровью и жизни граждан.
– В связанном с силовыми структурами телеграм-канале "Товарищ майор" было видео, на котором, предположительно, Марьясов говорил другому протестующему, что нужно всем пойти туда, и жестикулировал. Вот это видео могут как-то использовать против него?
– Я не могу этого исключать, но относительно этого видео я хотел бы прокомментировать следующее: дело в том, что данное видео уже использовалось в качестве доказательства по делу об административном правонарушении в отношении Марьясова, по которому уже вынесено обвинительное постановление. И оно уже вступило в законную силу. И вот эти действия, которые Марьясов осуществляет на данном видео, были квалифицированы судом по части 2 статьи 20.2 Кодекса об административных правонарушениях. И Марьясову было назначено в этой связи административное наказание в виде административного ареста, которое он уже в настоящий момент отбыл.
Как мы знаем, в юриспруденции есть принцип, который гласит, что нельзя дважды за одно и то же правонарушение наказывать. В частности, нельзя наказывать гражданина за одно и то же сначала в рамках дела об административном правонарушении и далее в рамках уголовного дела. К сожалению, такие случаи у нас бывают в нашей практике правоприменения, когда за одно и то же граждан привлекают одновременно и к административной, и к уголовной ответственности. Но нужно понимать, что это будет незаконно постольку, поскольку я упомянул такой юридический принцип: никогда на одно и то же – соответственно это будет незаконно, это будет нарушать конвенцию.
– Мы знаем, что многих участников акций допрашивали сначала по делу как свидетелей, потом они становились фигурантами. Вам как кажется, в связи с этим делом фигурантов может стать больше?
– Я, к большому сожалению, не могу этого исключать. Я знаю, что Глеб является первым фигурантом этого дорожного дела или дела о перекрытии дорог. Другие фигуранты данного дела мне на сегодняшний день неизвестны, мне сложно сказать, поэтому я воздержусь здесь, пожалуй, от комментариев.
– Наказание по этой статье – штраф, как мы понимаем, 300 тысяч рублей или лишение свободы на срок до двух лет. Для российской юриспруденции, для российского правосудия, суда, точнее скажем, не самая жесткая статья, но при этом это дело появилось, оно возбуждено, и по нему начинаются какие-то действия. Зачем вообще оно нужно и почему именно Марьясов стал первым?
– Максимальное наказание по данному составу составляет один год лишения свободы, не два года. То есть это действительно преступление небольшой тяжести.
По преступлениям небольшой тяжести, как правило, в силу сложившейся практики правоприменения обвиняемым, подозреваемым, подсудимым, в случае, если нет никакого рецидива, если ранее человек не привлекался именно к уголовной ответственности, в случае, если у него нет судимости за какое-то ранее совершенное преступление, в том числе однородное, ему, как правило, не назначается какая-то суровая мера пресечения в виде домашнего ареста либо запрета определенных действий. Как правило, таким гражданам либо вообще не избирается мера пресечения, либо эта мера пресечения ограничивается в крайнем случае подпиской о невыезде, либо обязательством о явке.
Но есть предположение, так скажем. Поскольку дело имеет определенный политический окрас, что вот такие дела возбуждаются не для того, чтобы назначить фигурантам какое-то суровое наказание. А скорее для того, чтобы максимально долго держать их под мерой пресечения либо в виде домашнего ареста, либо в виде запрета определенных действий. Если это домашний арест, то в таком случае гражданам запрещается пользоваться интернетом, они лишаются возможности появляться в публичном пространстве под угрозой меры [изменения] пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу. А в случае, если это запрет определенных действий, то тогда гражданам опять-таки запрещается пользоваться, как правило, интернетом, запрещается принимать участие в публичных мероприятиях под угрозой опять-таки изменения меры пресечения на домашний арест.
И тогда данные граждане теряют возможность присутствия в публичном пространстве, то есть это так называемый "охлаждающий эффект". Вот я думаю, примерно с этой целью подобные дела возбуждаются. И с этой целью данные дела искусственно, скорее всего, будут затягиваться следствием для того, чтобы максимально долго имелась возможность держать граждан в таком "процессуальном ошейнике".
– Вы знаете, тут, конечно, параллель напрашивается, потому что схожий процесс был в Беларуси. И там в августе прошлого года тоже возбудили дело о перекрытии дорог и несколько человек уже осудили: кто-то получил реальные сроки. Тут, конечно, к вам вопрос не как к юристу, наверное. Как вы думаете, это не случайные параллели? Или белорусские и российские правоохранительные органы как-то действуют уже по одной методичке?
– Вы знаете, я не политолог. Но я могу вам сказать, что многие политические деятели России высказывали аналогичные опасения, что в общем-то то, что происходит в Беларуси – тактика борьбы с политической оппозицией, которая имеет место на территории Беларуси – она потом плавно перетекает в практику правоприменения, с позволения сказать правоприменения, и в России тоже.
