В нескольких странах мира уже начинается массовая вакцинация от коронавируса. Прививки уже получили жители Великобритании, США и Канады, вакцинация российской разработкой "Спутник V" началась и в России.
Молекулярный биолог и научный журналист, автор телеграм-канала "Безвольные каменщики" Ирина Якутенко рассказала Настоящему Времени, чем отличаются вакцины, насколько опасно прививаться и можно ли доверять данным испытаний.
– Как работают вакцины, есть ли среди них лучшие или худшие?
– В Америке, в Бахрейне, в Великобритании, в Канаде, и, я думаю, другие страны скоро подтянутся, – там одобрено использование вакцин от концерна Pfizer/BioNTech. Pfizer – это американская компания, BioNTech – немецкая.
Вакцины отличаются друг от друга принципиально – это совершенно разные платформы.
Наша, российская вакцина "Спутник V" – это векторная вакцина, то есть она представляет собой вирус, но не коронавирус, а другой – аденовирус, – который выполняет функцию такси, задача которого доставить информацию об одном конкретном гене коронавируса в наши клетки. Это ген S-белка коронавируса, при помощи которого он проникает в клетки, который дает наиболее выраженный иммунный ответ. Этот ген записан в геном аденовируса, который заражает наши клетки, но он ослаблен – из него специально вырезаны гены, отвечающие за патогенность, поэтому он болезнь не вызывает, но ведет себя как и положено вирусу: распаковывается, с его ДНК начинает считываться специальная РНК, с которых синтезируются уже белки. И на эти белки иммунная система вырабатывает иммунный ответ.
В случае Pfizer/BioNTech используется другая форма – это мРНК-вакцины так называемые. Мы только что говорили, что в ходе жизненного цикла вируса из векторной вакцины с его генома синтезируется особая мРНК, с которой, в свою очередь, синтезируются белки. Pfizer/BioNTech-вакцина – это и есть та самая мРНК. Мы пропускаем стадию, когда вирус заражает клетки, распаковывается и начинают считываться его гены, – мы сразу даем готовую мРНК того же самого S-белка. Правда, в случае Pfizer/BioNTech он немного изменен, чтобы тот иммунный ответ, который получается, оказывался более эффективным.
– Как испытывают вакцины и насколько безопасно прививаться?
– Стандартно протоколы одинаковы: есть три фазы испытаний, потом четвертая фаза – доклинических исследований (до начала клинических испытаний). Как всегда, дьявол в деталях. Можно по-разному проводить эти фазы. Можно все делать тщательно, хорошо, с большим количеством добровольцев, включать плацебо-группу начиная со второй стадии испытаний. На второй стадии, например, принято использовать несколько сотен человек. Например, в случае "Спутника" это было всего 76 человек, а полный курс получило всего 22 человека. Все зависит от деталей.
Во всем мире обычно не принято регистрировать вакцины до окончания третьей фазы. В России это не так. И две вакцины, которые в России есть сейчас – это "Спутник" и сибирский "Вектор", – они получили регистрацию по итогам второй фазы испытаний, где было несколько десятков человек. Поэтому вопрос – в исполнении.
Вакцины для человеческого организма никакие не хуже. Вакцины не являются вредными для человеческого организма. Вакцины спасли миллионы жизней. Благодаря им у нас исчезли болезни, которые убивали больше половины всех рожденных детей – коклюш, корь, оспа, – огромное количество заболеваний, которые у нас сейчас истреблены благодаря вакцинам. Поэтому нет, никакие вакцины не хуже. Это разные платформы. И та, и другая довольно плохо изучена у людей.
Векторная немножко применялась – были экстренные вакцины против лихорадки Эбола, против MERS – это один из предшественников нынешнего коронавируса, тоже коронавирус, очень смертельный – 30% смертности. Но он не такой заразный, поэтому он довольно быстро исчез, и вакцины мало использовали. И от Эболы ограниченное количество людей было [вакцинировано]. Но мы не видели никаких особо негативных последствий.
МРНК-вакцины – абсолютно новая платформа. На людях до сих пор не использовалась. Но пока не видно, какие побочные эффекты могли бы быть от использования этих вакцин, потому что это та же самая мРНК, которая производится нашими собственными клетками. Посмотрим. Невозможно говорить до того, как пройдет несколько месяцев, а еще лучше – несколько лет наблюдений. Но пока мы не видим никаких серьезных опасений, что что-то может пойти не так.
